Ходжа наследил: какой будет ближневосточная политика второго срока Трампа

На фоне сообщений о приготовлениях Израиля к операции на Западном берегу эксперты рассуждают о том, что изменится в американской стратегии на Ближнем Востоке после возвращения Дональда Трампа в Белый дом. С одной стороны, объявленные 47-м президентом США назначения свидетельствуют об усилении произраильских позиций. С другой — за последние четыре года проявилось сразу несколько факторов, которые делают достижение поставленных целей прежними методами чрезвычайно сложным, если не невозможным. «Известия» разобрали причины, по которым США придется менять ближневосточную стратегию.

Ястребы, шпионы, крестоносцы

После представления кандидатов на ключевые посты в администрации Трампа масс-медиа заговорили об усилении произраильского крена в политике США на ближневосточном направлении. Действительно, будущий госсекретарь Марко Рубио известен как сторонник внешней политики «посредством силы» — и не только в отношении Китая или Венесуэлы. Он неоднократно высказывался о «полном уничтожении» ХАМАС и даже сравнивал действия израильских спецслужб в ходе нынешнего кризиса с операцией по ликвидации беглых нацистских преступников. Рубио также настаивает на усилении санкций в отношении Ирана, чтобы «ослабить его террористические сети» и не позволить получить ядерное оружие.

Куда конкретнее на тему Ближнего Востока высказывался Пит Хегсет, которого Трамп хотел бы видеть новым министром обороны. Хегсет (как, к слову, и спикер палаты представителей Майк Джонсон) принадлежит к протестантской Евангелистской церкви, имеющей обширное лоббистское влияние на американский внутриполитический процесс.

Тезис об исключительной роли Израиля закреплен в эсхатологии (учении о последних днях мира) евангелистов. В 2018 году Хегсет, на тот момент глава финансируемой братьями Кохами (семья миллиардеров, традиционных спонсоров Республиканской партии) ветеранской организации, в ходе выступления в Иерусалиме заявил, что не видит причин для того, чтобы не построить Третий храм на Храмовой горе в Иерусалиме — сейчас на этом месте стоит мечеть Купола Скалы. «…посещение Иудеи и Самарии (библейское именование района, известного как Западный берег реки Иордан. — «Известия»), понимание того, что суверенитет, сам суверенитет израильской земли, израильских городов, населенных пунктов — это важнейший следующий шаг к тому, чтобы показать всему миру, что это земля для евреев и земля Израиля. <…> Сделайте то, что нужно сделать здесь, в Израиле, потому что я искренне верю, что это тот момент, когда Америка прикроет вас. У вас есть Дональд Трамп в Белом доме. <...> У вас есть истинные верующие в Израиле и Америке, которые прикроют вас», — заявил он тогда.

Более того, достоверно известно о прочных связях американских евангелистов (а они, по разным данным, составляют от 24 до 37% американских верующих) и нынешней правящей в Израиле правой партии «Ликуд».

Еще одна произраильская креатура Трампа — Майк Хакаби. Он упоминается в качестве следующего посла в Израиле. И на его фоне даже Хегсет не выглядит радикалом, отмечает ведущий эксперт РИСИ Сергей Михайлов.

— На уровне риторики отличий не наблюдается. Не следует забывать о важнейшей электоральной опоре республиканцев — христианах-евангелистах. У Трампа обширные связи в произраильских кругах, в том числе через членов его семьи. Предложение назначить послом Майка Хакаби, который прямо заявляет о том, что термина «Западный берег реки Иордан» не существует, а есть «Иудея и Самария», — тоже весьма симптоматично. Важно, что для таких людей, как он, разница между исламом и исламизмом не всегда конкретно определена. Каким образом такой человек будет проводить политику, можно с уверенностью предугадать, — заключает собеседник «Известий».

Еще один аргумент, не теряющий на протяжении десятилетий своего значения, — мощнейшее произральское лобби, которое имеет значительное влияние не только в конгрессе и правительстве США, но и на уровне основных медиа.

Убежденности в произраильской позиции будущей администрации Трампа добавляет и антииранский настрой. В Тегеране от возвращения республиканца в Белый дом ничего хорошего не ждут. Напротив, предполагается, что Трамп постарается усилить санкции и предпримет всё возможное, чтобы купировать попытки Ирана их обойти (что ему не без успеха удавалось в последние годы).

Конечно, в перечислении аргументов за усиление позиций Израиля непременно фигурирует Джаред Кушнер, зять Трампа и его советник по ближневосточным вопросам в первый срок у власти. Даже несмотря на обещание самого избранного президента более не привлекать к работе членов семьи.

Всё меняется

Между тем эксперты сходятся во мнении, что поддержка правительства Биньямина Нетаньяху в следующие четыре года не будет иметь прежних масштабов. Существует несколько факторов, которые делают нынешнюю ситуацию на Ближнем Востоке значительно более сложной и вынуждают Вашингтон куда избирательнее, чем раньше, подходить к целям и задачам своей политики. Причем эти изменения затронули даже отношения внутри семьи президента, указывает заместитель декана Восточного факультета ГАУГН Григорий Лукьянов.

