Руководитель Псковского областного совета профсоюзов Ульяна Михайлова – об эксплуатации профсоюзов партией власти, «мертвых душах» и мимике губернатора Прошедший год у лидера Псковского облсовпрофа выдался ударным: это и отстаивание независимости Дедовичской районной больницы, и непростая борьба за сохранение поста председателя, и конфликты внутри областного Собрания, и повышение градуса отношений с администрацией Андрея Турчака. Теперь лидер облсовпрофа вновь в центре внимания – теперь из-за имущества профсоюзов. Правда, темой беседы с «Псковской губернией» стали всё же не имущественные споры, а скорее политическая ситуация вокруг областных профсоюзов и регионального парламента. «Они голосуют за своих, а я – не свой» Председатель Псковского областного совета профсоюзов Ульяна Михайлова. Фото: Тимур Галимов - Ульяна Александровна, вы меня не то чтобы огорошили или расстроили, но удивили, что ли, заявив недавно на «Эхе Москвы в Пскове», что в Госдуму баллотироваться не собираетесь. - Да, я поняла, что в определённом смысле активная политика не для меня. Госдума – это не то, не тот уровень реальных полномочий, разрываться между депутатством в таком виде и работой в профсоюзах не вижу смысла, цель мне непонятна. Я проходила праймериз в «Единой России» и увидела, как все работает изнутри, то есть как они голосуют и как строится политический процесс. - При этом вы стали, пожалуй, единственным примером, когда представитель фракции «Единая Россия» открыто оппонирует своим коллегам, причём достаточно жёстко периодически. - Наверное, да, так оно и есть, но вообще для меня скорее привлекательна идеология коммунистическая – в силу профиля моей работы в профсоюзах это понятно, наверное. Что касается «Единой России», то здесь было необходимо, как вы понимаете, решить чисто политический вопрос прохождения в областное Собрание. Результат был достигнут, и это было плодотворное время, правда, сейчас, после ухода Льва Шлосберга, всё стало ещё сложнее. Всё-таки Лев Маркович на себя много забирал каких-то негативных эмоций депутатов. Сейчас атмосфера в Собрании тяжёлая, взять хотя бы перегиб с принятием закона о выплатах ветеранам фиксированной суммы в 1100 рублей, многие законопроекты с фанатизмом продавливаются. - Допустим, но неужели и в областной парламент вы не собираетесь идти? Вы же не будете отрицать, что ряд вопросов за прошедшие четыре года вам лично удалось решить или хотя бы вынести на обсуждение? - Честно говоря, этот вопрос пока окончательно не решён. Да, я понимаю, что я – заметный политик, понимаю, что часть вопросов можно решить политическими методами. Но многие мои коллеги по областному совету профессиональных союзов не считают это необходимым. Да, руководящий состав поддерживает, но на местах товарищи говорят: «Ульяна, лучше подкорректируй свой график и лишний раз приезжай к нам». Ну вот мы же сейчас с вами по-честному говорим? В сентябре прошлого года Андрей Анатольевич Турчак предлагал мне принять участие в праймериз на выборах в областное Собрание по округу в Дедовичском районе. Не знаю, насколько это предложение актуально сейчас, после того, сколько произошло в регионе в социальной сфере. Но в любом случае для меня и моих коллег это решение пока не является очевидным. - Всё равно не пойму, почему: вот другой ваш коллега, но уже по парламенту, Валентин Каленский (вице-спикер областного Собрания, председатель областного совета райпотребкооперации. – Д.К.) активно рекрутирует своих подчинённых в парламент, их там сейчас четверо, если не ошибаюсь. - Да, Валентин Григорьевич в этом смысле избрал такую тактику, и она, видимо, работает. Облсовпроф – общественная организация, мы не преследуем таких целей. Нет такой задачи – посадить представителей совета профсоюзов в депутатские кресла. Могу сказать, что за пять лет нам не удалось пролоббировать ничего. И вообще мы слабо завязаны на региональный бюджет. - Значит, мы с вами говорим честно. Тогда скажите честно, на выборах губернатора в сентябре 2014 года вы получали какие-то обещания от Андрея Турчака, что получите пост сенатора по губернаторской квоте? - Нет, такого непосредственного разговора не было. Никаких обещаний мне не давалось, я принимала участие в праймериз и выступала на площадке со своим видением ситуации. - И я всё равно не могу понять смысл вашего участия в этих праймериз. Что, вас, получается, не удивила итоговая кандидатура Елены Бибиковой (бывший председатель Псковского отделения Пенсионного фонда РФ. – Д.