Военный эксперт : Российскому ВПК «дышат в спину»
Конкуренция на мировом рынке вооружений растёт.
Владимир Путин заявил, что экспорт российской продукции военного назначения в 2014 году превысил 15,5 миллиарда долларов. «Последние три года он стабильно держится на этой отметке», - констатировал глава российского государства на заседание Комиссии по вопросам военно-технического сотрудничества 25 мая. Путин отметил, что Россия «уверенно занимает второе место» в списке мировых лидеров по поставкам вооружений и военной техники после США.
Причём, согласно приведённым президентом цифрам, Россия не так далеко отстала от Америки - она занимает 27% рынка, тогда как США 31%.
«Отечественная продукция поставлялась в 62 страны мира, а в целом соглашения о военно-техническом сотрудничестве связывают Россию с 91 государством мира», - указал глава государства.
Обсуждались на заседании и планы развития российского ВПК на ближайшие три года. «На сегодняшний день портфель экспортных заказов стабилен и превышает 50 миллиардов долларов», - заявил Владимир Путин.
Президент России поблагодарил российских оружейников и призвал «двигаться вперед» и укреплять позиции России: создавать современное оружие и военную технику, готовить новых специалистов. При этом глава государства подчеркнул, что в нынешних условиях задача может усложниться.
По мнению Путина, Россия сталкивается с «попытками прямого противодействия». «Порой эти попытки выходят за рамки конкурентной борьбы и носят откровенно агрессивный характер», - посетовал Путин. Он предположил, что в качестве средств конкурентной борьбы могут использоваться политические инструменты.
- Я думаю, в целом Россия будет сохранять свои позиции на мировом рынке вооружений, как минимум, в перспективе ближайших 10 лет, - говорит главный редактор журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко. – У нас сохраняется довольно высокий потенциал в ВПК. Например, концерн ПВО «Алмаз-Антей» разрабатывает не просто конкурентоспособную военную технику, а технику, которая превосходит лучшие американские образцы. Неплохая ситуация и в боевой авиации. Например, российские истребители СУ-30 пользуются в мире не меньшим спросом, чем американские F-16 и F-18. Эти российские и американские истребители сопоставимы по своим техническим характеристикам.
Россия на первом месте в мире по продаже танков. В сфере экспорта военных вертолётов мы вне конкуренции в нише военно-транспортных машин класса МИ-8, МИ-17. Их даже американцы закупают для афганских вооружённых сил.
— А что имел в виду Владимир Путин, когда говорил о том, что «в нынешних условиях задача может усложниться»?
- Сложности, конечно, есть. В первую очередь они связаны с тем, что из-за санкций мы не можем покупать электронику для военной техники на Западе. Эту проблему мы решаем с двух сторон. Во-первых, идёт процесс импортозамещения. Например, холдинг «Росэлектроника» разрабатывает отечественные технологии для ВПК. Кроме того, страны Юго-Восточной Азии готовы продавать нам то, что отказывается поставлять Запад. Плюс к этому создана президентская вертикаль управления оружейным экспортом. Все процессы централизованы. Россия продаёт оружие только странам с надёжной репутацией. Обязательное условие сделок, которые заключаем – предоставление сертификата конечного пользователя. То есть страна-покупатель даёт правительственную гарантию, что российское оружие не будет перепродано третьим странам.
Всё это говорит о том, что Россия прочно удерживает свои позиции и со второго места в мире по объёмам продажи оружия нас в обозримом будущем не вытеснят.
Хотя конкуренция растёт. Причём не только с Западом, но и с Китаем. Это касается рынков малобюджетных стран. Китай постепенно учится создавать всё более сложные образцы оружия. Поэтому он начинает конкурировать с нами уже в ряде серьёзных сегментов вооружений.
— В чём проявляется нечестная конкуренция?
- Что касается Запада, здесь вопрос не только в конкуренции, но и в системных попытках помешать российскому экспорту вооружений. Во многих посольствах западных стран в России есть, скажем так, специалисты, которые этим занимаются. И здесь ничего удивительного: оружие – геополитический товар, продавая который Россия не только получает прибыль, но и усиливает своё влияние в разных регионах мира.
