«Онегин»: опыт падения
На сцене Рыбинского драматического театра давали русскую классику, которая оказалась не такой уж и классической В первые дни ноября состоялись премьерные показы мелодрамы (так жанр заявлен в афише) «Евгений Онегин». Перед молодым режиссером Антоном Понаровским стояла архисложная задача. В своей инсценировке пушкинского романа он сохранил оригинальный стихотворный текст, представив свою версию вечной классики. Его «Онегин» – это, в первую очередь, история бесцельной жизни, умирания души, расчеловечивания.
Режиссеру главный герой (Керим Базаров) откровенно не нравится, однако ему интересен его путь – как он докатился до жизни такой.
— Для меня самым главным вопросом было понять Онегина, этого чудака, циника, очень неприятного человека, который натворил много гадких вещей, убил друга и ничего хорошего в своей в жизни не сделал. Он не знает цели своего пути и от этого страдает, у него болит душа. Поиск пути занимает весь наш спектакль, — говорит Антон Понаровский.
Вероятно, от того, что падение неминуемо, спектакль получился тревожным и напряженным. И напряжение это сцена за сценой нарастает: от именин Татьяны – к дуэли и финалу. Ощутить эту динамику зритель может и в музыкальном оформлении спектакля.
Само действие разворачивается среди лаконичных, спартанских декораций. Белые конструкции-рамы на вращающейся сцене – это и дом, и сад, и Петербург, и деревня. Они не должны отвлекать зрителей от главного – пушкинского текста. Отдельный вид прекрасного – проникновенный голос, читающий за автора (спасибо, Антон Понаровский). А вот артистам в некоторых сценах не помешали бы микрофоны. Часть публики в комментариях к спектаклю не оценили каст, распределение ролей. Мол, «южный красавец» Базаров представил совсем «не того Онегина, как у Пушкина». Внешне брутальный, во фраке, желающем походить на байкерскую кожаную куртку, его Евгений, скорее, не циничный и пресыщенный, а измученный, уставший, а часто… просто жалкий. И по жизни его ведет не холодный расчет, а инерция и малодушие. Парадоксальный герой 21 века.
Мощный и рисковый режиссерский ход – представить на сцене альтер эго Онегина – чистую, добрую сторону его души – в образе маленького мальчика. Рисковый – потому что сложную и важную роль нужно было доверить первокласснику. Но семилетний Роман Шипилов блестяще справился с задачей – он органичен в разных эмоциях. «Внутренний ребенок» сопереживает взрослому Евгению, жалеет, утешает, но и сердится на него, негодует, осуждает, когда тот проявляет малодушие, жестокость, принимает вызов на дуэль и убивает Ленского (роль поэта исполнил Сергей Батов). Самый юный актер РДТ учится в первом классе, а долгие репетиции в театре совмещает с занятиями в музыкальной школе.
Понаровский стремится представить историю потери смысла существования как современную и актуальную, а заодно отряхнуть классику от пыли и вымыть окна зрительского восприятия. Из того, что на поверхности: Татьяна в спектакле (Алла Малушенко) – блондинка, а Ольга (Эльвира Аширбакеева) – брюнетка (эту «подмену» театралы тоже активно обсуждали в кулуарах). И каждая из них предлагает зрителю новый и по-своему убедительный образ.
Старая, как мир, история разворачивается на глазах у зрителей с участием современных технологий и синтеза искусств. Падение героя происходит под песни в живом исполнении и даже хор. С видеотрансляцией вводится крупный план. А в сцене с письмом Татьяна изливает душу перед цифровой проекцией Онегина.
Не впадая в крайности, режиссер, тем не менее, то и дело сворачивает с пути привычного, которым зритель брел на школьных уроках литературы. И в этом, пожалуй, главная интрига рыбинского «Онегина». Так что после спектакля захотелось еще раз перечитать Пушкина. Фото Павла Смирнова