Времени нет.

Глупую историю с помпезным комплексом в цыганско-брынцаловском стиле вблизи Геленджика власть привычно комментирует в русле: это наветы, у президента нет дворцов, это не его дворец, это провокация и всё такое вот это.

Чисто психологически возникла коллизия. Есть две вменяемые линии поведения. Первая — ноу комментс. Вот вообще. Мы не можем опровергать того, чего не существует, а потому — вопросы не к нам. Вторая линия — о'кей. Дворец наличествует. Но все остальное — полная чушь. А потому представляем вам настоящего владельца, который вам все расскажет и даже проведет для небольшой группы журналистов экскурсию, где ответит на все вопросы.

Когда закипело под одним известным местом, в течение суток общественности предъявили Петрова с Бошировым (или как их там), а еще через сутки они дали интервью Симоньян. Интервью оказалось полной лажей — но тут уже вопросы, конечно, к шоураннерам. Нелепо предполагать, что в случае необходимости владельца помпезной виллы не нашли бы.

Но линия поведения полностью игнорирует вменяемые сценарии и следует в русле самого идиотского из возможных. Фактически власть оправдывается, причем крайне неуклюже.

Заодно «Царьград» умудрился в припадке служебного рвения опубликовать интервью, где говорится — да, дворец есть. Да, это группа состоятельных господ решила сделать подарок президенту в знак любви, дружбы и уважения. Но президент не принял подарок. Версия, прямо скажем, так себе, но к вменяемым ее тем более не отнесешь. Скорее, к третьей стадии принятия неизбежного — торгу.

Понятно, почему предъявить владельца не получается. Во-первых, цейтнот. Казус «Петрова-Боширова» показал, что срочное с колес интервью скорее вредит, чем помогает, так как даже предельно сервильный ведущий волей-неволей каждым вопросом загоняет интервьюируемого в тупик. А потому предъявить «владельца», которому прикажут его из себя изображать, попросту бессмысленно - «спалится» на втором вопросе.

Кроме того, людей, способных выбросить буквально на помойку миллиард-полтора долларов, в России не так уж и много. Во всяком случае, легальных миллиардеров. Понятно, что есть разные полковники, у которых на квартире может в заначке лежать и побольше этого, но их тем более предъявлять дурных нет. Второй момент — документальный. У нас принято ховать собственность, записывая ее на четырехлетних внуков или девяностолетних тещ. С элитной квартирой или «Бентли» этот номер еще проходит (хотя давно известно — на «Бентли» нельзя заработать, на «Бентли» можно только украсть), но с замком о полутора миллиардов долларов предъявлять несовершеннолетнего владельца или успешную пенсионерку — ну совсем глупо.

В общем, вариант с опровержением ни при каких обстоятельствах невозможен. А времени нет. В коллективном сознании с течением времени закрепляется ассоциативный ряд: Путин-замок. И когда закрепление произойдет (а это всегда недолго), никакие опровержения работать не будут.

И даже неважно на самом деле, чья эта недвижимость. Кто за нее платит, кто пользуется, кто владеет. Власть вдрызг проиграла это сражение, причем без вариантов отыграться. Отсюда и нервная реакция на все события, сопутствующие ему.