— Путин заявил, что «портфель экспортных заказов превышает 50 миллиардов долларов». Это много или мало?
- Портфель заказов довольно широкое понятие, включающее как те контракты, которые должны быть вот-вот подписаны, так и те сделки, по которым подписано соглашение о намерениях. До их подписания может пройти год и не один. Потенциальные контракты на 50 миллиардов долларов вполне основательная цифра, которая позволяет нам спокойно работать на перспективу. Хороший задел на будущее.
— Какие страны для России наиболее перспективны в плане продаж оружия, а где есть проблемы?
- Несмотря на некоторые нестыковки с Индией, которая не раз отказывалась от покупки наших МИГ-35, в целом это очень перспективная для нас страна. Мы ведём совместную работу по разработке истребителя пятого поколения. Россия продала Индии две лицензии на производство истребителей СУ-30 МКИ и на производство танка Т-90МС. В обоих случаях речь идёт о производстве сотен единиц техники. Успешно действует российско-индийское предприятие «Брамос», производящее сверхзвуковые крылатые ракеты. Успешно реализуется контракт на поставку вертолётов МИ-17В-5. Но по политическим причинам мы никогда не cможем рассчитывать на то, чтобы стать единственными партнерами в военно-технической сфере для Индии. Потому, что эта страна исповедует принцип – не класть яйца в одну корзину. Закупает военную технику у разных стран.
Наиболее перспективные рынки для нашего ВПК – Юго-Восточная Азия, Латинская Америка, Африка, ожидаем открытие иранского рынка. В целом, число стран, желающих покупать российское оружие, увеличивается. Оно надёжно, эффективно. При этом Россия, как правило, не ставит никаких политических условий покупателям нашего оружия.
- Потенциал для наращивания экспорта продукции ВПК у нас есть, - говорит военный обозреватель ТАСС Виктор Литовкин. – Но надо понимать, что конкуренция в этой сфере обостряется. Причём не только техническая, но и политическая. События на Украине – лишь предлог для того, чтобы наложить санкции на наш ВПК и в нечестной конкурентной борьбе потеснить на мировом оружейном рынке. Например, отказ Украины поставлять нам двигатели для вертолётов, осложняет экспорт этого вида техники, уменьшает возможности апгрейда и т.д. В сложное положение нас поставил и отказ Украины продавать турбины для новых российских фрегатов.
— Как мы будем решать эти проблемы?
- У нас сегодня создаются цеха, где будут налаживать собственный выпуск этой техники. В частности, завод «Климов» в Санкт-Петербурге будет производить вертолётные двигатели. Будут строиться и другие заводы. Стараемся заместить. Хотя всё это не в один год делается.
Другая сторона вопроса – необходимо улучшать сервисное обслуживание уже поставленной за рубеж техники. У нас серьёзное отставание в этом вопросе. В том числе по бюрократическим причинам. Надо добиться того, чтобы предприятия ВПК могли поставлять запчасти и осуществлять ремонт проданной техники, минуя бесконечные согласования на всех уровнях. Надо создавать за рубежом сервисные центры и склады запчастей, чтобы в любой момент можно было осуществить ремонт.
К сожалению, у нас за последние два десятилетия сильно сократилось число заводов, выпускающих оборонную продукцию. Это сдерживает наш экспорт. Например, в мире есть огромная потребность в наших комплексах ПВО С-300, С-400. Если С-300 мы можем поставлять, так как снимаем их с вооружения у себя, то С-400 – не можем, поскольку не в состоянии быстро обеспечить этими системами даже свою армию. То же самое с подводными лодками класса «Амур». Их не против взять Китай, Индия. Но у нас выпускает их всего один завод «Адмиралтейские верфи», который сейчас занят работой на российскую «оборонку».
— Остаётся ли проблема квалификации технического персонала?
