CAS полностью оправдал двух российских легкоатлетов. И теперь к бывшему руководству РУСАДА есть вопросы
«Справедливость без силы беспомощна; сила без справедливости деспотична». Блез Паскаль.
- 6 апреля Международный спортивный арбитраж (CAS) вынес решение по апелляциям российских легкоатлетов Анны Князевой-Широковой, Андрея Исайчева и Рудольфа Верховых на решения Дисциплинарного антидопингового комитета РУСАДА, который в 2019 году дисквалифицировал каждого из спортсменов на год за запрещенное сотрудничество с пожизненно дисквалифицированным тренером Владимиром Казариным.
- Двое из троих, Князева и Исайчев, полностью оправданы.
- К моменту вынесения решения CAS дисквалификации спортсменов уже давно закончились — у Верховых летом, а у Князевой и Исайчева в декабре 2020 года. Дело вообще затянулось — с момента подачи апелляции до получения решения прошел почти год, одни решения писали более шести месяцев.
- Сложность была в том, что CAS впервые рассматривал дела подобного рода, где спортсмены обвиняются в запрещенном сотрудничестве, — соответственно, в практике суда не было прецедентов, на которые можно было опереться.
Автор этих строк представлял интересы спортсменов группы Казарина и в РУСАДА, и в CAS, так что владеет всей информацией о том, как развивались эти дела, какие права спортсменов были нарушены РУСАДА и почему Князева и Исайчев были полностью оправданы. К сожалению, как бы ни хотелось этого избежать, придется ворошить грязное белье предыдущего руководства РУСАДА, так как решения о годовых дисквалификациях, отмененные CAS, выносились еще при Юрии Ганусе.
Чтобы читатель понял, о каких вообще нарушениях идет речь, поясню: «запрещенное сотрудничество» подразумевает сотрудничество с дисквалифицированным специалистом, тренером, врачом и т. д. в профессиональной области. То есть тренироваться у такого человека нельзя, а вот в ресторан с ним ходить можно. Антидопинг не в силах вообще запретить общение, это нарушение базовых прав человека, так что они ограничиваются лишь профессиональной областью, в данном случае спортом.
Но даже тут они не могут запретить просто так. На момент обвинения спортсменов в 2019 году любой такой запрет должен был быть донесен до спортсмена в понятном и развернутом виде. Действовавший тогда Кодекс WADA от 2015 года гласил, что перед тем, как выдвинуть обвинения в «запрещенном сотрудничестве», антидопинг должен в письменной форме уведомить спортсмена о последствиях подобных действий. Нормальный сценарий должен был выглядеть следующим образом:
- РУСАДА фиксирует факт запрещенного сотрудничества, идентифицирует спортсменов.
- Отправляет им письменные уведомления о том, что тренироваться у Казарина нельзя и если они продолжат, то могут быть временно отстранены, дисквалифицированы, потерять свои результаты и получить публикацию всего этого на сайте РУСАДА.
- Продолжая наблюдение за спортсменами, РУСАДА фиксирует факт тренировок у Казарина еще раз и тогда уже выдвигает обвинения, базируясь на том, что спортсмены ранее уже были предупреждены и знали, на что идут.
К сожалению, в случае с Князевой и Исайчевым все было совершенно не так, а затем, когда спортсмены подали апелляции в CAS, стало еще хуже.
- Никаких письменных предупреждений от РУСАДА они не получали.
- 14 июня 2019 года их обвинили в «запрещенном сотрудничестве» на основании фото- и видеоматериалов, которые РУСАДА собрало в Киргизии.
Оставляя за скобками законность фото- и видеофиксации на территории иностранного государства без сотрудничества с МВД этого государства, остается вопрос: как можно было дисквалифицировать спортсменов, которых РУСАДА даже не предупреждало, не обучало, не информировало? Согласно Кодексу WADA это делать нельзя, согласно Общероссийским правилам — тоже.
Подтверждение того, что обвинения не стоят ничего, было получено 21 октября 2019 года, когда канадский судья Роберт Декари полностью оправдал Артема Денмухаметова (текст решения), чье дело рассматривалось в международной федерации. Казалось, это решение должно стать определенным знаком для РУСАДА, что и остальных атлетов нужно оправдать. Однако не стало. Для начала был проигнорирован запрос на проведение ускоренных слушаний в связи с тем, что спортсменам нужно было участвовать в ЧР-2019. В итоге Князева и Исайчев были вынуждены отклонить принятие временного отстранения, потому что главный старт сезона был для них очень важен.
Слушания ДАК РУСАДА прошли только 17 декабря 2019-го, и все трое были дисквалифицированы на год.
