День Победы

Мы помним. Вовсе не обязательно напоминать. Особенно тем, кто почему-то не рады нашему празднику Победы, почему-то считают, что лучше бы нам было вовсе не побеждать, «пили бы баварское», ходили бы гей-парадами, а не военными парадами, одевали бы детей в радужные перья, а не в страшную милитаристскую форму с касками и звёздами. Такие могут не трудиться. ... День Победы

Мы тоже думаем о том, почему наши потери были так велики. Мы задаём вопросы. Мы исследуем. Мы не в угаре шапкозакидательства, нет. Мы трезво изучаем документы, свидетельства, факты, всю историю войны.

И первое, что сразу бросается в глаза – разница в технике и технологии, в уровне развития производительных сил. На нас напала самая современная, городская, высокотехнологичная западная Европа. А СССР, несмотря на громадные достижения первых десятилетий советской власти, оставался преимущественно аграрной, сельской и довольно отсталой страной. В 1914-м было ещё хуже. Основную массу российских солдат составляли сельские жители, многие были элементарно неграмотными. В то время как немецкий солдат уже был жителем городским, знакомым с работой механизмов, образованным и мотивированным.

К 1941-му году у нас многое появилось в массовой жизни: электричество, газеты, грамотность, кинотеатры. Но и техника за это время сильно двинулась вперёд. Военная техника в особенности. А мы не поспевали. Принуждённые готовиться к войне мы все силы свои бросили на собственно военные технологии: танки, самолёты, пушки. И создавали каким-то чудом танки не хуже европейских. Но армейская техника – это не только военные машины. Это и прочие сопутствующие механизмы и технологии, которых у нас не было совсем.

Сильно укололо меня это отличие, когда я исследовал форсирование водных преград немецкой и Красной армиями. У немцев были штурмовые резиновые лодки с моторами. В 1941-м, в 1942-м – штурмовые резиновые лодки с моторами. Только вдумайтесь. Такие же были у американцев. А у нас не было. Мы преодолевали реки на обычных лодках, на самодельных плотах и «подручных средствах». Штурмовая резиновая лодка с мотором развивает приличную скорость и обеспечивает быструю высадку десанта, который может создать плацдарм, закрепиться, или отбить мост, до того, как его успеют взорвать. Лодки и плоты, не говоря о плывущих на подручных средствах красноармейцах – медленная мишень для артиллерии и самолётов противника. Если кто-нибудь когда-нибудь посчитает, то мы узнаем, что самые ужасные потери мы понесли на переправах, и отступая, и наступая.

Почему советская промышленность не обеспечила наши войска штурмовыми резиновыми лодками с моторами в достаточном количестве? Разве она этого не могла сделать? Наверное, могла. Лодками наверное могла. Но тогда не смогла бы обеспечить танками. Или пушками. Или чем-то ещё. Потому что таких вот вещей, как лодки, нужно было много и самых разных. И сделать это всё одновременно, самое современное и технологичное, мы точно не могли.

У немцев при каждом танковом подразделении была ремонтная рота, которая обеспечивала ремонт танков в полевых условиях. Довольно даже серьёзных повреждений. А теперь зажмурьтесь. В этой танко-ремонтной роте был… эвакуатор. Огромный, мать его, эвакуатор, который мог эвакуировать с поля боя подбитый «тигр». Представьте себе эвакуатор танков. Мощную, технологичную машину. Вот она с лебёдками, с тросами, приезжает на поле боя, затаскивает на свою платформу Т-4, а потом и «тигр» и спокойно, быстро увозит на ремонт. Вы понимаете, что обладание такой техникой – это просто другой технологический уклад? Это фантастика! Для наших танкистов это выглядело как фантастика. А у немцев в каждой долбанной ремонтной роте был такой «звездолёт».
Поэтому в наших боевых донесениях пишут о множестве подбитых немецких танков: расчёты пушек «сорокапяток», «прощай, Родина», ценой своей жизни подбивали танк-другой. Пехотинцы со связками гранат ценой своей жизни подбивали танки. Все подбивали и все погибали, отдавали свои жизни за то, чтобы с траков слетела гусеница. А в немецких отчётах «потерь нет». Потому что экипажи сразу танки бросали, эвакуировались. А повреждённые машины спокойненько забирала к себе ремонтная рота и чинила. Значит, всё было зря?

По военной кампании на Кавказе очень хорошо видно, как это происходило: катилась танковая армада практически без потерь на восток, а когда немцев погнали на запад и поле битвы стало оставаться за русскими, танковая армада за пару боёв раз-раз и перестала существовать. Потому что весь секрет был в ремонтных ротах и эвакуаторах. В технологиях.