- В последнее время что-то делается в этой сфере. Привлекается молодёжь за счёт повышения зарплат, обеспечения жильём и т.д. Но пока этого недостаточно. Должно пройти не меньше 3 лет, прежде чем молодой специалист освоит такое сложное производство в полной мере. Проблемы с космическими пусками во многом вызваны такой же проблемой – человеческим фактором.
Одно из перспективных направлений – создание совместных предприятий. С Индией у нас давно уже идёт работа в этом направлении. Сейчас пытаемся с Китаем создать совместное предприятие по производству пассажирского широкофюзеляжного самолёта. С военной продукцией сложнее. Китайцы имеют склонность, получив техническую документацию, копировать нашу продукцию, выдавая за свою.
Тем не менее, надо стараться создавать совместные предприятия с Алжиром, Венесуэлой, другими надёжными партнёрами. Мы уже прорвались на рынки Южной и Центральной Америки, которые раньше были вотчиной США.
В целом мы прочно удерживаем свои позиции на втором месте. Хотя в спину нам дышат Израиль, Франция, Германия. Да и Китай наращивает продажи вооружений. Хотя пока китайцы больше специализируются на не самой высокотехнологичной технике. Их рынки сбыта оружия – Пакистан, экономически не развитые африканские государства.
— Нет ли опасности у нас повторить ошибки СССР, который практически подарил огромное количество вооружений странам Третьего мира?
- СССР на самом деле помогал оружием своим союзникам, хотя это формально и считалось продажей. Военная техника поставлялась в кредит. Сейчас мы этого практически не делаем. В очень редких случаях, как это было с Индонезией, получившей от России миллиард долларов на закупку наших же вооружений. Притом, что, к примеру, с Венесуэлы мы получили 11 миллиардов долларов за поставленные танки, самолёты и прочее вооружение. Ирак закупает сейчас у нас огромную партию оружия в общей сумме примерно на 10 миллиардов долларов. Но такого, как было во времена Саддама Хусейна, которому мы простили 8 миллиардов долларов долга, уже не будет. Ирак теперь расплачивается деньгами и нефтью. Сегодня благотворительностью в сфере военных вооружений Россия не занимается.
Владимир Путин заявил, что экспорт российской продукции военного назначения в 2014 году превысил 15,5 миллиарда долларов. «Последние три года он стабильно держится на этой отметке», - констатировал глава российского государства на заседание Комиссии по вопросам военно-технического сотрудничества 25 мая. Путин отметил, что Россия «уверенно занимает второе место» в списке мировых лидеров по поставкам вооружений и военной техники после США.
Причём, согласно приведённым президентом цифрам, Россия не так далеко отстала от Америки - она занимает 27% рынка, тогда как США 31%.
«Отечественная продукция поставлялась в 62 страны мира, а в целом соглашения о военно-техническом сотрудничестве связывают Россию с 91 государством мира», - указал глава государства.
Обсуждались на заседании и планы развития российского ВПК на ближайшие три года. «На сегодняшний день портфель экспортных заказов стабилен и превышает 50 миллиардов долларов», - заявил Владимир Путин.
Президент России поблагодарил российских оружейников и призвал «двигаться вперед» и укреплять позиции России: создавать современное оружие и военную технику, готовить новых специалистов. При этом глава государства подчеркнул, что в нынешних условиях задача может усложниться.
По мнению Путина, Россия сталкивается с «попытками прямого противодействия». «Порой эти попытки выходят за рамки конкурентной борьбы и носят откровенно агрессивный характер», - посетовал Путин. Он предположил, что в качестве средств конкурентной борьбы могут использоваться политические инструменты.
- Я думаю, в целом Россия будет сохранять свои позиции на мировом рынке вооружений, как минимум, в перспективе ближайших 10 лет, - говорит главный редактор журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко. – У нас сохраняется довольно высокий потенциал в ВПК. Например, концерн ПВО «Алмаз-Антей» разрабатывает не просто конкурентоспособную военную технику, а технику, которая превосходит лучшие американские образцы. Неплохая ситуация и в боевой авиации. Например, российские истребители СУ-30 пользуются в мире не меньшим спросом, чем американские F-16 и F-18. Эти российские и американские истребители сопоставимы по своим техническим характеристикам.