Полный текст решений ДАК мы получили лишь в конце марта 2020-го, апелляция в CAS ушла в апреле. Денег на апелляцию у спортсменов не было вообще. В результате был составлен запрос на правовую поддержку от CAS для всех троих, приложены формы НДФЛ-2, справки о кредитах, счета за коммунальные услуги и т. д. Рассмотрев представленные документы, 27 мая CAS одобрил предоставление правовой поддержки и взял все расходы по делу на себя. К слову, подобный шаг — единственный путь для подавляющего большинства наших атлетов добиться рассмотрения своего дела в CAS, на оплату работы судей и клерков нужны слишком серьезные суммы, коих у спортсменов, как правило, нет.
Дальше все стало еще интереснее. Мы запросили у РУСАДА все документы по делу, а, получив их, увидели материалы, которые ранее никогда нам не высылались. То есть на слушаниях в ДАК агентство использовало доказательства, не показанные стороне спортсменов, что является грубейшим нарушением права на справедливые и беспристрастные слушания, закрепленного в Кодексе WADA.
При этом один из скрытых документов был совершенно невероятным. Им являлось официальное письмо РУСАДА в адрес ВФЛА, где раскрывались все имена свидетелей по делу со стороны спортсменов. Причем отправлено это письмо 19 июня, уже на следующий день после того как РУСАДА вообще получило позицию по делу.
Тут нужно прояснить, что агентство считало, что спортсмены были надлежащим письменным образом уведомлены о том, что им нельзя тренироваться у Казарина, так как они на чемпионате России 2018 года в Казани подписали форму ознакомления с неким приказом № 37, где ВФЛА перечисляла список дисквалифицированных тренеров.
Проблема была в том, что сам приказ спортсменам не показали, а подсунули ведомость ознакомления и заставили ее подписать под угрозой недопуска на старт. То есть людей в трусах и майках, которым до старта оставалось минут пять, поставили перед выбором: подписываешь — стартуешь, а если нет — то нет. Это стало понятно сразу как только я посмотрел на саму ведомость — фамилии спортсменов шли сгруппированными по специализации и группировка эта совпадала со стартовыми списками предварительных забегов на том ЧР. Более того, несколько спортсменов расписались в ведомостях дважды, просто потому что бежали две дистанции, например 800 и 1500 метров. Согласитесь, это мало похоже на антидопинговую образовательную работу. Более того, письменное уведомление спортсменам должно направляться антидопинговой организацией, способной правильно сформулировать всю информацию по «запрещенному сотрудничеству». А ВФЛА не является антидопинговой организацией, это вообще федерация, пораженная в правах именно за антидопинговые нарушения.
Именно эту ведомость РУСАДА и использовало как главное доказательство в делах Князевой и Исайчева. Нами были собраны показания участников того ЧР, которые все в один голос свидетельствовали, что им ничего не объясняли, сам приказ не показывали, а подписи под ведомостью были получены ультимативным способом.
Так вот, получив эти свидетельские показания, РУСАДА не придумало ничего лучше, как отправить их в ВФЛА тогдашнему президенту федерации Шляхтину и антидопинговому координатору Иконниковой. То есть людям, против которых и свидетельствовали спортсмены. Людям, которые могли этим спортсменам создать серьезные проблемы, потому что это были атлеты их федерации.
Более того, на момент, когда РУСАДА отправило показания спортсменов в ВФЛА, агентство было уже в курсе, что в отношении Шляхтина и Иконниковой идет расследование по «делу Лысенко», где международная федерация подозревает этих двоих в фальсификации медицинских документов. Теперь уже известно, что эти расследования завершились дисквалификациями, и, кстати, из текста решений понятно — в июне 2019 года РУСАДА уже находилось в курсе этой истории.
Но ничто из этого РУСАДА не смутило: оно передало личности свидетелей стороне, против которой эти люди свидетельствовали, стороне, которая сама уже подозревалась в фальсификации. Зачем? Ответ, увы, напрашивается только один: чтобы любой ценой выиграть дело против группы Казарина. Письмо, исходящий номер которого МА-2016, было подписано заместителем генерального директора РУСАДА Маргаритой Пахноцкой.
И на слушаниях первой инстанции они это дело выиграли, да. Спортсмены получили год каждый. Потом еще четыре месяца писали решения, затем были поданы апелляции, а после, как уже говорилось выше, CAS взял все расходы по делам спортсменов на себя (РУСАДА, к слову, отказалось платить свою часть).
Поняв, что слушаний в CAS не избежать, агентство начало исполнять такое, что автор этих строк, видевший в своей жизни всякое, лишь… удивлялся.
Андрея Исайчева вызвали в наркоконтроль по Оренбургской области для дачи показаний. Напомню, Исайчев не сдал ни одной положительной пробы, у него не находили допинг, в отношении него вообще не выдвигалось никаких обвинений в хранении, обороте или использовании запрещенных субстанций. Однако его вызвали, а причиной было письмо РУСАДА в МВД.