К.), которая со сцены вместо программы декламировала свою биографию в полубелых стихах? - Ну, вы же знаете, кто на праймериз в зале сидит, кто в этом процессе участвует! Посмотрите, все всё понимают, что, где и как. Прекрасно знают, за кого голосовать, кого поддержать. Конечно, они голосуют за своих, я – не свой, а праймериз в итоге выиграл свой. - То есть созданное накануне движение «Своё» тоже, получается, не для вас… - А нет, не совсем. Александр Николаевич Козловский (депутат областного Собрания. – Д.К.), который стал одним из инициаторов создания этого движения, обозначает сейчас интересы к кампании по выборам в Госдуму. Сейчас он – президент регионального отделения Российского союза промышленников и предпринимателей, так что наша задача – до сентября месяца получить от него всё, что мы можем получить. (Улыбается.) - Наверное, с вами сложно не считаться. Вообще, у вас колоссальная для региона структура, имеющая значительный ресурс в виде имущества и большую армию членов облсовпрофа, если не ошибаюсь, 50 тысяч человек. И при этом сейчас, когда социальная сфера в области объективно «просела», публичной активности профсоюзов явно недостаточно, вас почти не видно. - Да, недостаточно, это я понимаю. И мы сейчас продумываем варианты изменения работы в этом плане. Мы следуем определённым своим принципам, у нас минимум функционеров в общественном пространстве. Это одна из основных задач ближайшей пятилетки – публичная активность «первичек». Есть несколько человек, в силу фронта их работ постоянно находящихся в сфере внимания медиа, как, например, Андрей Стегний или Дмитрий Андреев. Но в целом публичную работу надо активизировать, это понимание у нас есть. Но здесь тоже вопрос: в Пскове ещё всё нормально, но в районах в плане свобод тяжёлая ситуация, люди мне говорят: «Ульян, иди ты со своей борьбой за правду», – и кладут членский билет на стол. Это тоже нужно учитывать. Что касается численности, то я понимаю: официально 50 тысяч, но реально это порядка 45 тысяч человек. При таком количестве человек сложно вести учёт, да и есть отдельные профсоюзы, где существует проблема «мёртвых душ». - «Роговщина»?! - Да, когда у Александра Рогова (экс-руководитель профсоюза военнослужащих, первый секретарь обкома КПРФ, глава фракции КПРФ в областном Собрании. – Д.К.) в профсоюзе было порядка трёх тысяч человек, учёта нормального совсем не было. Потом товарищ Дуля к вопросу подошёл основательно, пересчитал, и в профсоюзе осталось порядка 270 человек. Но уже сейчас число членов профсоюза военнослужащих дошло до 700. «Сейчас меня устраивает, чтобы мне просто не ставили подножки и не плевали в спину» - В ситуации складывающегося кризиса и оптимизации социальной сферы вы, как мне кажется, находитесь в роли главного идеологического, фундаментального, что ли, оппонента администрации Турчака, которая представляет интересы крупного капитала. Мне эта платформа всё же кажется хорошим потенциалом для попытки прийти в исполнительную власть. - Да, мы противопоставлены, получается, но свою работу в исполнительной власти я тоже не вижу, и в любом случае полноценно работать на два фронта невозможно. Это не вариант: меня вполне устраивает такой формат работы, отдельно от исполнительной власти. У нас разные были периоды работы и с чиновниками, и с депутатами, я понимаю, что плодотворного нормального сотрудничества не будет. Сейчас меня устраивает, чтобы мне просто не ставили подножки и не плевали в спину. - Ваше переизбрание летом 2015 года прошло с определённым напряжением. Наши собеседники тогда рассказывали, что федеральное руководство ФНПР не было заинтересовано в том, чтобы вы оставались на посту председателя псковских профсоюзов. - Официально решением исполкома была высказана такая позиция, что меня не рекомендуют к избранию, формально к этой «нерекомендации» был заложен мой подход к уставу областного совета профсоюзов. Это решение носило для нашей конференции рекомендательный характер, потому что в силу нашего устава Федерация независимых профсоюзов России не имеет права вносить свои решения, которые были бы обязательными для нашей конференции. - Они в кулуарах с вами беседовали? Может, предлагали