Александр Хинштейн: Значительная часть участников этих акций - люди молодого возраста
... - Саша, давай сразу уточним - мы называем твою настоящую, - ну, то есть, нынешнюю должность или?..
- Погоди, Саш, - что это у тебя за намеки такие?
- Да никаких намеков! А просто я хотел напомнить читателям, что во второй свой приход в Госдуму ты был советником директора Росгвардии - это как раз нам сейчас, что называется, в тему.
- Ну, ладно.
- Итак - как оцениваешь прошедшую 23 января акцию сторонников Навального?
- Я бы прокомментировал так: слава Богу, что большого числа детей и подростков на этих акциях не было. И в этом смысле, наверное, сработали все те профилактические меры, которые реализовывались, потому что нет ничего хуже, чем втягивание детей в политику.
Ну, а что касается действий протестующих и адекватности правоохранительного и силового блока, то, мне кажется, что в подавляющем большинстве случаев силовики вели себя более чем сдержанно и применяли силу в подавляющем большинстве случаев только тогда, когда уже не было просто другого выхода.
- Ты где все это наблюдал?
- Я смотрел много видео на эту тему, благо, Сеть этими сюжетами заполнена, и видно очень много провокаций, нападений на сотрудников правоохранительных органов, которые организовывались митингующими.И в этом смысле, конечно, контраст очевиден. С одной стороны - росгвардейцы, которые поят горячим и бесплатным чаем замерзших протестующих около памятника Юрию Долгорукому. С другой - толпа, которая наваливается на бойца 55-й дивизии Росгвардии и начинает пинать его жестко ногами.
И, конечно, это недопустимо. Человек в форме, находящийся при исполнении, какие бы чувства не переполняли тебя, не может быть мишенью для твоих страстей. Хотя бы потому, что он выполняет свою работу и должен находиться под защитой закона.
- Какие уроки нам нужно извлечь? Средствам массовой информации, силовикам, правоохранителям, юристам и, может быть, организаторам этой мерзкой совершенно - из-за привлечения детей - акции?
- Если говорить о силовиках, безусловно разбор полетов, анализ событий и конкретных ситуаций еще предстоит.
Что касается журналистов и средств массовой информации, то события очень наглядно показали, что мы правильно скорректировали закон, установив и прописав необходимость журналисту, находящемуся на любых массовых мероприятиях, иметь отличительные знаки, чтобы быть в безопасности.
Напомню, что такой знак или признак предстоит совместно разработать МВД, Росгвардии и Союзу журналистов России. Но, опять же, судя по видео, большинство журналистов, находившихся в гуще событий, были в накидках с надписью «Пресса».
- А по поводу самого протеста что скажешь?
- Мне думается, что, с одной стороны, число людей, которые вышли на улицы, конечно, несопоставимо с теми протестами, которые мы совсем недавно наблюдали в других странах, и в этом смысле планы и надежды организаторов, очевидно, в подавляющем большинстве случаев не сбылись и не реализовались. Тем не менее, в тех городах, где людей вышло достаточно много, это определенный сигнал власти. Потому что значительная часть манифестантов, если не большинство, как мне представляется, выходят не в силу политических протестов, а в силу каких-то иных причин. И мы понимаем, что зачастую восприятие жителями городов тех или иных лозунгов организаторов происходит именно через призму претензий к региональной и местной власти.
- Ты имеешь в виду под иными причинами нищету, которая преобладает в некоторых регионах...
- Я сейчас говорю даже не про это. Я сейчас говорю про многие другие вещи. Про чувство несправедливости, например, про уровень коррупции, про невозможность достучаться до власти, где она забронзовела и оторвалась от реальной жизни простого народа. И это, конечно, вызывает у людей чувство возмущения и негодования.
И я во многом их понимаю. В основе протеста лежит, как правило, все-таки не политическая повестка, а именно эмоциональная, ощущение несправедливости. По крайней мере, так об этом нам говорит, в том числе, и социология.
Вопросы, связанные с уровнем жизни, являются частью повестки, хотя, на мой взгляд, наверное, это не основная причина протеста.
- Здесь я с тобой не согласен.
- Почему?
- Потому что я человек провинциальный, несмотря на то, что почти 30 лет живу в Москве. И у меня связь с провинцией не разорвана, и я вижу, что там люди живут очень тяжело.
