Выплюнуть французскую булку
Мы словно все время пытаемся идти вперед, выворачивая шею назад. Смотрим не в прекрасное далеко, не под ноги хотя бы, а все силимся разглядеть в минувшем век золотой. Найти точку счастья и попытаться остановить это единственное мгновение. Да ну хватит уже! Прошлое — прошло. Все, что было в предшествующие эпохи, там и остается. Плохое ли, хорошее, но к нынешней жизни уже не применимо. Контекст другой.
Желающие могут в два клика найти воспоминания бывших институток, давно опубликованы их многочисленные мемуары. В книжках этих — мрак. Там не только про то, как чинно дочери благородных семейств прогуливаются по паркам, осваивают тонкости словесности, заполняют красивым почерком страницы в альбомах подруг и принимают в своих классных комнатах государя императора. Такое тоже есть, но это все внешняя сторона.
Елизавета Водовозова, оставившая «Дневники смолянки» с подробным описанием жути, в которой институтки проводили юность.
Девушки проводили годы в атмосфере раболепства и угодничества перед сотрудницами института и в обстановке «бабовщины» в своем кругу. Постоянными их спутниками были холод и голод, например, спали под тонкими одеяльцами, а теплые халаты на ночь запрещалось надевать, их полагалось красиво вешать на спинку кровати. Чай с хлебом — типичный ужин.
Не знаю, не знаю, как-то сейчас не принято моральные унижения и физические пытки выдавать за воспитание.
Давайте еще и честно посмотрим правде в глазе: большинство из нас обычные люди. Что называется, из простых. Сами учились в обычной школе, что поближе к дому (может, ездили через полгорода за углубленными знаниями, но сильно сути это не меняет). И дети учатся в обычных школах. В этом нет ничего плохого. Напротив, очень даже много хорошего. В России родители обязаны (не то придет в гости злая тетя из опеки) обеспечить ребенку образование в девять классов. Между прочим, в России государственное школьное образование бесплатно, что по мировым меркам о-го-го какое достижение. Все это стало возможным благодаря завершению эпохи, когда существовали институты благородных девиц и кадетские корпуса.
Наверно, кому-то очень хочется найти у своих предков дворянские крови. Пусть бы даже «бабушка согрешила с водолазом». Этакий комплекс Шарикова, которому тоже хочется быть «из блаародных». Отсюда, кстати, все эти портреты в мундирах царской армии, висящие по дворцам современных коррупционеров. У кого не покажут обыск, так непременно будет на стене висеть такое художество в золоченой раме. Дескать, и мы могем!
Арестованный в прошлом году замминистра обороны по тылу Дмитрий Булгаков разместил свой портрет в образе полководца Отечественной войны 1812 года на рояле рядом с канделябрами.
Я вот про своих предков точно знаю, что были они псковскими крестьянами. И горжусь этим фактом. На плечах таких людей страна стояла. Они выращивали хлеб, чтобы потом на барской кухне из него выпекли «французскую булку». Они же шли в рекруты, добывая славу русскому оружию, чтобы самый главный дворянин страны мог сказать: «Когда русский царь удит рыбу, Европа может подождать». И если бы у нас в стране все еще господствовали бы порядки, при которых существуют институты благородных девиц, то крутила бы я сейчас коровам хвосты где-нибудь под Пушкинскими Горами, а не с бесплатным университетским дипломом в кармане писала колонки в самом популярном СМИ региона.
Чисто статистически большинство моих читателей – потомки людей из «низших» сословий: крестьян или городских мещан и разночинцев. Стыдиться тут нечего, просто такой факт, и на современный статус человека в обществе он никак не влияет.
Легко очароваться красивой картинкой из жизни дворян века так девятнадцатого. Что себе представляет наш современник, думая о той эпохе? Прилизанную телевизионную картинку а-ля сериал «Бедная Настя»: дамы в кружевных платьях при свете свечей вальсируют под Шуберта. Однако и в дворянской среде такой образ жизни был только у самой верхушки. Быт остальных великолепно описал недавний именинник Пушкин в «Евгении Онегине», этой «энциклопедии русской жизни». Вот, скажем, из чего состояли после замужества будни матери семейства Лариных: «Она езжала по работам,/ Солила на зиму грибы,/ Вела расходы, брила лбы,/ Ходила в баню по субботам,/ Служанок била осердясь,/ Все это мужа не спросясь».
Довольно простая, даже грубая жизнь. Разве что в поле не надо тяпкой махать от зари до зари, а грибы солить можно руками крепостных девок. Потому и открыла когда-то Екатерина II первый в нашей стране Смольный институт благородных девиц, чтобы через женщин смягчить нравы в дворянской среде и чтобы сословие – опора трона хотя бы манерами отличалось от собственных крестьян. Тем более, после указа «О вольности дворянской» государственная служба перестала быть обязательной, многие насовсем осели по имениям. В общем-то затея оказалась удачной, и следующие поколения дворян, воспитанные в этих имениях бывшими институтками, создали тот самый классический XIX век. Создали сами для себя, то есть для двух процентов населения страны. Обеспечен этот внешний лоск был рабским трудом большинства населения. Вся «классика» разом рухнула, как только царь-освободитель отобрал у элиты бесплатную рабочую силу, без которой бывшим институткам осталось только продать свой вишневый сад.
И потом, каждый из нас с бытовой точки зрения сейчас живет лучше, чем жили цари! Как минимум у нас есть безлимитный доступ к горячему душу (а не только «баня по субботам») и антибиотики, благодаря которым нет риска умереть после обычной царапины и есть возможность проводить сложные операции. Так что там возрождать собрались? Эпоху, когда помереть можно было после удаления зуба?
Эпоха ушла и в том смысле, что во времена существования Смольного института благородных девиц положение женщины в обществе было, мягко говоря, иным. Сегодня женщины не только занимаются вышивкой и музицированием, но также делают операции на открытом сердце и летают в космос. Однако все еще находятся те, кто хочет запихнуть женщин в рамки своих пещерных представлений о нашем истинном месте. Спасибо, мы сами как-нибудь разберемся. А рукоделием и танцами вполне способны заниматься без возвращения к дореволюционным порядкам. Те же балы регулярно проводят разные общественные организации, и у желающих нет проблем на один вечер почувствовать себя Наташей Ростовой или Андреем Болконским. Но только на один.
На Сретенском балу в Пскове.
Если «переводить на наши деньги», если отбросить всю шелуху (вроде того, что и форма у нынешних «девиц» будет потеплее прежней, и учить их станут по современным стандартам), то закрытые пансионы для детей элиты прекрасно существуют в наши дни. Конечно, с поправкой на ветер истории, без былого жеманства. Элита во все эпохи прекрасно справлялась с образованием и воспитанием отпрысков, все это уже есть без выселения из Смольного правительства Петербурга.
Нас, обычных людей, больше должно волновать состояние школы не при дворе, а во дворе, вокруг которого стоят не дворцы, а тривиальные девятиэтажки. Пока нам, извините, затирают дичь про возрождение институтов благородных девиц, в обычной общеобразовательной школе все катится в пропасть. А мы все как в том анекдоте, реакция одна: «Пренебречь, вальсируем».
Юлия Магера