Затем, 11 июня 2020 года, РУСАДА выпустило пресс-релиз, в котором сообщало:
«На настоящий момент РАА «РУСАДА» беспокоят безосновательные апелляции со стороны спортсменов, которые ставят РАА «РУСАДА» в ситуацию, когда необходимо нанимать адвоката для представления интересов в CAS и тратить бюджетные средства. В целях обеспечения принципа законности, предотвращения и компенсации безосновательных трат средств федерального бюджета РАА «РУСАДА» начинает работу по взысканию судебных расходов по делам, которые были проиграны спортсменами в CAS».
У данного пресс-релиза нет никакого смысла, кроме одного. Взыскание судебных расходов, присужденных CAS, является совершенно стандартной процедурой и не требует публикации пресс-релиза, это как публиковать такой же релиз, сообщая, что РУСАДА заплатило за свет в своем офисе. Единственный смысл публикации, понятный, когда знаешь чуть больше, — запугать спортсменов, которые планируют подавать или уже подали апелляции в CAS, запугать возможными денежными рисками.
На следующий же день, 12 июня, Пахноцкая дала интервью РИА-Новости, вышедшее под заголовком «В РУСАДА прокомментировали иск признавших вину отстраненных атлетов».
В тексте интервью Пахноцкая:
- раскрыла детали дела, которое на тот момент было строго конфиденциальным согласно Кодексу CAS;
- детально описала суть апелляции в части того, что она касается действий ВФЛА;
- заголовок интервью включал формулировку «признавшие вину», хотя никто из спортсменов вину не признавал. Тут, конечно, нужно допустить, что заголовок с Пахноцкой не согласовывался;
- но гвоздь был в конце текста. Само право подачи апелляции в CAS Маргарита Андреевна назвала «юридической казуистикой». Право спортсмена добиваться справедливого, по его мнению, решения, оказывается, юридическая казуистика.
Учитывая связку событий — публикацию пресс-релиза 11 июня и интервью на следующий день, — не возникает никаких сомнений в том, что и пресс-релиз был обусловлен исключительно тем, что апелляции спортсменов группы Казарина дали ход.
Ну, а дальше были слушания, свидетелями на которые сначала заявили Пахноцкую и Иконникову. Это вызвало с нашей стороны некоторое удивление, так как первая не могла быть свидетелем каких-либо событий в Казани на ЧР, потому что там не присутствовала, а вторая на тот момент уже была временно отстранена международной федерацией по «делу Лысенко». В итоге никто из них на слушаниях в CAS не выступал и даже не прислал письменных показаний.
Сами слушания прошли 23 сентября 2020-го в удаленном режиме через систему видеоконференций, потому что большая часть участников не могла приехать в Швейцарию из-за коронавирусных ограничений. Спортсменов представляли мы с Сергеем Мишиным, РУСАДА — их постоянный адвокат в CAS британец Грэхем Артур.
Обстоятельства дел Князевой и Исайчева полностью совпадали, это было подтверждено свидетелями — участниками того ЧР в Казани. Они подтвердили каждый по-своему, что их просто заставляли подписать ведомость. Один из ребят даже был готов свидетельствовать из армейской части, с танкового полигона, но в самый интересный момент там начались учения и заглушили всю связь напрочь. Сомнений, что подписи собраны с нарушением, не осталось никаких.
Не должно было быть этих сомнений, и когда дела спортсменов слушались в РУСАДА, но, увы, там, видимо, очень-очень хотели дисквалификаций, о которых радостно сражу же отрапортовали. А сейчас, выходит, что две дисквалификации придется отменить и, кстати, выплатить спортсменам компенсацию за расходы по делу.
Эта победа оставляет странный осадок. Во-первых, по факту спортсмены дисквалификации отбыли полностью, их реабилитировали задним числом. Во-вторых, и это главное, вскрывшиеся в ходе дела подробности показали, что РУСАДА времен Гануса не гнушалось ничем ради громких дел. Даже разглашением имен свидетелей тому, против кого эти люди свидетельствуют. Даже сокрытием доказательств от стороны спортсмена. Даже давлением через наркоконтроль в деле, где и допинга-то не было вообще.
Я не хочу, чтобы антидопинг так работал. И российские спортсмены тоже не хотят, поверьте. И именно поэтому мы, четко понимая, что дело затянется и ребята отбудут весь срок, пошли в CAS. Ну, а пока мы туда шли, пока готовились к слушаниям, пока ждали решения, в РУСАДА сменилось руководство — и теперь получается, что все эти нарушения имеют отношение к людям, которые там уже не работают. И да, я допускаю, что мотивы поступков и Гануса, и Пахноцкой лежали в плоскости борьбы с допингом и нарушениями правил, только вот бороться нужно по закону, а не по понятиям. И если закон говорит, что РУСАДА было должно письменно объяснить спортсменам, что тренироваться у Казарина — официально или нет, неважно как — ни в каком виде нельзя, то агентство было обязано это сделать, персонально, в отношении каждого спортсмена. А если не сделало, то это не означает, что, перепрыгивая правовые барьеры, нужно дисквалифицировать людей любой ценой, да еще и говорить затем, поняв, что слушаний в CAS не избежать, о юридической казуистике.