— Стоит принять во внимание изменившийся расклад внутри семьи Трампа. Теперь у него два зятя, причем второй (ливанский араб-христианин, миллиардер Майкл Булос. — «Известия») исповедует взгляды, противоположные убеждениям Кушнера. Он сумел не только привлечь значительные средства в кампанию Трампа, но и существенно корректировал его реплики. Например, Булос убедил свекра извиниться перед йеменцами за ранее сделанные оскорбительные высказывания о том, что они все являются террористами. И такого рода изменения откликаются на стремления отдельных арабских государств корректировать американскую внешнюю политику. Их нынешняя цель — создание регионального баланса вместо безоглядной поддержки волюнтаристской политики Израиля, — отмечает эксперт.

Королевство

Второй и едва ли не важнейший аргумент против безусловной поддержки Израиля Соединенными Штатами — серьезно изменившаяся за последние полтора года позиция Саудовской Аравии. Богатейшее государство региона всё с большим раздражением наблюдает за израильскими военными операциями и тем, как ведет себя Белый дом.

Еще в сентябре 2023 года наследный принц Мухаммед бен Сальман заявлял, что два государства — Саудовская Аравия и Западный Иерусалим — «каждый день становятся ближе» к заключению соглашения о нормализации отношений («Соглашения Авраама»). Одним из условий этого договора было предоставление Эр-Рияду американской военной помощи. Сейчас же переговоры заморожены, а с февраля условием их восстановления является вывод израильских войск из сектора Газа и признание независимого палестинского государства в границах 1967 года.

При этом королевство принципиально не отказывается от сотрудничества с Западом и всячески избегает присоединения к каким-либо блокам, а значит, оставляет команде Трампа пространство для дипломатического маневра. Но при уже изменившихся условиях. А в них кроме означенного войдет и дезавуирование обвинений в адрес Эр-Рияда в организации событий 11 сентября, и месть за попытки возложить персональную ответственность за убийство Джамаля Хашогги на представителей королевской семьи. Кроме того, Саудовская Аравия имеет определяющее значение для реализации американских интересов еще и потому, что является ключевым элементом предложенного правительством США в сентябре 2023 года глобального логистического проекта. По задумке он должен был стать альтернативой китайской инициативе «Один пояс — один путь».

Кроме того, как отмечает Григорий Лукьянов, Саудовская Аравия дорожит достигнутым прогрессом в отношениях с Ираном и поэтому будет пытаться воздействовать соответствующим образом.

А следовательно, в условиях изменения глобальных геополитических приоритетов антииранская составляющая внешней политики Трампа не является предначертанной и неизбежной. По мнению эксперта, Иран в роли общего врага был нужен для сплачивания союзников в регионе. Сейчас задачи внешней политики могут оцениваться по-другому.

— Трамп и в первый срок не работал исключительно над усилением Израиля. Он пытался создать условия для возможности влиять на израильскую политику в регионе. Для этого предполагалось создать экономический альянс с участием Саудовской Аравии, возможно — Турции и Египта. Такой альянс позволил бы сократить издержки на поддержание американского влияния. Во второй срок у Трампа нет причин отказываться от этого пути, а значит, в отношениях с Израилем будет не только пряник, но и кнут.

И здесь очень кстати заканчивается действие американо-израильского договора о всеобъемлющей поддержке в сфере безопасности, его заключили еще при Обаме. Это важный инструмент, которого не было ни у Трампа в первый срок, ни у администрации Байдена, которая в отношениях с Нетаньяху играет роль ведомого, — комментирует эксперт.

В рамках этого соглашения $3,8 млрд бюджета ежегодно уходит на военную помощь Израилю и еще более $20 млрд дополнительной помощи было отправлено после 7 октября 2023 года. Для правительства Нетаньяху это может стать существенным аргументом в условиях инициированного им затяжного военного конфликта.

Мало времени на войну

В конце октября появилась информация о том, что Трамп дал Нетаньяху время до 20 января 2025 года (то есть даты инаугурации президента США), чтобы завершить военную операцию. В связи с этим обретают смысл заявления журналиста Сеймура Херша, написавшего о планах израильского правительства в ближайшие две недели вторгнуться и аннексировать Западный берег реки Иордан. Однако, как подчеркивает востоковед Кирилл Семенов, такое развитие событий может привести к непредсказуемым последствиям.

— Трамп дал Нетаньяху время закончить свои военные кампании до дня своей инаугурации, и ему очень не хотелось бы самостоятельно решать вопрос примирения. Если же Израиль начнет эскалацию на Западном берегу, ситуация вообще может выйти из-под контроля, и здесь Трамп может оказать жесткое влияние на Западный Иерусалим, — подчеркнул собеседник.

Как отмечает эксперт, следующая администрация будет иметь преимущество над предыдущей в плане воздействия на израильские власти.

— Байден фактически был в заложниках у Нетаньяху и делал то, куда его направляло правительство Израиля. У Трампа больше рычагов влияния, в том числе непосредственно на кабинет Нетаньяху, — считает Кирилл Семенов. — С одной стороны, он, конечно, произраильский политик, с другой — он будет действовать исходя из американских интересов, несмотря на всю свою симпатию. Он будет пытаться остановить союзников в тех ситуациях, когда посчитает нужным.

Еще один немаловажный фактор — неожиданная и консолидированная поддержка, которую Трампу оказали американские мусульмане в ходе выборов. Как заявил на этот счет имам Мичигана Билял аз-Зухри, она обусловлена обещанием республиканца «положить конец войне на Ближнем Востоке».

Таким образом, ближневосточная политика второго срока Дональда Трампа, как и многое другое, будет серьезно отличаться от своей предыдущей стратегии под влиянием изменившихся условий.