Платье ей сшили из солдатского одеяла…

Я встретилась с удивительной женщиной — жительницей нашего ветеранского округа № 19 Галиной Евдокимовной Заброцкой, узником трудового лагеря.

Когда началась Великая Отечественная война, она была совсем маленькой девочкой.

Галина Евдокимовна родилась в апреле 1939 года в деревне Чернозём Новосокольнического района Великолукской области (сейчас — Псковская область).

24 июля 1941 года районный центр Новосокольники оккупировали немецкие войска, захватив важный железнодорожный узел. Немецкая оккупация Великолукской области длилась более 30 месяцев.

Галина Евдокимовна вспоминает:

— Со слов матери, немцы заняли их деревню, им нужна была база, где жить. Из всех приличных, добротных домов население уплотнили в кой-какие, а сами заняли хорошие дома, забирали продукты у населения. Нас не трогали. Но жестоко обращались с партизанами, обнаружив их в доме. Поскольку война началась стремительно, не все успели мобилизоваться. Все подростки, люди в возрасте ушли в партизаны. Естественно, они приходили домой, чтобы одеться, погреться, еду взять. Это жестоко преследовалось.

Немного помолчав, Галина Евдокимовна продолжает рассказ:

— Через какое-то время, точно не помню, какой год, но наши стали немного теснить немцев… Нашу деревню полностью сожгли… А население отправили в сторону Германии. Зимой в крещенские морозы собрали всё население на сборном пункте на железнодорожной станции Идрица. Народу в большом зале собралось очень много, от большого скопления людей начался сыпной тиф.

Галина Евдокимовна вспоминает, что люди носили с собой полосатые чехлы от матрасов и набивали их сеном, на этих матрасах и размещались. Поскольку начался тиф, их очень быстро переправили дальше.

У населения была большая завшивленность. Маленькая Галя запомнила женщину с длинными волосами, которая трясла головой, стряхивая вшей.

Семья Галины Евдокимовны — бабушка Марфа Васильевна, мама Анастасия, сестра матери Тоня (13 лет) — и примкнувший к ним мужчина-инвалид Сергей на товарном поезде переправились дальше.

— Нас повезли сначала в Латвию, где использовали в качестве работников-батраков. Нас взяла семья латышей, у которых муж дочери был русским. Может, в этом нам повезло. Была общая комната на всех. Помню, нам давали в горшке кашу. Хозяева работали вместе с нами. Но всё-таки двое из наших переболели тифом, — рассказывает Галина Евдокимовна.

Дальше их повезли в Западную Германию, немцы собирали рабочую силу для тяжёлых, трудоёмких работ. В основном это были земляные работы, например — восстановление железных дорог… Довезли до станции Ибек в городе Шлезвиг на границе с Данией. По пути они неоднократно подвергались бомбёжкам.

— Семью нашу не разлучили, все работали на железной дороге, ремонтируя пути и выполняя земляные работы, — отмечает женщина.

Размещены были в небольшом трудовом лагере, где находились ещё несколько семей с детьми. За самыми маленькими присматривала одна женщина.

— Кормили удовлетворительно, работали много. Несовершеннолетняя сестра матери Тоня трудилась наравне со взрослыми. В конце войны особой жестокости немцы не проявляли. Освободили нас союзные войска. Провели санобработку, обеспечили продуктами и отправили на фильтрационный пункт в город Росток. Там выдали справки о месте пребывания и спустя два месяца товарником отправили в Россию, — рассказывает Галина Евдокимовна.

Маме Галины Евдокимовны предлагали остаться в Европе, но она ответила: «Есть и пить не надо, только бы на свою землю».

— На своей земле, как выяснилось, никто и нигде нас не ждал. Первые послевоенные годы оказались самыми трудными. В родной деревне торчали только трубы из пепелищ, — говорит наша героиня.

Люди, которые вернулись, жили в землянках. Бабушка, живя в землянке, умерла через год.

Маме было в то время 24 года, Галине — 6 лет, сестре матери Тоне — 15 лет.