- Я не говорю о том, что люди живут хорошо или жируют. Я говорю о том, что не уверен, что это является главной, основной причиной. Кроме того, очевидно, что уровень жизни у нас ниже в сельской местности, чем в городах. Но в деревнях и в малых городах протестных акций не происходит, они - только преимущественно в крупных мегаполисах, где уровень жизни выше.
Поэтому, наверное, здесь нет прямой причинно-следственной связи.
Кроме того, если учесть, что значительная часть участников этих акций - люди достаточно молодого возраста, тогда точно не приходится говорить о уровне жизни, как о главном триггере.
- Понятно. Ну, мы будем еще, конечно, анализировать.
- Анализировать необходимо, но я очень рад тому, что не произошло каких-то серьезных эксцессов, массовых столкновений. Силовики, в первую очередь, Росгвардия, старались максимально локализовывать ситуацию, не допуская негативного развития событий.
Мне сложно говорить об МВД, но могу отметить, что после протестных акций 2019 года, в Москве с Росгвардией была проведена очень большая системная работа для того, чтобы изменить и подходы, и принципы работы во время массовых акций.
Напомню про неприятный инцидент, который произошел в 2019 году. Я говорю о задержании бойцами Росгвардии участника несанкционированного митинга в Москве Павла Устинова. (Павел Устинов был обвинен в нанесении вывиха бойцу Росгвардии и первоначально приговорен судом к трем с половиной годам колонии. Позднее приговор был смягчен до одного года условно. - А.Г.) Почему-то никто не говорил о том, что сотрудники Росгвардии задерживали Устинова по команде полицейских. Потому что Росгвардия - это приданные силы. И сами не принимают решения, кого задерживать. Это, если угодно, инструмент в руках полиции. Вот потом, когда начались эти разбирательства, коллеги из полиции сделали вид, что они не помнят, что это их была команда - задерживать Устинова.
Сегодня таких ситуаций, надеюсь, уже не произойдет. Потому что четко определен регламент.
Росгвардия имеет право в каждом квадрате, в каждом секторе давать команду на применение сил и задержание.
- Есть какие-то особые правила или инструкции по действиям в отношении детей и подростков? Их тоже задерживают?
- То, что касается ситуации с задержаниями детей. Их было немного. Я увидел записи, где уже разбираются с участием уполномоченной по правам ребенка... И, конечно же, сотрудники московской полиции абсолютно без какого-то особого обоснования жестко задерживали этого мальчика, и в этой части нужно разбираться.
Потому что, до всех коллег, заранее, конечно же, были доведены четкие установки, как нужно вести себя по отношению к несовершеннолетним, когда очевидно, что перед тобой несовершеннолетний. Но когда перед тобой стоит там 16-летний подросток, но его рост 1.85, ты не поймешь, сколько ему лет, но на видео совершенно очевидно, что это по сути недопустимо. Дети, приходящие на протестные акции, не должны становиться объектами жесткого применения сил. Ну, дети в принципе не должны, конечно же, в этом участвовать, но так бывает... И правоохранительные органы, конечно, должны быть к этому готовы.
ЧТО ЕЩЁ СКАЗАЛ АЛЕКСАНДР ХИНШТЕЙН
Об омерзительном ЧП в Питере
- Абсолютно омерзительный факт - это когда женщину ударили на протестной акции в Питере... и я приветствую то, что буквально через два часа после того, как это видео появилось в Сети, Следственный комитет возбудил уголовное дело в отношении сотрудника. Кстати, это не ОМОН, как изначально сообщалось, а боец оперативного полка УВД по Санкт-Петербургу, то есть - органа МВД. Вот мне, как человеку, работавшему в Росгвардии, участвовавшему в ее становлении, хотелось бы это обстоятельство уточнить.
О липовой статистике в иностранных СМИ
- В то время, когда все эти акции были Олько в разгаре, иностранные информагентства уже начали заявлять о том, что число участников - в Москве - не менее 40 тысяч. Потом вышли на 50 тысяч. Но, на самом деле, - эти цифры взяты с потолка. Потому что официальные данные полиции четыре с половиной тысячи. Но, как говорят мои бывшие сослуживцы по Росгвардии, на самом деле число участников протестных акций в столице было порядка 10 тысяч. Это - реальная цифра, и не надо фантазировать.