«Священный ужас» поэта Державина
Это пушкинское определение самым непосредственным образом применимо к жизни и творчеству другого великого русского литератора – Гавриила Романовича Державина.
О священном ужасе поэта писал Александр Сергеевич Пушкин в своем стихотворении, созданном 19 января 1830 года. Это определение самым непосредственным образом применимо к жизни и творчеству другого великого русского литератора – Гавриила Романовича Державина, годовщины рождения и смерти приходятся на середину лета, 14 и 20 июля.
Бог непрестанно промышляет о человеке и мире. Он никогда не оставляет Свое создание и желает всем вечного спасения. Как чадолюбивый Отец Господь хочет, чтобы все мы после нашей кончины находились там, где Он всегда пребывает, то есть в Царстве Славы, в райских небесных обителях, которых, по слову Самого Христа Спасителя, у нашего Небесного Отца много (Ин. 14. 2). Каждый человек имеет в себе начало вечности, поскольку его душа бессмертна. Врата вечности открыты для всех, но войдет в них только тот, кто способен «духовно прозреть, увидеть высший смысл своей жизни и истину Божественного Бытия»¹. Чтобы вновь поселиться в богозданном раю, утраченном через грехопадение, человек призван обрести единение со своим Творцом уже здесь, на земле. Это достигается содействием благодати Божией, постоянным духовно-нравственным и молитвенным подвигом, стремлением человека обрести богоподобные качества, высшим из которых является любовь. Богоуподобление, или «обо́жение», составляет подлинный смысл нашей земной временной жизни. Православное учение об этом содержится в трудах многих святых отцов как Восточной, так и Русской Православной Церкви.
Размышления о Промысле Божием, вечных Божественных истинах, православной вере, духовных и нравственных ценностях, первозданной красоте мира отражены в произведениях русской художественной литературы. К ним можно отнести и творчество Гавриила Романовича Державина, в котором он затрагивал духовно-нравственные темы. Вот как писал о Державине его современник, литератор и драматург С.П. Жихарев: «Был у Державина – и до сих пор не могу прийти в себя от сердечного восхищения. С именем Державина соединено было все в моем понятии, все, что составляет достоинство человека: вера в Бога, честь, правда, любовь к ближнему, преданность к государю и Отечеству, высокий талант и труд бескорыстный»². Говоря о православной вере Гавриила Романовича, Жихарев тем самым указывал на его богатый внутренний мир, высокую духовность, всестороннюю образованность, глубокое знание Священного Писания и святоотеческого наследия. Позднее он вспоминал, что стал известным литератором благодаря чтению Библии и произведений Державина, которые находил «лучшим руководством в нравственности, нежели все школьные наставления».
Один из самых известных исследователей жизни и творчества Державина Я.К. Грот свидетельствовал, что вера в Бога являлась важнейшим содержанием личности поэта³. Успехов на государственной службе, а также лавров знаменитого российского поэта он смог достичь только при помощи Божией. Возможно, об этом говорят следующие строки: «Если я блистал восторгом, С струн моих огонь летел, Не собой блистал я – Богом, Вне себя я Бога пел⁴.
Начав свою жизнь с произнесения слова «Бог», Державин и завершил ее с твердым упованием на Господа в молитвенном предстоянии Ему. Вот что писал о смерти поэта русский писатель В.Ф. Ходасевич в книге, вышедшей в Париже в 1931 году: «В дневном свете горела еще свеча, его рукою зажженная, лежало платье, скинутое им с вечера. Молитвенник был раскрыт на той странице, где остановилось его чтение»⁵.
В поэтическом творчестве верующее сердце Г.Р. Державина не раз обращалось к любимой книге «Псалтирь», в результате чего родилось 27 стихотворений на тексты ветхозаветных псалмов⁶. Среди них – «Праведный судья» (Пс. 100), «Истинное счастье» (Пс. 1), «Помощь Божия» (Пс. 120), «На тщету земной славы» (Пс. 48), «Желание в горняя» (Пс. 83), «Братское согласие» (Пс. 132), «Утешение добром» (Пс. 71), «На безбожников» (Пс. 52), «Надежда на Бога» (Пс. 45), «Благодарность» (Пс. 137), «Умиление» (Пс.70), «Воцарение правды» (Пс. 96), «Упование на защиту Божию» (Пс. 58), «Сострадание» (Пс. 41), «Радость о правосудии» (Пс. 74) и др.
