«О, Канада»: зачем смотреть фильм с Ричардом Гиром и Джейкобом Элорди
20 февраля в российский прокат выходит фильм из программы Каннского кинофестиваля 2024 года. Драма «О, Канада» с Ричардом Гиром и Джейкобом Элорди, сыгравших одного человека, рассказывает о жизни режиссера, который только на смертном одре решил признаться в том, кто он на самом деле. О том, почему картину так непросто смотреть и что же автор хотел сказать зрителям, — в материале RTVI.
<strong>20 февраля в российский прокат выходит фильм из программы Каннского кинофестиваля 2024 года. Драма «О, Канада» с Ричардом Гиром и Джейкобом Элорди, сыгравших одного человека, рассказывает о жизни режиссера, который только на смертном одре решил признаться в том, кто он на самом деле. О том, почему картину так непросто смотреть, и что автор хотел сказать зрителям, — в материале RTVI.</strong> <h2>О чем фильм</h2> В дом знаменитого режиссера Леонарда Файфа (Ричард Гир) приезжают его бывшие ученики, а ныне оскароносные документалисты Малькольм и Диана (Майкл Империоли и Виктория Хилл). Они хотят взять у легендарного автора последнее интервью — Файф уже несколько лет борется с онкологией и, кажется, вот-вот ей проиграет. Малкольм и Диана подготовили подходящие случаю вопросы: они хотят представить своего мастера в лучшем свете, как легендарного творца, борца за правду и пацифиста.
Но Файф планирует рассказать совсем другую историю, ему важно, чтобы это все услышала и его жена Эмма (Ума Турман). Он хочет исповедоваться перед смертью, признаться в том, как он обманывал близких, изменял многочисленным женам и невестам, бросил всех своих детей и даже не захотел их признавать, как он бежал из США от призыва, как всю жизнь боялся сказать кому-либо правду о себе.
<h2>Как это снято</h2> Режиссером картины «О, Канада» выступил Пол Шредер — сценарист «Таксиста» Мартина Скорсезе и автор фильма «Тихий садовник». Свою новую драму Шредер снял по одноименному роману своего товарища Рассела Бэнкса.
Так как повествование ведется от лица Файфа, мы имеем дело с ненадежным рассказчиком, — непонятно, в какие моменты герой лжет или приукрашивает, а когда говорит правду. Кроме того, Файф уже немолод, а в его крови столько обезболивающего, что в таком состоянии сложно даже мыслить. Потому истории Леонарда сбивчивы, он то и дело путается в событиях, с трудом вспоминает события полувековой давности и пытается заново пережить то, что уже не изменить. От того, вероятно, в повествование и вмешивается голос одного из сыновей Файфа, того, которого он бросил и давно забыл, — таким образом режиссер будто пытается представить, что о нем мог бы думать его повзрослевший ребенок.
По структуре картина несколько напоминает пьесу Артура Миллера «Смерть коммивояжера». Воспоминания, фантазии, размышления, прошлое и настоящее переплетаются в сознании героя. Кроме того, Шредер в своей работе показывает и границы самоцензуры: о чем его герой всегда умалчивал, какой забронзовевший образ вокруг себя он выстраивал сам и как теперь жена Файфа, его альтер-эго, кричит, что нужно остановить съемку, что нельзя показывать такую правду — дурную, неприятную, скользкую, разрушающую "памятник" режиссера.
<h2>Стоит ли это смотреть</h2> При виде молодого и прекрасного Джейкоба Элорди, исполнившего роль молодого Файфа, кажется, что такой герой не может разочаровать. Как и Ричард Гир, которого мы привыкли видеть в ролях очаровательных сердцеедов. Вероятно, именно поэтому Шредер остановил свой выбор на этих актерах, — им хочется доверять, в них сложно разглядеть слабость и трусость. Однако именно таким предстает Файф в его многочисленных и сбивчивых откровениях.
Пожалуй, самая душераздирающая сцена, — когда Файф впервые идет на свидание с ныне обожаемой женой Эммой. Он говорит ей о том, как она талантлива, как здорово они могли бы вместе работать. А на самом деле все то же самое он говорил и Диане, желая заполучить ее в качестве бесплатного и преданного соавтора, а заодно и супруги. Ложь Файфа, каждый его подлый поступок вызывают приступ тошноты.
Это история о разрушении мифа. На место Файфа можно поставить любого персонажа учебников кинорежиссуры, о котором всплыли неприглядные факты. Мы мало что знаем о достижениях Файфа как автора, поэтому, возможно, нам сложно ему сопереживать. Но вполне можно представить себе, как всего за одно интервью может развеяться образ любимого мастера. В картине не сказано, какова была дальнейшая судьба фильма Малкольма и Дианы. Вероятно, они получили бы еще одного «Оскара» за разрушение легенды, за настоящую правду, а Эмма бы ходила по судам и психотерапевтам, оспаривая слова мужа. Либо они могли бы испугаться и спрятать пленку куда подальше, пока новые поколения с более твердыми представлениями об этике не захотят ее отыскать.