Как вернуть молодёжь на заводы, предельная загрузка мощностей и миф о деградации станкостроения

1. Почему молодые люди неохотно идут работать на заводы, даже когда там предлагают заметно более высокую зарплату, чем в офисах (а в современной России ситуация всё больше именно такая)? Инженер-нефтяник высказывает предположение (ссылка):
 

Профориентация – я вообще не понимаю, что ее так все с ней носятся. Неужели люди верят, что посетив завод и пройдя пару тестов, ребёнок найдет себе профессию по душе и захочет стать голубым воротничком? Нет, серьезно? Ну, ходили мы в школе на заводы местные, и что-то не испытывал никто желания работать в этих трупах, где обваливающаяся штукатурка, щербатые стены, убитые окна, уставшая проводка, проблемы с циркуляцией воздуха и с пожарной безопасностью. И ещё дышат перегаром рабочие. Скорее уж наоборот, если хочешь отвратить человека от производства – своди их на такое. Да что там дети, многие взрослые не могут найти себя, а тут некая профориентация сделает это. Смешно. <...>

...необходимо делать то, что игнорируется нашими работодателями. Они совершенно не учитывают особенности современной молодежи. Для них важен комфорт. Типичное советское производство выглядело, как правило, непрезентабельно. Грязь, цементные полы, плохое отопление, замасленность, обшарпанное здание.

И именно по таким заводам стоит плач и скрежет зубовный. Как же, закрыли завод, там столько людей работало, плак-плак, продукция была [уникальная]. А на деле это было здание довоенной постройки в плохом состоянии, оборудование вывезли по репарациям после ВОВ, и делал этот завод форменный неликвид, который покупали только потому, что альтернативы не было, да и экономика была плановой.

Кстати, такие заводы и сейчас есть. Именно в таких полутрупах очень мало молодежи. Это старшее поколение, которое изначально работало в таких условиях, не видит в этом ничего такого. А вот современная молодежь, привыкшая к комфорту, особенно городская и хипстерская, в жизни не пойдет туда работать. И правильно, кстати, сделает.

И не надо фыркать и говорить, что они зажрались, а вот мы в наше время... Да в наше время мы бы тоже не хотели бы работать в условиях 1930-1940-х годов. <...>

Самая главная причина того, что молодежь не идет в рабочие – это именно общественное мнение по отношению к рабочим. <...>

Современное поколение – цифровое. Им более близка тема заработка за компом/в интернете в принципе, желательно, на удаленке. Успешно работать на другой работе – менеджером (не путать с продавцом), в офисе, врачом, как это бы для многих странным не звучало, но уж точно не работать руками. Да и работа на заводе – строгий режим, пропускная система на некоторых заводах, очень заморочная бюрократия. Работа нервная, отношение не самое лучшее. Окружение не самое лучшее. Про всякое «эргономичное пространство» и прочие удобства я просто молчу, «чаи с печеньками» и все такое. Не на всё люди готовы за зарплату, ой не на всё.

Многие бегут за внешними признаками успешности – сижу в офисе, костюмчик надел, айфончик в кредит купил – и ты успешный. А тот же твой одноклассник в робе работает электромонтажником и получает в два раза больше. Но при этом постесняется сказать, что электромонтажник, это более стыдно, чем манагер.

Поэтому самое главное – это изменить представление об успехе и социальной престижности. То есть создать представление, что быть рабочим – это не lose, а win.

2. Профессор экономики Александр Скоробогатов пишет, почему вливать деньги в современную российскую экономику бесполезно, и почему дешёвый кредит сделает только хуже (ссылка):
 

Классический кейнсианский график связывает агрегированные спрос и предложение. На горизонтальном участке повышение спроса вызывает рост производства, на вертикальном — только рост цен. Последнее бывает при полной загрузке производственных мощностей. Идея простая и красивая и как раз подходящая для нынешней ситуации с политикой ЦБ. У нас полная загрузка и потому дополнительные деньги ничего не дадут в плане выпуска. Но из каждого утюга все равно доносится «плач Ярославны», мол, нет денег у производителей и как же им выпускать пушки и снаряды.

Даже если станки и оборудование кое-где не загружены до конца, мы возвращаемся всё к тому же вопросу о рабочей силе, которой не хватает. Деньгами эту проблему не решить: нужно ещё найти желающих работать на реальном производстве и обучить их, а также, во многих случаях, решить проблемы с жильём поближе к предприятию, с транспортом для вахтовиков и так далее.


3. На Руксперте вышла статья «Миф о деградации станкостроения в России». Тему мы с вами уже не раз обсуждали. Процитирую выводы статьи:

А) В советские годы производили в огромных количествах маломощные станки вроде C-106, спрос на которые постепенно исчезал по мере увеличения производства станков с числовым программным управлением (ЧПУ).

Б) Ещё в советские годы считалось, что чем производительнее станки, тем меньше нужно станков. Проблема в том, что статистика учитывает лишь общее количество станков, но не их производительность и поэтому станок любой мощности считается как один станок.

В) Рост производства станков прекратился уже в 1970-е, а в последующее десятилетие резко упал с 95-100 тысяч до 65-70 тысяч станков в год. При этом непрерывно рос объём производства станков с ЧПУ.

Г) Основное падение производства металлорежущих станков в постсоветский период произошло в 1990-1999 годах: общее производство упало с 74,2 до 8 тысяч станков в год (в 9,3 раза), производство станков с ЧПУ упало с 16741 до 100 штук в год (в 167,4 раза).

Д) Несмотря на падение общего производства станков в 2000–2008 годах с 8,9 до 4,8 тысяч штук в год (в 1,85 раза), производство станков с ЧПУ начало расти с 176 до 430 штук в год (в 2,4 раза). В последующие годы из-за экономических кризисов (2008, 2014-2015) производство станков упало и на уровень 2008 года удалось вернуться только в 2020 году.

Е) Производство металлорежущих станков с ЧПУ при Путине в целом растёт, особенно с 2015 года. Их доля в общем объёме производства станков превысила 5% уже в 2005 году, а в отдельные годы (2009, 2017-2018) превышала 10%.