В своих произведениях поэт освещал темы личной и общественной нравственности, говорил о необходимости соблюдать духовные и светские правила жизни. Он хорошо знал о том, что человек, имеющий веру и следующий высоким Евангельским принципам, достигает духовного совершенства и сохраняет в себе образ и подобие Божие. И, наоборот, согрешающий человек, не исполняющий не только Евангельский закон, но и закон гражданский, в конечном итоге лишает себя не только образа и подобия Творца, но и высокого достоинства человека. Об этом говорится в стихах: «Властителям и судьям», «На коварство», «Вельможа» и др.
Мысли о Боге Отце как Творце неба и земли и Сыне Божием – Христе Спасителе, Державин наиболее образно и точно изложил в так называемых богословских одах «Бог» и «Христос». Эти оды, именуемые некоторыми исследователями «духовной дилогией», Гавриил Романович написал на современном русском языке, с искусными вкраплениями в него славянских слов⁷, а также с удачным применением как научных терминов, так и античной лексики.
В оде «Христос» поэт использовал множество новозаветных цитат и показал знание христианского нравоучения и православного богословия. В ней он говорил о совершенном Спасителем Искуплении человека и непостижимой тайне соединения Божественной и человеческой природ в Иисусе Христе. В оде «Бог» Державин писал о Божественном законе, стройной системе христианских ценностей. Он попытался поэтическим языком сказать своим читателям о существующих доказательствах бытия Божия. «Я есмь – конечно, есть и Ты!» <…>«Ты есть – и я уж не ничто!» – был убежден поэт. Тем самым он сопрягал бытие и величие бесконечного и непостижимого Бога с существованием человека, который, с одной стороны, весьма мал, но, с другой стороны, представляет собой икону Творца. Вера и священный трепет перед Богом позволили поэту ярко описать положение, которое занимает в мире человек.
Рассмотрим более подробно с позиции православной христианской антропологии следующие строки оды «Бог»: «Я – царь, я – раб, я – червь, я – Бог». Эти слова для человека, далекого от веры, представляются лишенными определенной внутренней логики: 1) «я – царь» – это крайняя степень возвышения или превозношения человека над другими людьми; 2) «я – раб» – это предельно низкое положение человека в социуме; 3) «я – червь» – этими словами человек низводится до низшей формы жизни на земле; 4) «я – Бог» – среди предыдущих оценок это сравнение для человека совершенно немыслимо. Указанная иерархия ценностей может быть истолкована и понята только в контексте православного богословия и христианской морали. Какой духовный смысл заключается в указанных словах? Закономерна ли последовательность сравнений, которую использовал поэт: царь – раб – червь – Бог? Священное Писание и отраженные в нем библейские события, связанные с сотворением мира и человека, а также богословские труды многих святых отцов по сотериологии и антропологии позволяют дать исчерпывающие ответы на поставленные вопросы.
«Я – царь». На самом деле вряд ли кто-то станет оспаривать очевидную истину о том, что человек – это венец творения, поставленный Богом возделывать землю, обладать ею и царствовать на ней. И ветхозаветные, и новозаветные тексты Священного Писания ясно говорят о замысле Создателя о человеке и сотворенном мире: человек наделяется правами царя по отношению ко всему окружающему. Псалмопевец даже восторженно говорил Богу: «Не много Ты умалил его пред Ангелами: славою и честью увенчал его; поставил его владыкою над делами рук Твоих; все положил под ноги его» (Пс. 8, 6–7). Это изречение псалмопевца почти дословно повторил апостол Павел в Послании к евреям (Евр. 2, 7–8). Современник Державина святитель Тихон Задонский писал: «Бог ради человека все, небо и землю с исполнением и украшением их, сотворил, весь видимый мир ради человека создан… Отсюда можно заключить, что человек – изряднейшее, прекраснейшее, благороднейшее и совершеннейшее Божие создание… Если все человека ради создано, то человек лучше и благороднее всего, лучше неба, солнца, луны, звезд, земли и исполнения и украшения их. Все это приписывается человеку ради души его разумной, благородной и красивой»⁸. Исходя из сказанного, Гавриил Романович справедливо восклицал: «Я царь!», указывая тем самым на отведенное Богом человеку первенствующее место среди земных созданий.