А проблема связи? У немцев каждый танк был радиофицирован. А у нас эти мальчики и девочки с телефонными катушками, ползут по линии, ищут повреждения, погибают под пулями и осколками, сжимая зачищенные провода в зубах и по их телам идёт ток связи. В войсках, особенно в первые месяцы, разброд, штабы без связи, подразделения не знают, кто у них на флангах, что у них в тылу, какой план, где враг. Почему не сделали достаточное количество радиостанций? Или это командармы времён Гражданской виноваты, для них радио было как для сегодняшнего старпёра айфон – чуждо, неинтересно, неприятно?

Оказывается, дело не только в этом. Радиостанции были. Но их выключали или выбрасывали к чорту, потому что у немцев были пеленгаторы и приёмники, и все наши переговоры в эфире они слушали как мы автомобильные FM-каналы, а, значит, вреда от такого радио было больше, чем пользы. Потому и крутили мы катушки с проводами, что это была защищённая технология, типа как сейчас «телеграм». Недоработали мы технологии связи. Потом, уже во время войны, широко внедрили шифрование и смогли перейти на радио с дублированием телефонной связью.

А перевозка артиллерии? Перевозка пехоты? Тягачи, грузовики. Мы трактора забирали в колхозах. Или на конной тяге. Или на руках тащили. А у немцев обеспеченность транспортом была на два порядка выше. И так во всём. Очень развитая, очень современная, очень технологичная цивилизация против только-только начавшего своё индустриальное развитие общества. Если бы не скачок, который неимоверным напряжением сил сотворили большевики, шансов вообще никаких не было.

Вторая мировая война показала, что сражаются не только военные технологии, но в общем и целом технологические уклады воюющих сторон. Потому что во время войны нет «невоенных» технологий. Всё военное: транспорт, электрификация, коммуникации. Надо признать, что на тот момент технологии в США были ещё более продвинуты, чем в Германии и вообще в Европе. Но США берегли свои ресурсы и воевали осторожненько, поджидая, пока Красная армия истощит противника. Однако за помощь по ленд-лизу большое спасибо. Она очень помогла. И именно вот всё это: грузовики, тягачи, консервы – вроде бы невоенное, такое, до чего у нас руки не доходили, потому что все наши руки, даже руки детей, точили снаряды и собирали танки, а это тоже очень нужно было нашим солдатам на войне.

Соотношение сил и потери, конечно, очень больная тема. Тычут нам в лицо, что немцы побеждали нас меньшими силами. И что даже когда немцы терпели поражение, их потери были меньше чем наши. Но как считать силы и потери? Я приведу сейчас очень обидный для нас самих пример, он утрирован, гипертрофирован, но всё же. Вот стоит, например, сотня англичан с автоматическими винтовками и пулемётами. И против них тысяча зулусов с тремя берданками. Казалось бы, у зулусов десятикратное преимущество в численности. На самом деле по огневой мощи у англичан стократное преимущество. А если зулусы вопреки логике всё-таки победят, каким-то невероятным хитрым манёвром и личной доблестью, как вы думаете, гибель пятисот зулусов, уничтоживших сто англичан с винтовками и пулемётами – это неизбежные потери при таком технологическом разрыве, или зулусские вожди, ублюдки такие, просто не ценили жизни своих воинов и закидали англичан трупами?

Конечно, красноармейцы были не негры, у них были винтовки и танки. Но вспомните всего два немецких технических средства: штурмовая десантная лодка с мотором и танковый эвакуатор. И сразу поймёте реальное соотношение сил. А таких деталей были десятки. Лодка и эвакуатор – всего лишь два наглядных примера. Танковая дивизия вермахта в 10 тысяч человек личного состава военно-технологически была сильнее стрелковой дивизии РККА численностью в 14 тысяч человек. Это результат долгого пути развития экономики, науки и техники. Большевики перепрыгнули разом через две ступени, но даже большевики не могли перепрыгнуть через двадцать.

Мы всё-таки победили. И это было чудом. Победили не только храбростью воинов, но и мощью государственной экономической системы, которая смогла в критических условиях войны разогнать научно-технический прогресс так, что скоро у нас уже была своя атомная бомба. И понятно, неизбежно, что на кофеварки, пылесосы и обувь не хватило сил в новой гонке технологий, когда речь шла опять о выживании.

Сейчас тоже идёт война. Пока что «холодная», иногда гибридная. И мы должны понимать, что любая война – это война тотальная. Сражаются не только военная техника и военные технологии. Но и научно-технические достижения, экономические уклады, управленческие схемы, гражданские институты, традиции образования – весь спектр политической и социальной жизни находится в условиях острой конкуренции. Мы не сможем победить просто потому что у нас ракеты хорошие. Для уверенности в победе нужно, чтобы у нас не только ракеты, но и пенсии, и дороги, и поезда, и муниципалитеты, и кофеварки, и внутренние законы, и налоговые режимы, и литература, и кинопроизводство были хорошие. Только так. Иначе уже не получится. Второй горькой победы история нам не подарит.