«Люблю людей из регионов». Виктор Сиднев – о «Что? Где? Когда?» в Перми
Обладатель «Хрустальной совы» о поколениях знатоков и правильных ответах.
В Перми прошёл финал Интеллектуальной олимпиады школьников Приволжского федерального округа. И самым захватывающим её видом стала игра «Что? Где? Когда?», в которой пермская команда заняла второе место из 14.
Председателем жюри, оценивающего этот «мозговой штурм», был магистр телевизионной игры «Что? Где? Когда?», обладатель «Хрустальной совы» с 2001 года Виктор Сиднев. Он рассказал «АиФ-Прикамье», чем нынешние знатоки отличаются от знатоков его поколения, почему неправильные ответы являются его любимыми и с какой целью основатель «Что? Где? Когда?» Владимир Ворошилов запечатывал золотое кольцо в банку с кальмарами.
Чьи знания глубже?
Вера Шуваева, «АиФ-Прикамье»: Виктор Владимирович, понравились вам участники пермского турнира?
Виктор Сиднев: Мне вообще нравится, когда молодёжь играет в интеллектуальные игры. Да, с удовольствием смотрю сейчас на этих ребят. Они интересные, неравнодушные, и видно, как готовы защищать свой регион на соревнованиях. Я, если честно, люблю людей нестоличных, из регионов. Наверное, потому, что сам родом из Ярославля.
– Вы начали играть в Клубе «Что? Где? Когда?» в 1979 году. Можете сравнить то поколение знатоков с сегодняшним?
– У нынешних больше внутренней свободы. Ведь когда начинали мы, говорить о некоторых вещах было просто не принято. И Ворошилов в своей передаче многие такие ограничения снимал. Например, стал задавать вопросы про демократию, конкуренцию и т.п. Он очень следил за тем, что происходит в обществе. В конце 70-х мы играли на книги, позже появились материальные призы, ещё позже – деньги. Но потом деньги ушли – по крайней мере, со стола. Сегодня молодёжь опять играет за знания, за интерес, за «Хрустальную сову» наконец.
– А есть что-то, в чём молодые уступают знатокам первых лет?
– У нас были знания не специально для «Что? Где? Когда?», а органичные. Мы много читали, но не для того, чтобы применить эти знания за столом. Нам прежде всего было интересно. Теперь же существует своего рода натаскивание. Знания становятся более поверхностными. Главное – быстро ответить здесь и сейчас. Хотя по-настоящему серьёзные вопросы не решаются за минуту. Они требуют и какого-то внутреннего саморазвития.
Красота ошибки
– За 45-летнюю историю Клуба «Что? Где? Когда?» какой вопрос был для вас наиболее интересным?
– Сложно сказать. Скорее, у меня есть любимые ответы, которые давала наша команда. Причём очень часто это были неправильные ответы. Так, в середине 80-х нам показали гравюру Дюрера «Меланхолия». На ней изображена девушка меланхоличная и виден магический квадрат. Не успел Ворошилов задать вопрос, как Олег Долгов воскликнул: «Это же магический квадрат! Сейчас мы его решим». Прозвучал вопрос: «Дюрер зашифровал на своей картине год её создания. Назовите его». И тут Олег увидел на гравюре ещё и комету в окне. Говорит: «Нет, надо сосчитать, в каком году во времена Дюрера прилетала комета Галлея – это и будет год создания картины». Мы посчитали и промазали в итоге лет на сорок.
Потому что правильный ответ был тот, что появился у нас ещё до озвучивания вопроса. Требовалось действительно решить магический квадрат. Вписать там две циферки – и готово. Но лично мне больше всего понравилась последовавшая затем реакция Долгова: «Я понял, в чём наша ошибка. Мы считали период кометы Галлея 76 лет, а нужно было 76 лет и 7 месяцев. Учли бы эти месяцы – точно попали бы!» Такая придумка – она же интересна, красива сама по себе! А решить магический квадрат – это каждый может.
– Владимир Ворошилов любил неожиданности?
– Очень. Он был гениальным телевизионным режиссёром. Уже 20 лет, как Владимира Яковлевича нет с нами, но дело его живо. Кстати, первая реклама на советском телевидении появилась именно в его программе. Это была реклама Ждановского металлургического завода году в 1987-м. А в конце 60-х, когда Ворошилов ещё вёл передачу «Чайный аукцион», предшественницу «Что? Где? Когда?», он провернул такую штуку. Тогда в стране было плохо с мясом, зато во всех магазинах стояли банки с морской капустой и кальмарами. Советские люди ещё не знали о пользе этого продукта. И он в своей передаче положил в одну из банок с кальмарами золотое кольцо с бриллиантами, запечатал её и отправил в торговую сеть. За неделю в СССР раскупили всех кальмаров.
Ворошилов первым стал делать на телевидении и прямые эфиры. Это для него было важно. Он всегда старался поставить игроков в стрессовую ситуацию. Потому что по большому счёту наша игра – это не про ответы на вопросы, а про человека в стрессовой ситуации.
С Маяковским – накоротке
– В командах школьников, игравших в Перми, было довольно много девочек. Да и среди знатоков телевизионного Клуба «Что? Где? Когда?» женщин сейчас немало. Не обидно, что наступают на территорию, считавшуюся прежде мужской?
– Нисколько. Девчонки, особенно в школьном возрасте, – народ более целеустремлённый. А участие в таких играх – это ведь способ приобретения знаний. Так что всё логично. Правда, никто из моих дочерей (их у меня четыре) в «Что? Где? Когда?» не участвовал. Хотя все получили прекрасное образование.
Зато у Александра Друзя уже и внучки играют. Про свою младшую внучку, Алину, он с гордостью рассказывал мне такую историю. В детский сад она не ходила, занималась дома, в том числе с дедом. В шесть лет он повёл её на предшкольное тестирование. Учительница русского языка спрашивает девочку: «Если мама – волчица, то как называется её детёныш? – Волчонок. – А если медведица? – Медвежонок. – А если свинья? – Свинёнок». Учительница поправляет: «Неправильно, Алиночка: надо говорить поросёнок». Алина парирует: «Я знаю. Но свинёнок тоже допустимо. Например, у Маяковского: «Вырастет из сына свин, если сын – свинёнок». Друзь, как услышал «допустимо» и про Маяковского, просто под стул сполз. И да, это опять же к вопросу о правильных и неправильных ответах.