«Я – раб». Это сравнение служит антитезой предыдущего определения. Если царь является владыкой и повелителем своих подданных, то раб, как свидетельствует всемирная история, совершенно лишен свободы, он никогда не смеет поступать по своей воле и должен беспрекословно исполнять чужие команды. Духовный смысл данного определения становится понятным в аспекте святоотеческой богословской традиции. В своем обращении к Богу Державин со смирением называет себя «рабом Божиим» вместе с псалмопевцем, который так обращался к Создателю: «О, Господи! Я раб Твой и сын рабы Твоей» (Пс. 115, 7). «Раб Божий» – эти слова никак не умаляют богозданной природы человека, а, напротив, возвеличивают его, показывая силу его духа и твердость воли, которые способны проявить величайшую покорность перед Всемогущим Творцом. «А я перед Тобой – ничто. Ничто! – Но Ты во мне сияешь Величеством Твоих доброт; Во мне Себя изображаешь, Как солнце в малой капле вод»⁶.
Человек никогда не должен забывать, что пред своим Творцом ему нечем гордиться, но всегда обязан помнить истину, что «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (Иак. 4, 6). Все, что человек имеет, дано ему Богом не по заслугам, а даром, исключительно по любви Божией. В этом смысле он, конечно же, недостойный раб, призванный бороться с пороками и страстями, преображая свою грешную природу. Любой человек, приобретший смирение и проявляющий покорность Богу, сможет избежать рабства греху. Но «всякий, делающий грех, есть раб греха» (Ин. 8, 34), – говорил Сам Христос. А апостол Павел учил: «Мы знаем, что закон духовен, а я плотян, продан греху» (Рим. 7, 14). Если человек добровольно подчинил себя греху, то, очевидно, что он становится рабом греха, ведь «кто кем побежден, тот тому и раб» (2 Пет. 2, 19), – благовествовал апостол Петр. Тяжелое иго греха настолько подавляет свободную волю человека, что без помощи Божией тот не в состоянии отказаться от него и изменить свою жизнь к лучшему. Такое порабощение человека грехом вынудило апостола Павла написать римлянам: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Рим. 7, 19).
Осознание своего плачевного греховного состояния открывает у человека внутренние духовные очи сердца, позволяет ему ясно увидеть, в какую греховную пропасть он упал и как гибельна бесовская гордыня. От этого своего состояния он должен прийти в ужас, встать и решительно пойти по спасительному пути покаяния.
«Я – червь». Этой метафорой может характеризоваться окончание земного бытия человека. Здесь невольно вспоминается библейское повествование о сотворении Адама из земли, где в основном обитают черви – эти простейшие создания. Каждый раскаявшийся грешник может сказать себе: «Я червь!» Святитель Тихон Задонский подчеркивал, что «через падение Адама вошло в человека растление и окаянство»⁸. Видение своих грехов и несовершенства нашей природы чрезвычайно важно для зарождения в душе покаянного чувства и начала исправления. Осознание своего недостоинства всегда должно быть присуще кающемуся человеку. Именно с этого момента возникает движение в Отчий дом, о чем убедительно притча Иисуса Христа о блудном сыне. Преподобный Амвросий Оптинский говорил: «Все святые считали себя худшими всех, землею и пеплом, значит, если кто высокое о себе помышляет, тот не идет путем, указанным святыми отцами»⁹.
