Шёл тревожный декабрь 2015 года.

После пяти котлов ВСУ решительно двинулись вперед на всех участках фронта.

Решимость украинских воинов достигла такого накала, что оружие им уже не требовалось.

Они бросали свои автоматы и с голыми руками неукротимо бежали на российскую границу, яростно прорываясь к полевым кухням и выстраиваясь возле них в несокрушимые очереди.

Русские кашевары держались стойко, из последних сил посильно наполняя протянутые ладони, миски, котелки и натовские каски.

В высокотехнологичные натовские каски вмещалось до двух килограмм перловки сразу, отчего они ценились в украинской армии особенно высоко.

«Проклятые ватники!» — яростно кричали украинские воины. — «Ради всего святого — выдайте нам проклятые ватники! Мы ж змерзли, як на морском дне!»

Некоторые, самые отчаянные бойцы, обмотавшись знамёнами батальонов, бросались под стоявшую рядом технику и отважно засыпали, согревшись от выхлопных труб.

Шойгу и Путин тревожно склонились над картой.

— Вот здесь наше самое уязвимое место, товарищ Верховный Главнокомандующий, — вздохнул Шойгу, обводя карандашом участок фронта. — Тут у нас катастрофически не хватает полевых кухонь, ватников и техники с тёплыми выхлопными трубами. Наши интенданты держатся на пределе.

Путин задумался.

— А если туда перекинуть пару мобильных палаточных городков?

— Не выйдет, — вздохнул Шойгу. — КПП на границе заблокировано и украинские ДРГ проникают на нашу территорию. Они вскапывают огороды местных жителей, рубят дрова и красят заборы, вымогая с жителей деньги и еду.

Оперативная обстановка там действительно складывалась сложная.

Триста ляшковцев во главе с Ляшко третий день прочно удерживали КПП на границе с Ростовской областью.

Затянутые в чёрный латекс ляшковцы стояли несокрушимой стеной, сурово стиснув накрашенные губы и выставив плакаты с надписью «Требуемо пропустити до москальских гей-клубiв!»

Переговоры ни к чему не привели.

Ляшковцы лишь коварно подпускали парламентёров поближе, а потом кидались на них с объятиями, пытаясь поцеловать взасос.

Решили проблему случайно.

Неподалёку пограничники обнаружили старое немецкое минное поле времён ВОВ.

И безлунной ночью, прямо напротив КПП, погранцы тихо установили указатель с надписью: «Гей парад. Начало в 10 утра» и стрелкой в направлении поля.

В 10.00 ляшковцы во главе с командиром дружно побежали в указанном направлении.

В 10.05 всё уже было кончено.

Лишь кружились над землёй обрывки латекса, да примешивался к запаху тротила тонкий аромат духов.

Особенно серьёзно готовился к героической обороне Киев.

В едином порыве киевляне перекрашивали заборы, скамейки и урны в цвета российского флага.

По улицам с холодной решимостью маршировали колонны, сурово скандируя «Слава России! Путину слава!» и «Нас бесплатно — не сломить!»

На майдане бойко торговали символикой ДНР, вещами из особняка Порошенко и иностранными военными советниками.

Советники смирно сидели со связанными скотчем руками в ожидании покупателей и тихо изумлялись непостижимым вывертам национального украинского самосознания.

Выслушав доклады, Путин повесил трубку, посмотрел на Шойгу и устало улыбнулся:

— Я же вам говорил, Сергей Кужугетович. А вы — ракеты, бомбовые удары, танковые охваты… Плохо вы знаете наш братский народ.

— Увы… — согласился Шойгу. — Я ведь раньше всё по Сибири, да по пожарам… Но у меня вопрос — что нам теперь с ними делать? Там же миллионов десять однозначно больных на голову, которые, кроме как скакать, орать и жечь покрышки — ни черта не умеют и не хотят.

Путин поднял трубку телефона.

— Алло. В срочном порядке напечатайте десять миллионов загранпаспортов и подготовьте всю нашу гражданскую и транспортную авиацию к бесплатным чартерам. Рейсов будет много.

Потом он взглянул на Шойгу и улыбнулся:

— А то Европа, в последнее время, стала чрезвычайно скучным местом, вы не находите?