какие-то конкретные варианты? Я не Игоря Иванова, конечно, имею в виду. - Нет, вы знаете, у нас здесь давно длящаяся эпопея. Наверное, в 2013 году пошла огромнейшая уставная реформа, которую начала ФНПР. Такая реформа была воспринята всеми действующими членскими организациями очень неоднозначно, но особо активную роль по критике того проекта, который вносился, заняла наша организация. Я, собственно, не скрываю этого: моя позиция была крайне отрицательной, и благодаря работе псковского облсовпрофа тот проект очень существенно смягчился относительно членских организаций. Мы вели очень бурную переписку и очень активно обсуждали устав Федерации независимых профсоюзов России. Действий существенных по отношению ко мне не происходило, только недоброжелательные письма со стороны вышестоящей организации. Но, полагаю, что это было связано с тем, что я в тот момент была беременна, и какие-то более жёсткие меры и трёпки в публичной сфере на тот момент коллегам показались неприемлемыми. Мой третий ребёнок в этом смысле, как мне кажется, спас. Активные противоречия происходили вплоть до ноября 2013 года, когда на съезде устав был принят. Это был промежуточный вариант между позицией председателей – таких, как я, которые не принимают жёсткого подчинения ФНПР и собственно самой федерацией. Дальше второй виток: тоже не секрет, что мы подняли все архивные документы по нашей организации, вплоть до того, что мы восстановили документы 1948 года со дня появления нашей первичной организации. Всё просто: де-юре и де-факто мы являемся общественной организацией с 1948 года, мы эти документы имеем на руках и основу своей организационно-правовой формы можем доказывать во всех инстанциях. Мы провели уставную реформу своей организации 27 июня 2014 года, мы закрепили все признаки общественной организации, и претензий у Министерства юстиции к нашему документу нет, впрочем, как и у надзорных, и у других компетентных органов. Я могу вам сказать, что если бы ФНПР была очень сильно убеждена в своей правоте, то давно бы мы разбирались уже в суде. Мы готовы доказывать, что мы – общественная организация и никаких противозаконных действий в отношении нашего устава мы не совершаем. Это не нравится нашему вышестоящему брату, это существенно меняет подход к управлению, это даёт организациям в некоторых регионах определённую свободу. - То есть закон вас не обязывает принимать одну общую правовую форму с другими регионами? - Нет, безусловно. Позиция Федерации независимых профсоюзов России в том, что все организации должны быть союзами. Точка. Эта позиция с точки зрения ФНПР оправдана. Вот если бы я была председателем ФНПР, я бы сделала точно так же, поверьте. Я точно так же попыталась бы распространить через систему коллегиальных органов максимальное влияние на всех представителей этой системы. Вопрос лишь о способе и подходе. Лично я считаю неприемлемым, какие бы разборки ни были… Вот обратите внимание, наша организация не позволяет себе выплёвывать через СМИ, что мы, например, недовольны деятельностью Иванова Игоря Евгеньевича, председателя профсоюза инновационных и малых предприятий (а также руководителя Псковского городского отделения ЛДПР, генерал-атамана и руководителя региональной федерации регби. – Д.К.), либо у нас есть достаточно слабая структура «Торговое единство», которую возглавляет Олег Корзун. Ну, потому что считаем, что это наши организационные проблемы и мы должны их сами решать внутри системы. Но такая наша независимость – она многих сейчас раздражает, в том числе региональную власть, ФНПР. Но в самом облсовпрофе почти большинство, 2/3 точно, такую независимую позицию поддерживают. Иначе, как вы сами понимаете, они быстро соберутся в зале и снимут меня с должности без особых разговоров. - Региональная власть в тот период какую позицию занимала? - Насколько я понимаю, власти тогда были несколько дистанцированы от наших внутренних разборок. Хотя надо сказать: мой постоянный оппонент в организации профсоюзной работы Игорь Евгеньевич Иванов (в облсовпрофе два Игоря Ивановых. – Д.