Говоря о черве, мы мысленно возвращаемся к исходной позиции в развитии человечества. Святитель Иоанн Златоуст размышлял об этом: «Тело человека Бог взял от земли, а душу создал и дал Сам (сотворив ее, а не взяв из собственного существа), дабы, когда умрет тело или человек, не отчаивались относительно души. Что в том, что тело погребено во гробе? Не думай, что там же душа. Она взята не от земли и не возвращается в землю. Так Бог утвердил надежду»¹⁰.
О противоречивости природы человека святитель Иоанн Златоуст говорил: «Человек есть краткосрочный заем жизни, долг смерти, не терпящий отлагательства, животное, необузданное по собственной воле, зло, само себя наставляющее, коварство самобытное, искусное во зле, изобретательное в несправедливости, готовое к любостяжанию, ненасытножадное, вероломное по природе, надутый дух, высокомерная дерзость, пустая заносчивость, дутое высокомерие, остывающая отвага, своенравное брение, мятежный прах, пыль высокомерная, пепел надменный, искра легко угасимая, пламя скоропреходящее, светильник колеблющийся, гниющее дерево, сохнущая трава, увядающая зелень, природа, скоро оскудевающая. Сегодня грозный, а завтра умирающий сегодня в богатстве, а завтра в гробу; сегодня в венце, а завтра под надгробным памятником; сегодня в порфире, а завтра в грязи; сегодня в сокровищнице, а завтра на одре; сегодня [окружен] льстецами, а завтра – червями <…>Сколько я насказал, и не нашел ничего более соответственного пророческому изречению, гласящему: "Ходит человек подобно призраку, напрасно он суетится" (Пс. 38, 7)».
Державину, несомненно, были известны слова царя Давида, сказавшего: «Я же червь, а не человек, поношение у людей и презрение в народе» (Пс. 21, 7), а также мысли святителя Иоанна Златоуста о непостоянстве человека, равно как и другие подобные им изречения святых отцов, которые позволили поэту вслед за ними произнести имеющие глубокий смысл слова: «Я – червь».
«Я – Бог!», – так, наконец, восклицает Державин. После того, как он показал, что человек – это царь, находящийся в центре сотворенного мира, и одновременно раб, стремящийся победить в себе рабство греху и стать смиренным исполнителем воли Творца, или «рабом Божиим», а также червь, представляющий собой раскаявшегося грешника, стремящегося одержать победу над своей гордыней, поэт, наконец, утверждает, что человек – это Бог, то есть тот, кто одержал победу над главной причиной своих грехов и пороков – гордыней и через смирение и любовь достиг единения с Богом. «Я – Бог» – это человек, имеющий образ и подобие Божие, человек, всем своим существом устремленный к Господу, ставший богом по благодати через духовный молитвенный покаянный подвиг, достигший чистоты и святости, то есть «обо́жения».
Святой праведный Иоанн Кронштадтский так определил таинственную сущность человека – венца творения: «Человек – бог, и человек – ничто. Я сказал: вы – боги и все – сыны Вышнего (Пс. 81, 6). Если… не имею любви, – то я ничто (1 Kор. 13, 2). Бог есть Любовь; человек сотворен по образу Божию, с душой, любящей свой первообраз, Бога, и того, кто по образу, человека. Денница, став вольно дьяволом, источником злобы и зависти, всякой греховной прелести, извратил любящее существо – человека – через непослушание Богу и уподобил его себе»¹¹. Главная цель земной жизни человека, по мысли святителя Феофана, должна состоять в том, чтобы «веровать в Бога и быть с Ним в общении»¹².
В оде «Бог» содержится исповедание веры, благодарность сердца милостивому Судье, выражена искренняя преданная сыновняя любовь к Небесному Отцу. По свидетельству святителя Иоанна Златоуста, «удостоиться любить Его искренно и как должно, это Царство Небесное, это вкушение блаженства, в этом – блага неисчислимые. А наша любовь к Нему будет искренна тогда, когда по любви к Нему мы будем оказывать любовь и своим ближним, – на сих двух заповедях, – сказал Он, – утверждается весь закон и пророки (Мф. 22, 40), то есть в том, чтобы возлюбить Господа Бога своего всем сердцем, всею крепостью своею, всею мыслию своею, и своего ближнего, как самого себя. Это – главная из всех добродетелей, это основание всех заповедей Божиих»¹⁰.
