Бесстрашный полководец, баловень судьбы: Александр Меншиков и его социальный лифт
Неплохо, казалось бы, изученный историками XVIII век оставил немало загадок. К примеру, до сих пор нам неведомо, какого роду-племени был один из самых влиятельных деятелей тех времен Александр Меншиков, кем были его родители, где жили, что делали. Много слухов и сплетен ходило по этому поводу. Одни говорили, что отец Александра Даниловича служил конюхом при царских конюшнях. Другие утверждали, что занимался он пирожной торговлей. Третьи — что добывал себе хлеб простым крестьянским трудом. Сходились в одном: сам Меншиков происхождения был незнатного, недворянского. Что ж, тем примечательнее судьба этого весьма незаурядного, оставившего заметный след в истории человека.
Оказавшись в окружении Петра I в начале 1690-х, он вскоре стал самым верным, незаменимым сподвижником царя: помогал устраивать личные дела, любовные интрижки, исполнял любые поручения. Особенно сблизились во время стрелецких бунтов. Меншиков приложил все силы, чтобы Петр одержал верх, а потом, подчеркивая преданность государю, этот слуга лично участвовал в казнях стрельцов.Постепенно их отношения переросли в крепкую мужскую дружбу, недаром царь называл своего Алексашку не иначе как «мейн херцбрудер» — «мой сердечный брат». Чем более важные задачи ставил перед собой и всей страной Петр Алексеевич, тем более ответственные дела ему поручались.
С первых сражений начавшейся в 1700-м Северной войны он был рядом с государем, и ратное дело в те годы стало для него главным. Не занимать ему было и личного мужества. В 1703-м, после захвата крепости Ниеншанц, Меншиков совершил настоящий подвиг. Туманным утром 7 мая от берега отчалили тридцать лодок с бойцами, вооруженными ружьями и гранатами. Половиной из них командовал монарх, другой — «херцбрудер». Подкравшись к кораблям неприятеля, русские взяли их на абордаж и захватили в считанные минуты. За этот подвиг Петр I и Александр Меншиков были удостоены орденов Святого Андрея Первозванного — высшей награды Российского государства. Более того, Александру Даниловичу разрешалось с тех пор держать собственную охрану, своего рода личную гвардию.
Чрезвычайно расторопный исполнитель государевой воли, он столь же быстро рос в чинах. Начав войну денщиком, к 1704 году он уже стал генерал-майором. С 1705-го успешно руководил боевыми действиями против шведов — сначала на территории Литвы и Прибалтики, а затем на Украине. В 1709–1713-м армия под командованием Меншикова успешно изгоняла шведов из Польши, Померании, Курляндии, Гольштейна. И именно ему государь поручил управлять завоеванными землями, а также заниматься строительством и обустройством новой российской столицы. Санкт-Петербург рос и хорошел с небывалой в Европе быстротой.
Во всех начинаниях Александр Меншиков проявлял незаурядные организаторские способности, исключительную энергию, инициативу. Не имея никакого военного образования, он сумел стать крупным военачальником, проявлял недюжинное тактическое мастерство. С его именем связаны победы наших войск под Шлиссельбургом, Нарвой, Калишем и Лесной. Особенно велики были заслуги этого полководца в битве под Полтавой: находившаяся на левом крыле русской армии конница Меншикова настигла у Днепра корпус генерала Карла Рооса и принудила его к капитуляции. За это в 1709 году царь присвоил своему любимцу чин фельдмаршала и дал ему во владение города Почеп и Ямполь.
Российский самодержец всегда подчеркивал свое безмерное доверие Меншикову. На многих государевых документах стояли только две их подписи. Нередко, уезжая из столицы, Петр Алексеевич доверял всю власть в стране в руки Александра Даниловича.
Столь быстрый взлет был не случаен. Собираясь многое ломать в традиционной жизни страны, будущий император хотел иметь в своем распоряжении людей, готовых выполнить любой приказ, надеялся на тех, кто в новой России, которую он строил, должны были зависеть только от его личной воли. Без поддержки государя все эти выдвиженцы могли моментально оказаться не только на задворках власти, но и на далеких окраинах империи — в Сибири. Представители старой аристократии никогда бы не простили «выскочкам» их быстрого возвышения, унижающего древнее боярское достоинство.
Богатство и власть Александра Меншикова покоились не только на дружбе с государем, с 1703 года тесные отношения связывали его и с супругой Петра, императрицей Екатериной Алексеевной.
Еще в августе 1702-го, когда русские войска овладели Мариенбургом, среди плененных оказалась семья пастора Эрнста Глюка, державшая в услужении девицу Марту. Сначала красивая девушка оказалась в руках некоего сержанта, затем — у фельдмаршала Бориса Шереметева, а в конце 1703-го ее у последнего отнял Меншиков. Марту, которую к тому времени стали прозывать Катериной Трубачевой, заметил Петр, и уже в начале 1704 года Александр Данилович «уступил» государю приглянувшуюся тому красавицу. Со временем Катерина прочно овладела сердцем русского монарха, рожала от него 11 раз (правда, выжили только две дочери — Анна и Елизавета), стала его женой и впоследствии императрицей. До конца дней она помнила, что собственным возвышением обязана Меншикову, хранила в сердце признательность и самые теплые чувства к светлейшему князю.
