Замминистра обороны Картаполов рассказал, зачем Армия России строит храм Победы
Андрей Картаполов, замминистра обороны РФ, начальник Главного военно-политического управления ВС РФ в эксклюзивном интервью Федеральному агентству новостей рассказал, чем дорога министерству обороны идея строительства храма Победы, как тактично обойтись с образом Сталина, зачем нужны военные священники в российской армии и как оценивает наши ВС остальной мир.
— Андрей Валериевич, Вы много работаете с мастерами, которые трудятся над разными составными храма Победы для Минобороны. Почему лично Вам важно участвовать в этом проекте?
— Вы знаете, что сама идея принадлежит Сергею Кужугетовичу [Шойгу], но она многим из нас откликнулась. У меня воевали в Великой Отечественной войне оба деда. Один пропал без вести, а второго я хорошо знаю и отчетливо помню: он мне рассказывал, как воевал артиллеристом, дошел до сержанта. Рассказывал про своих двоюродных братьев, воевавших на Западном фронте, из которых никто не вернулся. Думаю, его рассказы в свое время и вдохновили меня на то, чтобы я пошел в военное училище. Поэтому я абсолютно разделяю видение Сергея Кужугетовича: строительство храма, посвященного Победе, — это наш сыновий, внучатый долг перед теми, кто воевал. Для нашего поколения эта история все еще осязаема. Для поколения нынешнего она уже достаточно далеко в прошлом. Чем дальше, тем глубже она будет уходить. И если не собрать все знания об этой войне воедино, потом трудно будет объяснять, почему она была так важна. Нечего будет передавать. И храм, и Дорога Памяти с фотографиями воинов рядом с ним объединят память о войне в одно целое, в этом и суть задумки.
Лично я отвечаю в этом большом деле за художественную часть, поэтому плотно работаю со всеми художниками, со всеми выдающимися мастерами, которых мы собрали для работы. Могу откровенно сказать, что в этой работе сам узнаю много нового и, пожалуй, духовно расту.
— Да, мне иконописцы рассказали, что благодаря этому проекту в кабинетах Минобороны появились книги по иконописи и вы уже практически говорите на одном языке с художниками. Учитывая такую насыщенность символикой и художественными элементами, верно ли будет назвать будущий собор храмом-музеем?
— Нет, давайте так: храм — это храм, музей — музей. Музеем будет комплекс «Дорога Памяти», а храм будет построен по всем православным канонам и убран внутри так, чтобы в нем могли проводиться все положенные обряды. Чтобы человек приходил и в нем разговаривал со Всевышним, молился именно тем святым, которые покровительствуют российскому воинству. А вот Дорога Памяти будет музеем. В составе Красной армии воевали люди разных вероисповеданий. Мы не могли упомянуть всех в православном храме, но в этом комплексе перечислим поименно. Ну и все известные люди, имеющие отношение к Победе в Великой Отечественной войне и к воинской истории России, обязательно найдут свое место в храмовом убранстве.
— Предвижу жаркие споры вокруг того, как вы покажете Сталина…
— Мы нашли способ разрешить эти исторические споры, на мой взгляд, достаточно изящный и тактичный. Но пока предпочту его не раскрывать.
Могу сказать, что мы никого не осуждаем. Считаем, что все, кто был причастен к Победе советского народа, имеет право быть в этом храме запечатленным, изображенным и упомянутым. И вообще, все, кто имеет отношение к истории российской армии.
— Как человек из Петербурга, не могу не спросить еще и о Петре I — достойное ли место отвели ему?
— Место ему будет соответствующее его исторической роли. Его образ появится в элементах росписи. В прошлом году мы открыли в Кронштадте мозаичное панно «Триумф российского флота», и та же сюжетная линия будут передана в этой росписи. Из других «петербургских» персонажей будет Ксения Петербургская, Иоанн Кронштадтский,и, конечно, мы не обойдем тему блокады Ленинграда. В этом храме мы собрали всех почитаемых армией святых и воинов, причисленных к лику святых. При этом мы не просто создаем каноническое изображение, а придаем каждой иконе глубокий смысл: тщательно прорабатываем детали, фоны, рамы. Они включают в себя элементы с воинской символикой, а фоны рассказывают о жизни святого и об определенных событиях в государстве.