К.) находит очень большую поддержку именно в провластных СМИ, и в июне в том числе это происходило по той же схеме, как нынешний конфликт с «Пауэром». ЛДПР вкидывает какие-то малопонятные им самим документы, раздувает из этого большой конфликт, подключается 40 человек активистов ЛДПР, ставятся плакаты с лозунгами: «Уля, уходи с должности!» А потом такая позиция подхватывается региональными СМИ. Амплитуда каждый раз неодинаковая, в мае прошлого года она была меньше выражена, потому что, видимо, была сделана ставка на давление через областные организации. Но они не поддались, они не пошли на контакт сразу, поэтому давление, как я сейчас понимаю, было выражено 7-10 днями до выборной конференции. И тем не менее, как и сейчас (из-за расторжения аренды с клубом «Пауэр». - Д.К.) во время выборов со стороны меньшей части профсоюзов была организована атака на нас, и тогда для того, чтобы её отбить, пришлось предпринимать действия по коммерческому сотрудничеству со средствами массовой информации. - Полагаю, у определённой части читателей сейчас могут возникнуть вопросы по поводу моего визита. - Нет, не в этом случае. (Улыбается) А так – да, мы в ходе той кампании потратили 220 тысяч рублей на поддержание имиджа в прессе. Это было необходимо в тот момент. - Если у вас существовала напряжённость во взаимодействии с командой Турчака почти весь период вашей работы в областном парламенте, если их позиция по выборам руководителя профсоюзов была такой невыраженной, с чем связано определённое доверие на выборах и предложение Андрея Анатольевича выдвигаться по Дедовичскому округу? - Ну, он предложил для начала попробовать принять участие в праймериз. - Но как это было? С прищуром: «А попробуйте принять участие в праймериз…»? - Мне трудно оценивать серьёзность его высказываний: к счастью или к сожалению, мы не являемся еженедельными оппонентами, и по его мимике или по способу высказывания о его конкретных намерениях я судить не могу. Но полагаю, что предложение принять участие в праймериз и попробовать пойти по этому округу на тот момент носило серьёзный характер. Что будет сегодня, когда, надо признать, мы пришли в период достаточно серьёзных репутационных потерь и один за другим наши хозяйствующие споры превращаются во всероссийские скандалы на том фоне, когда люди у нас умирают в очередях в поликлинике… Я вот этой истерики понять не могу. Эти деятели должны, на мой взгляд, уделять внимание тем проблемам, которые произошли в регионе в социальной сфере. Мне трудно предсказать, какое будет доверие со стороны настоящих общественных организаций к нам сегодня. Я не имею в виду малочисленные прикормленные администрацией Псковской области организации, я имею в виду, например, настоящее движение ветеранов в регионе. Мы их, кстати, будем собирать к трёхсторонней комиссии, которая намечена на 11 февраля. Мы намерены собрать срез представителей общественников бюджетной сферы по подготовке позиции по должностному окладу и заработной плате работников бюджетной сферы, это же региональная беда! То, что зарплата растёт формально, она не растёт номинально. Мало того что зарплата не догоняет реальную потерю покупательной способности, она и в абсолютных цифрах уменьшается. Происходит уменьшение стимулирующих выплат на территории региона, молодым педагогам убрали достаточно большой льготный пакет интересанта. Мы понимаем, что в пределах нашей сферы деятельности должен быть вопрос обеспечения льготными лекарствами. Практически завершилась эпопея по «Шелонскому» (совхоз, обанкротившийся в конце 2015 года. – Д.К.), 1 февраля я получила ответ от губернатора: вопрос лиц, находящихся в неполном режиме рабочего времени и фактически подлежащих увольнению где-то с 25 апреля, будет решен их практически стопроцентным трудоустройством – ну, я считаю, что это победа. Мы уже знаем, что когда мы представляем реальную и сложную социально значимую проблему, она блокируется в региональных СМИ, но сегодня, видимо, администрация области чувствует мою некую организационную уязвимость, чувствует не самую большую, скажем так, поддержку со стороны ФНПР и пользуется моментом. «Мы на себе уже не первую кампанию протягиваем социальный имидж «Единой России» - Как вообще ваш диалог с исполнительной властью складывается весь этот период? Вы сказали, главное, чтобы они в спину не плевали. Насколько часто это случалось, чтобы плевали? Как вообще власть строит сейчас диалог с оппозицией, к которой я вас тоже осторожно причисляю? - Я бы всё же себя не причисляла к оппозиции. Либо не в чистом виде. Профсоюзы не ставят целью захват