Добрые отношения с Екатериной пригодились ему в последние годы жизни Петра I. К тому времени их дружба несколько охладела, чему причин было немало, а одна из них — склонность светлейшего к присвоению государственного добра. Вырвавшийся из нищеты и убожества, добравшийся до самых верхов власти Меншиков не мог удержаться от соблазнов и на протяжении многих лет правдами и неправдами умножал собственные богатства. Начинал с малого: будучи казначеем государя, расходовал средства не только на него, но и на себя. Так, в 1702 году купил себе восемь париков стоимостью 62 рубля, а царю — всего два, потратив 10 рублей. В 1705-м общие расходы царя и его ближайшего соратника составили 1225 рублей. Первый довольствовался сорока аршинами полотна на порты, остальные деньги были потрачены на покупки для Меншикова.
Чем влиятельнее он становился, тем быстрее росли его запросы. Брал, а то и требовал для себя различных подношений: деньгами, ценными вещами, дорогим оружием. Выпрашивал у государя земли и крепостных. Да и сам, пользуясь властью, за бесценок скупал вотчины, лесные угодья, крестьян. В Москве приобретал лавки и торговые места, чтобы сдавать их в оброк мелким торговцам. Множество товаров продавал и за границу.
Став петербургским губернатором, Александр Меншиков получил огромные средства на возведение города. Чтобы не отдавать деньги другим вельможам и купцам, светлейший решил снабжать строительство собственным лесом, а также пенькой, мукой, сухарями и прочими товарами. При этом немыслимо завышал цены на все, что продавал государству. Немало зарабатывал и на снабжении армии. Прибыль царского любимца была колоссальна, он в короткое время оказался одним из самых богатых людей России.
С первых дней существования Санкт-Петербурга дом губернатора Ингерманландии (позднее Петербургской губернии) Меншикова был главным в городе — и тогда, когда это был еще небольшой деревянный домишко, и потом, когда Александр Данилович, став светлейшим князем, отстроил себе роскошный дворец, намного превосходивший богатством чертоги монарха. Впрочем, того же требовал сам государь, так как резиденция Меншикова одновременно являлась дворцом Петра. Здесь давались пиры, проводились торжественные приемы, отмечались свадьбы и даже семейные праздники царской фамилии. Так что и по воле государя, и для собственных прихотей губернатор держал у себя лучшую в столице кухню, огромное количество иностранных слуг, великолепный оркестр, роскошный выезд и пышно обставленные покои. Оказаться тут гостем почитал за честь любой вельможа.
Однако безмерная алчность Петрова сподвижника не могла остаться незамеченной. В 1714 году было открыто следствие о финансовых махинациях и растрате государственных средств. Глава особой комиссии князь Василий Долгоруков насчитал более полутора миллионов рублей, в расходовании которых Меншиков никак не мог отчитаться. Для того времени это была огромная сумма.
Петр I крайне осерчал на своего любимца, но... в дело вмешалась царица Екатерина. Ввиду ее заступничества супруг, часто скорый на расправу, на сей раз отступил и потребовал от лихоимца возвратить в казну гораздо меньшую сумму. А тот, пользуясь благосклонностью царской семьи, как только мог, затягивал следствие, опротестовывая каждое решение и предъявляя собственные претензии. В конечном счете ему удалось своего добиться, разбирательство тянулось больше десяти лет, а прервала его смерть императора, за которой последовало снятие с Меншикова всех начетов. Однако сохранившие свое влияние князья Долгоруковы стали с тех пор чуть ли не главными его врагами.
После смерти благодетеля (в январе 1725-го) Александр Данилович стал при Екатерине главным управителем государства, но уже через два с небольшим года (6 мая 1727-го) скончалась и она. Меншиков и в этом случае удержался у власти. Более того, за месяц, прошедший после кончины императрицы, успел полностью подчинить себе двенадцатилетнего Петра II, обручив его со своей дочерью Марией, поселить рядом с собой, вытребовать у мальчика-царя новые титулы: звания генералиссимуса и адмирала красного флага. Он по-прежнему пребывал на вершинах власти, славы и богатства. Полный его титул звучал так: «Светлейший Римского и Российского государств князь и герцог Ижорский, его императорского величества всероссийского рейхсмаршал и над войсками командующий генералиссимус, тайный действительный советник, Государственной военной коллегии президент, генерал-губернатор губернии Санкт-Петербургской, от флота всероссийского адмирал красного флага, кавалер орденов Святого апостола Андрея, Слона, Белого и Черного орлов и Святого Александра Невского и подполковник Преображенской лейб-гвардии и полковник над тремя полками, капитан-компании бомбардир Александр Данилович Меншиков».
В июне 1727-го его одолела застарелая болезнь легких, сопровождавшаяся сильным кашлем с кровотечением. Этим недугом он страдал уже много лет, и каждый год по нескольку недель проводил в постели. Болезнь, продолжавшаяся до конца июля, поставила крест на всех надеждах: за это время Долгоруковы смогли полностью подчинить себе двенадцатилетнего императора.
8 сентября 1727 года Меншиков был взят под домашний арест, а на следующий день вышел приказ Петра II о высылке светлейшего князя со всей семьей из Петербурга. В конце концов обвиненный в государственной измене и хищениях, подвергнутый полной конфискации имущества, сановник и полководец, теперь уже бывший, оказался с семейством в городе Березове Сибирской губернии, где умер 12 ноября 1729 года. Там же был похоронен — возле церкви, которую сам и выстроил.
Материал опубликован в мартовском номере журнала Никиты Михалкова «Свой».