Россия на первом месте в мире по продаже танков. В сфере экспорта военных вертолётов мы вне конкуренции в нише военно-транспортных машин класса МИ-8, МИ-17. Их даже американцы закупают для афганских вооружённых сил.
— А что имел в виду Владимир Путин, когда говорил о том, что «в нынешних условиях задача может усложниться»?
- Сложности, конечно, есть. В первую очередь они связаны с тем, что из-за санкций мы не можем покупать электронику для военной техники на Западе. Эту проблему мы решаем с двух сторон. Во-первых, идёт процесс импортозамещения. Например, холдинг «Росэлектроника» разрабатывает отечественные технологии для ВПК. Кроме того, страны Юго-Восточной Азии готовы продавать нам то, что отказывается поставлять Запад. Плюс к этому создана президентская вертикаль управления оружейным экспортом. Все процессы централизованы. Россия продаёт оружие только странам с надёжной репутацией. Обязательное условие сделок, которые заключаем – предоставление сертификата конечного пользователя. То есть страна-покупатель даёт правительственную гарантию, что российское оружие не будет перепродано третьим странам.
Всё это говорит о том, что Россия прочно удерживает свои позиции и со второго места в мире по объёмам продажи оружия нас в обозримом будущем не вытеснят.
Хотя конкуренция растёт. Причём не только с Западом, но и с Китаем. Это касается рынков малобюджетных стран. Китай постепенно учится создавать всё более сложные образцы оружия. Поэтому он начинает конкурировать с нами уже в ряде серьёзных сегментов вооружений.
— В чём проявляется нечестная конкуренция?
- Что касается Запада, здесь вопрос не только в конкуренции, но и в системных попытках помешать российскому экспорту вооружений. Во многих посольствах западных стран в России есть, скажем так, специалисты, которые этим занимаются. И здесь ничего удивительного: оружие – геополитический товар, продавая который Россия не только получает прибыль, но и усиливает своё влияние в разных регионах мира.
— Путин заявил, что «портфель экспортных заказов превышает 50 миллиардов долларов». Это много или мало?
- Портфель заказов довольно широкое понятие, включающее как те контракты, которые должны быть вот-вот подписаны, так и те сделки, по которым подписано соглашение о намерениях. До их подписания может пройти год и не один. Потенциальные контракты на 50 миллиардов долларов вполне основательная цифра, которая позволяет нам спокойно работать на перспективу. Хороший задел на будущее.
— Какие страны для России наиболее перспективны в плане продаж оружия, а где есть проблемы?
- Несмотря на некоторые нестыковки с Индией, которая не раз отказывалась от покупки наших МИГ-35, в целом это очень перспективная для нас страна. Мы ведём совместную работу по разработке истребителя пятого поколения. Россия продала Индии две лицензии на производство истребителей СУ-30 МКИ и на производство танка Т-90МС. В обоих случаях речь идёт о производстве сотен единиц техники. Успешно действует российско-индийское предприятие «Брамос», производящее сверхзвуковые крылатые ракеты. Успешно реализуется контракт на поставку вертолётов МИ-17В-5. Но по политическим причинам мы никогда не cможем рассчитывать на то, чтобы стать единственными партнерами в военно-технической сфере для Индии. Потому, что эта страна исповедует принцип – не класть яйца в одну корзину. Закупает военную технику у разных стран.
Наиболее перспективные рынки для нашего ВПК – Юго-Восточная Азия, Латинская Америка, Африка, ожидаем открытие иранского рынка. В целом, число стран, желающих покупать российское оружие, увеличивается. Оно надёжно, эффективно. При этом Россия, как правило, не ставит никаких политических условий покупателям нашего оружия.