власти, получение парламентского большинства и подобного рода процессы. Парадокс заключается в том, что в различные периоды времени самая сильная политическая группа, которая есть – в данном случае партия «Единая Россия» - очень эффективно эксплуатирует профсоюзы. Вы знаете, мы очень часто попадаем в ситуацию, что нас без нас женили, нашим авторитетом воспользовались, имиджем наших профсоюзных лоббистов. И мы на себе уже не первую кампанию протягиваем социальный имидж «Единой России». Это парадокс! Вырваться из этого круга, на мой взгляд, сейчас фактически невозможно. Потому что есть правило общения, и общение строится в рамках социального партнёрства. Несмотря на все непонятные развороты с администрацией области сегодня – это я говорю гипотетически, потому что я не знаю, какое конкретно лицо крутит маховик сотрудничества в обратную сторону… Так вот, несмотря на это, мы благодарны администрации в той части, что с 2010 года создалась система социального взаимодействия: комиссий раньше не было. Понимаете, у нас есть права участвовать в переговорном процессе, а механизмы, как эти права реализовывать, отсутствовали полностью. Большущий плюс Андрея Анатольевича – это создание РСПП, я считаю, что это исключительно его заслуга. И второй большущий плюс – это созданий двух- трехсторонних комиссий практически во всех органах местного самоуправления для регулирования социально-трудовых вопросов. У нас создалась эта сетка, которая позволяет нам решать нашу профсоюзную повестку. Она была, по сути, закреплена подписанием трёхстороннего соглашения на период 2015-2017 годов. И Александр Козловский высказал пожелание прийти к этому соглашению, дополнить его и переподписать до истечения срока на более выгодных для всех условиях. - Какие полномочия в данном случае у псковского отделения РСПП, какую роль они вообще играют? - Российский союз промышленников и предпринимателей представляет собой третью сторону, без которой работа трёхсторонней комиссии невозможна. Иначе не было бы важной стороны переговоров. У нас выпадает очень большой блок – это профсоюзные организации внебюджетного сектора. С кем договариваться? Постоянно находиться в переговорах, как поделить бюджет Псковской области? Это, конечно, прикольно, но не является основной задачей. (Улыбается) Создание и работа РСПП позволяет контролировать большой блок - коллективные договоры, которые действуют в промышленном секторе экономики, в малом и среднем бизнесе – практически во всем, что не связано с бюджетом. Решать те же вопросы, но во внебюджетном секторе. Ну, это половина нашей повестки как минимум. - Теперь понятны ваши надежды на предвыборные планы господина Козловского. - Да! Но и вообще это новый этап. Мы пришли в определённый тупик в работе с бюджетом. Я пока не вижу, как выстроить диалог с администрацией области, как правильно убедить в улучшении финансирования каких-то важных направлений, когда не решается сегодня основной вопрос – вопрос доходов. Я не соглашаюсь с заявлениями Андрея Анатольевича и его команды, что, мол, давайте все вместе думать о доходах! Я полагаю, что о доходах должны думать те, на кого это возложено в рамках полномочий. А это уж точно не общественные организации, это точно не депутаты областного Собрания – это прямая функция органов исполнительной власти, работать над доходами субъекта федерации или муниципального образования. Ну и когда сегодня доходов нет – то их объективно нет. Говорить о том, как будет решаться, например, проблема ветеранов труда, сложно. - Как вообще можно оценить бюджет региона на 2016 год, раз мы о нём заговорили: можно ли назвать сложившуюся ситуацию определённым бюджетным провалом? Сейчас доходы бюджета на уровне 21 миллиарда, и за последние годы это наименьшая цифра. - Я считаю, что это провал. С точки зрения содержания бюджета – это провал. Ведь качество руководителя определяет не возможность красиво делать доклады по всем поводам, хотя и это важно. Качество любого руководителя любого уровня – это способность именно правильно производить расходы с учётом имеющихся доходов и делать рост этих доходов в соответствии с потребностями конкретной группы лиц, интересы которой он представляет. Если этих элементарных экономических процессов не происходит, то – надо подумать… Это есть повод, чтобы подумать. Беседовал Денис КАМАЛЯГИН
