Анатолий Бибилов высадился в парламенте

Представьте картину. Президент в сопровождении двухсот вооруженных силовиков входит в зал заседаний парламента и садится в президиуме. Дескать, тут я хозяин, кто не согласен – попробуйте оспорить. Единственное, что отличает это действо от государственного переворота, так это то, что президент его не объявил. Без церемонии помазания на царство представление скатилось к пошлому запугиванию депутатов.

Именно запугиванию, в противном случае, зачем еще заводить в зал такое количество вооруженных спецназовцев – по три на каждого депутата? Для полноты картины оставалось вывести депутатов на улицу, поставить лицом к стене и дать очередь над головами. Это было бы логическим завершением акции устрашения, и все идет к тому, что скоро так и будет. А пока президент просто указал им на их место.

Что ввело главного начальника в гнев и из-за чего он не удержался от демонстрации силы, тоже понятно, и тюремная история здесь ни при чем.

Судьба узников «цхинвальского концлагеря» президенту так же безразлична, как и реакция депутатов на эту историю. Безразлична по двум причинам. Во-первых, потому что президент не гуманный человек, и это он доказывал неоднократно. Например, когда отправил на целый год Георгия Кабисова в каменный мешок – в камеру без окон и санитарных удобств. Или когда лично не выпускал на лечение в Тбилиси умиравших ленингорских стариков. Во-вторых, депутаты не могут отправить в отставку руководителей силовых ведомств, ответственных за истязания заключенных.

Схема защиты верных президенту силовиков нам тоже была продемонстрирована – благодаря своим людям в руководстве законодательного собрания, оно просто не имеет возможности собраться до тех пор, пока не изменит решение. Редкие случаи, когда депутаты могут выдвинуть какие-либо условия или настоять на своем – когда президенту от них что-то нужно.

Парламент в этом смысле, как женщина, его сила – в способности отказать. На этот раз парламент не дал президенту денег. 18 голосами из 34 он проголосовал против увеличения фонда президента до 5% и фонда правительства до 3% от расходной части бюджета. Расходная часть бюджета республики – это 7,5 миллиардов рублей, значит, совокупный размер двух фондов – 600 миллионов рублей в год. Такой оказалась цена отказа. Вообще-то деньги эти Южной Осетии дает Российская Федерация, но президент желает распоряжаться ими по своему усмотрению и от своего имени – без согласования с парламентом или кем-то еще.

Конечно (прежде всего!), эти средства предназначены для избирательной кампании Анатолия Бибилова 2022 года. Такого бюджета еще не было ни у одного избирательного штаба в Южной Осетии. На такие деньги можно оптом скупать нужных людей, задабривать бедноту всякими социально ориентированными делами. То есть исполнить роль доброго волшебника – покровителя бедных и целителя больных за счет российской помощи, и без того предназначавшейся этим бедным и больным.

Любой вменяемый парламент на это не пойдет и ответит отказом. Во-первых, депутаты таким образом лишают себя переговорных позиций, ведь каждый раз, чтобы принять бюджет, необходимо получить одобрение большей части депутатского корпуса. Взамен народные представители за свое одобрение получают какие-то преференции для себя и представляемых ими территорий.

Но проголосуй они за эти фонды, то и договариваться с ними уже будет не о чем. Что вообще останется от бюджета, если из него убрать защищенные статьи и 8% на президентские и правительственные фонды? А во-вторых, согласием на эти фонды они лишают себя политического будущего, потому что после президентских выборов начнется подготовка к парламентским, и эти фонды уже будут работать против них.

Вопрос: сумеют ли парламентарии удержаться на этих позициях? Понятно, что мы опять станем свидетелями попытки «сломать» депутатов, как это было в прошлом году, когда их таскали «на ковер» к президенту, уговаривали, шантажировали. Только теперь, судя по появлению в зале парламентских заседаний многочисленной и вооруженной свиты, все может оказаться намного жестче.

Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия