Интервью Софьи Лебедевой — о «Викингах», работе российских актеров в иностранных проектах и энергии хаоса
Софья Лебедева завоевала популярность в России благодаря ролям в проектах «1703», «Медиатор», «Бывшие», «Последний министр». При этом актриса известна и международным зрителям — снималась в фильме «Тетрис», сериалах «МакМафия» и втором сезоне «Викинги. Вальхалла». На прошлой неделе на Netflix вышел третий и заключительный сезон спин-оффа «Викингов». Софья Лебедева рассказала «Снобу», что бы она хотела принести в российский кинопром из западного опыта, у какого корейского режиссера сняться и как изменилась ее героиня Елена.
Софья, на прошлой неделе вышел третий сезон сериала «Викинги. Вальхалла», в нем ваша героиня Елена уже императрица Константинополя. Развязка все ближе — новый сезон заключительный. Почувствовали ли вы здесь какую-то разницу?
Конечно. У сериала масштаб и так огромный, но третий сезон делает его еще больше. Даже по бюджету — я разговаривала с продюсерами, они говорят, что тут даже не сравнить. У сериала огромное количество фанатов, да и просто людей, которые его смотрят. Если говорить о моей героине, то, во-первых, я хочу сказать, что это одна из самых любимых моих героинь. Я называю ее «Киндер-сюрприз», потому что во втором сезоне она действовала под прикрытием. Ее везли в опасное путешествие из Новгорода в Константинополь по ледяной реке. Тот сезон был посвящен становлению личности моей героини. Тому, как она превращалась в лидера, преодолевая трудности в виде ледяного цунами или смертельного спуска по водопаду на корабле, например. Те, кто не смотрел второй сезон, берегитесь, дальше спойлер: ее везли как главное сокровище из Новгорода в Константинополь, чтобы она стала женой императора. Третий сезон начинается с того, что прошло семь лет. И та Елена — дитя природы, бунтарь и воин из второго сезона — теперь жена, закупоренная в этом красивом и расшитом золотыми нитями платье. И ей в этом мире роскоши тесновато, конечно. Если в прошлом сезоне был вопрос выживания и силы духа, то в третьем сезоне пошли дворцовые интриги. Но будет интересно.
А что больше всего запомнилось на этих съемках?
Мне кажется, многие девочки мечтают стать принцессой. А я тут вообще играю императрицу, которая к тому же отлично воплощена благодаря работе художника по гриму и художника по костюмам. Здесь у меня были отдельные репетиции в платье, я училась правильно ходить, училась носить корону. Училась держать правильную осанку, использовать нужные жесты. Это совершенно другая пластика, но мне все это было ужасно интересно. Мы многое знаем из каких-то сухих исторических фактов. У нас, конечно, тоже был историк-консультант. Но это не так сильно помогало, как полное погружение и подключение к своему персонажу. Мне кажется, что у меня получилось погрузиться в ту эпоху, меня поразило, насколько тогда люди были духовно развиты, насколько они были ближе к природе и понимали ее сущность. Сейчас это для нас какой-то атавизм, но для меня это погружение было важным. Благодаря этому я сама выросла как личность. У моей героини в третьем сезоне уже нет батальных сцен, но ее дух, ее свобода, за которую я ее просто обожаю, сила, которой я учусь у нее, игривость, дерзость — это все остается.
Вы и раньше снимались за рубежом, но сейчас участие российских актеров в иностранных проектах, к тому же вполне успешных, ощущается как праздник. Насколько вам было на этот раз комфортно на съемочной площадке?
Я не люблю обобщений, но что касается конкретно меня, то мы еще на съемках второго сезона подружились с ребятами из съемочной группы. И это здорово, что и актеры, и остальные члены съемочной команды — это люди со всего мира. У нас были актеры из Исландии, Германии, Австралии, Америки, Англии, стран Африки. Мы со всеми общались, дни рождения друг друга отмечали. И в то же время видели разницу наших актерских школ, поэтому делились друг с другом опытом. Благодаря «Викингам» у меня появилось много новых друзей из разных стран. Сейчас выходит третий сезон, поэтому мы активно переписываемся, поздравляем друг друга с праздниками.
Стало ли сейчас российскому актеру тяжелее пробиваться в иностранные проекты?
Нет, сложнее не стало. Тут я бы хотела добавить, что границы есть границы, страна — это страна, но для меня всегда было важно какое-то ощущение единения. Меня интересовали другие менталитеты и другие культуры. Я закончила Школу-студию МХАТ, я приверженец системы Станиславского, это мой фундамент. Но сразу после обучения в России я поехала учиться в театральный институт в Голландию, потому что мне было интересно, как на профессию смотрят с другой стороны.
И насколько отличается европейская театральная школа от российской?
В Голландии будто не было иерархии «педагог — ученик». Педагог был равен ученику, мы вместе совершали некое исследование. У меня мог возникнуть вопрос, я подходила к педагогу и просила его мне объяснить. Иногда он мог мне просто сказать: «Я не знаю, поэтому давай вместе найдем ответ». В России эта иерархия педагога и ученика все-таки доминирующая. На съемочных площадках в международных проектах этой иерархии, кстати, тоже не ощущается. Она есть, конечно, но не такая сильная, как у нас. Там очень много сотворчества в связках режиссер — актер, актер — шоураннер и так далее. Актер — это такой же художник, его мнение здесь тоже очень важно.
У нас на съемках местами кажется, что ты находишься в эпицентре хаоса, я нередко слышала все эти истории про переработки.
Это правда. Мне кажется, у меня за три больших голливудских проекта один раз в жизни была переработка. И очень минимальная. Я знаю, что на «Тетрисе» продюсер подходил и спрашивал у каждого члена команды, возможна ли эта переработка. В отечественной индустрии, конечно же, много переработок. Но это связано с тем, что у нас в целом не такая основательная подготовка к съемкам, как там. Иногда что-то происходит в последний момент, к началу съемок еще сценарий дописывается, костюм дошивается. За рубежом подготовка дольше, к моменту начала съемок уже все готово, какие-то хаотичные моменты благодаря этому просто исключены. Но в нашем хаосе есть своя энергия. Мне кажется, у нас атмосфера на площадке более теплая и дружная. Мы вместе преодолеваем хаос.
А есть ли что-то, что хотелось бы позаимствовать из зарубежной практики кинематографа? И наоборот, привнести.
К нам бы я как раз точно взяла более тщательную подготовку, выверенность сценария до начала съемочного процесса. Что бы привнесла туда от нас? У нас много актеров талантливых, вот их туда надо побольше. У нас все-таки очень сильная школа. И также у нас очень много одаренных операторов, их техническая подготовка на мировом уровне.
Софья, вы также снялись у Игоря Волошина в новой экранизации «Волшебника Изумрудного города». Ощущение, что российский кинематограф захватили сказки. Чего нам не хватает в жизни, почему продюсеры и режиссеры делают ставку на мифологический контент?
Мне кажется, сейчас в целом производство переживает бум, все работают в разных жанрах. Но сказок действительно много. Я думаю, что это здорово, будет больше светлого, доброго и детского контента. Через сказки можно коммуницировать на различные вневременные темы, разговаривать о волнующем и важном, о добре и зле.
«Волшебник Изумрудного города» — это в целом моя любимая книга детства, но и еще я очень люблю Игоря Волошина. Когда я ехала к нему на пробы на «Мосфильм», случилась фантастическая история. Я спустилась в метро, чтобы не стоять в пробках, и рядом со мной сел человек, который на весь вагон кричал, что произошло торнадо и у него унесло дом.
Он сам случайно не на пробы ехал?
Я его, к сожалению, не увидела в касте (смеется). Но история фантастическая, я тогда вообще не понимала, что происходит. Но это словно был какой-то знак свыше. У меня в августе также выйдет фильм «Пираты галактики Барракуда». Там у меня персонаж совершенно из другой вселенной, с другой планеты. И это абсолютное актерское счастье — играть такого фантастического персонажа, потому что там вообще нет никаких границ в плане эксцентрики и пластики. В силу своего театрального опыта я фанат этого всего. Когда через искусство ты выходишь из быта, из реальности и можешь исследовать все разные грани бытия.
Есть ощущение, что массовое и коммерческое кино — взять те же сказки и блокбастеры — сейчас вытесняет авторский кинематограф. Есть ли у него будущее в России?
Есть, конечно. Сейчас будут появляться и уже появляются самородки, которые встанут за авторским кино. Я была в жюри на одном из фестивалей короткометражного артхаусного кино и осталась в восторге. Да, это были дебюты, но талантов много. К тому же разные жанры требуют разного актерского существования. Осенью у меня выйдет проект «Реплика», где я исполняю главную роль. Мы там снова встретились с Никитой Ефремовым после «Тетриса». Там будет совершенно другой жанр и в визуальном повествовании, и в актерском, и в темах, которые затрагиваются. Это как раз в сторону артхауса, эксперимента, сай-фая, или иначе научной фантастики.
В вашей фильмографии больше 50 ролей в кино и сериалах, но совершенно нет какого-то конкретного амплуа.
Это правда, этому я уделяю особое внимание. Мне не очень интересно играть то, что я уже играла. Как раз интересуют новые челленджи. Мне нравится все время меняться, открывать в себе что-то новое. И у меня действительно нет конкретного амплуа, меня зовут на очень разные роли.
Есть ли у вас то, чего вы еще не играли, но очень хотели бы сыграть?
Знаете, я бы хотела сыграть какого-то просветленного человека. По-настоящему просветленного. Который знает что-то, что мы забыли. И это духовный человек, я бы сказала. Ему что-то открылось свыше.
А с какими зарубежными актерами и режиссерами вы бы еще хотели посотрудничать?
Я абсолютный фанат сериала «Наследники», мне было бы очень интересно поработать с шоураннером, с кастом из этого проекта. И мне очень интересно корейское кино. Хотелось бы посотрудничать с режиссером Пон Джун Хо, который снял «Паразитов». Несколько раз я погружалась в разные западные культуры: «Тетрис» мы снимали в Шотландии — тут было погружение в шотландский менталитет, «Викинги» снимали в Ирландии, но здесь был такой международный каст, взаимодействие с таким количеством национальностей и менталитетов. И теперь мне очень интересно погрузиться в корейский менталитет, потому что это внутреннее расширение и рост. И потому что всегда хочется попробовать посмотреть на привычный тебе мир глазами другого человека.
Беседовала Юлия Александрова