- Потенциал для наращивания экспорта продукции ВПК у нас есть, - говорит военный обозреватель ТАСС Виктор Литовкин. – Но надо понимать, что конкуренция в этой сфере обостряется. Причём не только техническая, но и политическая. События на Украине – лишь предлог для того, чтобы наложить санкции на наш ВПК и в нечестной конкурентной борьбе потеснить на мировом оружейном рынке. Например, отказ Украины поставлять нам двигатели для вертолётов, осложняет экспорт этого вида техники, уменьшает возможности апгрейда и т.д. В сложное положение нас поставил и отказ Украины продавать турбины для новых российских фрегатов.
— Как мы будем решать эти проблемы?
- У нас сегодня создаются цеха, где будут налаживать собственный выпуск этой техники. В частности, завод «Климов» в Санкт-Петербурге будет производить вертолётные двигатели. Будут строиться и другие заводы. Стараемся заместить. Хотя всё это не в один год делается.
Другая сторона вопроса – необходимо улучшать сервисное обслуживание уже поставленной за рубеж техники. У нас серьёзное отставание в этом вопросе. В том числе по бюрократическим причинам. Надо добиться того, чтобы предприятия ВПК могли поставлять запчасти и осуществлять ремонт проданной техники, минуя бесконечные согласования на всех уровнях. Надо создавать за рубежом сервисные центры и склады запчастей, чтобы в любой момент можно было осуществить ремонт.
К сожалению, у нас за последние два десятилетия сильно сократилось число заводов, выпускающих оборонную продукцию. Это сдерживает наш экспорт. Например, в мире есть огромная потребность в наших комплексах ПВО С-300, С-400. Если С-300 мы можем поставлять, так как снимаем их с вооружения у себя, то С-400 – не можем, поскольку не в состоянии быстро обеспечить этими системами даже свою армию. То же самое с подводными лодками класса «Амур». Их не против взять Китай, Индия. Но у нас выпускает их всего один завод «Адмиралтейские верфи», который сейчас занят работой на российскую «оборонку».
— Остаётся ли проблема квалификации технического персонала?
- В последнее время что-то делается в этой сфере. Привлекается молодёжь за счёт повышения зарплат, обеспечения жильём и т.д. Но пока этого недостаточно. Должно пройти не меньше 3 лет, прежде чем молодой специалист освоит такое сложное производство в полной мере. Проблемы с космическими пусками во многом вызваны такой же проблемой – человеческим фактором.
Одно из перспективных направлений – создание совместных предприятий. С Индией у нас давно уже идёт работа в этом направлении. Сейчас пытаемся с Китаем создать совместное предприятие по производству пассажирского широкофюзеляжного самолёта. С военной продукцией сложнее. Китайцы имеют склонность, получив техническую документацию, копировать нашу продукцию, выдавая за свою.
Тем не менее, надо стараться создавать совместные предприятия с Алжиром, Венесуэлой, другими надёжными партнёрами. Мы уже прорвались на рынки Южной и Центральной Америки, которые раньше были вотчиной США.
В целом мы прочно удерживаем свои позиции на втором месте. Хотя в спину нам дышат Израиль, Франция, Германия. Да и Китай наращивает продажи вооружений. Хотя пока китайцы больше специализируются на не самой высокотехнологичной технике. Их рынки сбыта оружия – Пакистан, экономически не развитые африканские государства.
— Нет ли опасности у нас повторить ошибки СССР, который практически подарил огромное количество вооружений странам Третьего мира?
- СССР на самом деле помогал оружием своим союзникам, хотя это формально и считалось продажей. Военная техника поставлялась в кредит. Сейчас мы этого практически не делаем. В очень редких случаях, как это было с Индонезией, получившей от России миллиард долларов на закупку наших же вооружений. Притом, что, к примеру, с Венесуэлы мы получили 11 миллиардов долларов за поставленные танки, самолёты и прочее вооружение. Ирак закупает сейчас у нас огромную партию оружия в общей сумме примерно на 10 миллиардов долларов. Но такого, как было во времена Саддама Хусейна, которому мы простили 8 миллиардов долларов долга, уже не будет. Ирак теперь расплачивается деньгами и нефтью. Сегодня благотворительностью в сфере военных вооружений Россия не занимается.