Ода «Бог» является одним из самых совершенных произведений Гавриила Романовича Державина. Поэт считал ее «главным своим творением». Она, по сути, может быть названа поэтическим богословием, проповедующим абсолютные Божественные истины в относительном мир человеческого бытия. В ней находят воплощение «священный ужас» и трепет перед Богом поэта, который, наверное, вместе с блаженным Августином мог бы сказать: «Велик Ты, Господи, и всемирной достоин хвалы; велика сила Твоя и неизмерима премудрость Твоя. <…>Не знает покоя сердце наше, пока не успокоится в Тебе» ¹³.
Основной темой оды является величие Бога, в Которого Его самое совершенное творение – человек – обязан верить, Которого должен непрестанно благодарить, смиренно с любовью возвеличивать и славословить.
Так в Ветхом Завете поступал царь и пророк Давид, чей 103-й псалом, начинающийся словами: «Благослови, душе моя, Господа…», имеет не только высокое поэтическое звучание, но и глубокое богословское содержание. А в Новом Завете Сам Христос повелел святым апостолам и всем Своим последователям с благодарностью за Его крестную искупительную Жертву совершать великое таинство Благодарения – Святую Евхаристию.
Митрополит Тамбовский и Рассказовский ФЕОДОСИЙ
Публикация журнала
«Тамбовские епархиальные ведомости»
Источники и литература:
1. Иоанн (Шаховской), архиеп. Книга свидетельств / архиепископ Иоанн (Шаховской). – Нью-Йорк : Ихтиос, 1965. – 377 с.
2. Жихарев, С. П. Записки современника / С. П. Жихарев ; ред., ст. и коммент. Б. М. Эйхенбаума. – Москва ; Ленинград : Издательство Академии наук СССР, 1955. – 835 с. – (Литературные памятники).
3. Грот Я. К. Жизнь Державина / Я. Грот. – Москва : Алгоритм, 1997. – 688 с. – (Гений в искусстве). – ISBN 5-88878-009-X.
4. Державин, Г. Р. Сочинения Державина. В 2 т. Т. 2. – Изд-е 2-е / Александра Смирдина. – Санкт-Петербург : В Тип. Якова Трея, 1851 –X, 798 с. – (Полное собрание сочинений русских авторов).
5. Ходасевич, В. Ф. Державин / В. Ф. Ходасевич. – Париж : Современные записки, 1931. – 314 с.
6. Державин, Г. Р. Сочинения Державина. В 2 т. Т. 1. – Изд-е 2-е / Александра Смирдина. – Санкт-Петербург : В Тип. Якова Трея, 1851 –XII, 738 с. – (Полное собрание сочинений русских авторов).
7. Коровин, В. Л. Державин Гавриил Романович / В. Л. Коровин // Православная энциклопедия. – Москва : Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2006. – Т. 14. – ISBN 978-5- 89572-024-0. – С. 432–435.
8. Симфония по творениям святителя Тихона Задонского. – Москва : Даръ, 2007. – 1328 с. – ISBN 978-5-485-00154-4.
9. Симфония по творениям преподобного Амвросия, старца Оптинского. – 2-е изд. – Москва : Даръ, 2007. – 352 с. – ISBN 978- 5-485-00137-7.
10. Симфония по творениям святителя Иоанна Златоуста. В 2 т. Т. 2. – Москва : Даръ, 2009. – 576 с. – ISBN 978-5-48500228- 2.
11. Симфония по творениям святого праведного Иоанна Кронштадтского. – Москва : Даръ, 2007. – 739 с. – ISBN 978- 5-485-00141-4.
12. Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника. Собрание писем. В 8 вып. Вып. 1/2. – Москва : Паломник : Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 1994. – 260, [10] ; 240, [17] с.
13. Августин, блж. Исповедь / блаженный Августин Аврелий. – Москва : Даръ, 2005. – 544 с. – ISBN 5-485-00011-8.