Эта картина перед глазами 6-летней Гали — пепелище с торчащими трубами и землянка — осталась на всю жизнь.

Стали искать родственников. В городе Беженске Тверской области жила сестра матери тётя Фрося, она работала банщицей. К ней и поехали мама Настя и двое детей. Мать Галины Евдокимовны тоже устроилась банщицей. Баня в то время была центром цивилизации, всегда огромные очереди. Благодарные люди иногда давали по рублю-два, что помогло прокормиться.

Дальше Галина Евдокимовна повествует о том, что начались проверки. Если семья была в Германии, то считалось, что это «очень плохие люди». Было сложно, квартирный вопрос никак не решался.

— Детство у меня было замечательное, — шутит Галина Евдокимовна. — Но, если бы меня спросили, хотела бы я другой жизни, я бы ответила, что нет, не хотела бы. Мне кажется, я столько видела! Столько поняла!

Маму Настю и её сестру Тоню долго проверяли из-за пребывания в Германии. Не было ни документов, ни карточек, ни работы, ни жилья.

Было холодно, голодно, плохо с одеждой. С большим трудом в 16 лет Тоня устроилась на работу на мясокомбинат. Галине Евдокимовне было 6 лет, но она на всю жизнь запомнила, какой был переполох, когда Тоня проспала на работу совсем немного, но в то время за опоздание сажали в тюрьму. Как все бегали утром и с каким ужасом ждали, что с ней будет. Слава богу, обошлось.

В деревне в Тверской области жила ещё одна сестра матери, которая перенесла куда более устрашающую ситуацию, находясь здесь. Они нищенствовали, один ребёнок у них умер. Собирали лебеду и жарили на железке, так и питались.

В 7 лет Галина пошла в школу. Платье ей сшили из солдатского одеяла, а отец привёз шубку. После войны он разыскал маму Настю, хотел с ней жить, говорил, что любит. Но она отказалась. В дальнейшем у матери личная жизнь так и не сложилась. Она работала официанткой, буфетчицей, продавщицей.

Постепенно жизнь налаживалась. Лет через пять дали убогую комнату в полуподвальном помещении, куда не попадал солнечный свет. И это никого не расстраивало, ведь люди жили очень плохо. А тут свой угол!

— Люди жили трудно, но не переживали. Бегали, как счастливые дети. Я только и слышала, как маме говорили: «Настя, что у тебя дочка такая худая?» Я, наверное, поэтому долго и живу. Ведь и блокадники тоже долго живут. Закалку такую получила, что организм всё теперь переживёт.

Дальше школу окончила, в Беженске замуж вышла, двоих детей родила. Муж — военный, офицер технической службы аэродрома. Прожили с ним 53 года, всегда говорил, что я лучше всех. Его перевели служить в Туркмению. Квартира была без удобств, туалет на улице, жара 40 градусов. Нам было 35 лет, но нас ничего не пугало. Никогда не искала благ в жизни, всё новое встречала с интересом. В Туркмении вырос сын, дочь поступила в Ашхабадский университет. После демобилизации мужа переехали в Ташкент, где сразу дали квартиру. Дочь перевелась в Ташкентский университет, сын учился в школе в девятом классе. Прекрасно жили.

Но Союз распался, все заговорили на узбекском, а мы его не знаем. Учёба — тоже на узбекском. Мы лишились работы. В 1997 году оказались на Севере, в Северодвинске. Полюбили Север моментально, с первого дня, увидели шикарные тополя, такие зелёные улицы — нам понравилось. Не пожалели, не разочаровались, — рассказывает Галина Евдокимовна.

Бывшие несовершеннолетние узники фашизма, дети войны пережили много тягот и лишений, но выросли несломленными, после войны добросовестно поднимая страну. Галина Евдокимовна — одна из них. Она осталась оптимисткой, добрым, мудрым, замечательным человеком. Не унывает, занимается рукоделием, полна жизнелюбия и интереса к жизни.

Председатель ветеранской организации округа № 19 Светлана Николаевна КАПШИНА

Сообщение Платье ей сшили из солдатского одеяла… появились сначала на Северный рабочий.