Кроме иконописи, у нас есть еще масса средств, которыми мы можем передать исторические события. Так, все храмовые врата будут представлять собой летопись российской армии. На элементах бронзовой отделки храма будут изображены наиболее почитаемые святые.
— Я потому и спрашиваю, можно ли будет назвать этот храм музеем: судя по всему, в него можно будет на экскурсии по истории приезжать.
— Мы не ставили себе целью построить храм, чтобы по нему изучали историю. Мы хотим, чтобы история была неразрывно связана с храмом, посвященным Победе. Знаете, у нас есть Главный морской собор в Кронштадте, и у него уже есть история. Он строился как собор, но в советское время был клубом, кинотеатром, видел танцы и папиросный дым под куполом… Его шпиль был ориентиром для судов и площадкой для наблюдателей во время войны. Да, он имеет право называться храмом-музеем. То же касается и Исаакиевского собора. А наш собор пусть побудет сначала храмом, а потом жизнь все поставит на места.
— Андрей Валериевич, разъясните, пожалуйста, вот что: Ваше поколение выросло в атеистическую эпоху. Откуда такое уважение к православию, откуда идея храма?
— На самом деле страна не была атеистической. Страна декларировала курс на атеизм, но большинство населения были атеистами только по названию, оставаясь в глубине души верующими людьми. Я не понаслышке знаю, что такое война, и могу вас заверить: на войне нет атеистов. На войне все верят. Каждый по-разному, каждый по-своему. Но все молятся — каждый так, как это умеет, понимает, и тому, кому считает нужным. В Великую Отечественную войну точно так, как при Бородино, иконами обносили места сражений. Сейчас мы хотим вернуться к той традиции, когда в ознаменование великих побед в России строились храмы, а у нас в стране много прекрасных соборов так возведено.
— Вы, кроме всего прочего, еще и глава ГВПУ в Минобороны. Расскажите, как у молодых солдат дела с верой, с религиозными взглядами? Что Вам об этом известно?
— Более 70% военнослужащих в отдельных частях — искренне верующие, причем большая часть — православные христиане. На втором месте мусульмане, но их существенно меньше в рядах наших вооруженных сил. Есть также буддисты, иудеи, католики. Во многих воинских частях и соединениях армии есть домовые храмы, часовни, молельные комнаты, и они весьма популярны. Распорядок дня военнослужащего позволяет выделить время на общение с Богом, если есть такая потребность.
— Насколько мне известно, при храме появится школа военных священников. В них действительно есть необходимость?
— Да, это будет духовно-просветительский комплекс. В него войдут и школа военных священников, и курсы милосердия — их смогут проходить и женщины, и мужчины. Выпускники этих курсов смогут отдать дань Родине, не беря в руки оружия — в рамках закона об альтернативной службе.
— Как сейчас воспринимают российскую армию в мире, могли бы оценить?
— Наши «партнеры» оценивают наши силы абсолютно правильно — уважают. Знают, что мы не просто достойные оппоненты и конкуренты, а что мы по многим параметрам впереди них.
Наши друзья видят и знают, что Россия им всегда поможет, не даст в обиду. Это русская традиция: не давать в обиду слабых и своих друзей. Мы в своей истории прошли периоды, когда страна раскалывалась и на ее территории бушевала гражданская война, когда брат шел на брата и сын на отца. Это было в XX веке, и нас попытались ввергнуть в это снова на рубеже веков. Но мы теперь четко понимаем: террористов не надо пускать на нашу территорию, лучше с ними воевать в другом месте.
— Андрей Валериевич, вернусь еще к теме возрождения ГВПУ: читала, что вы решили «работать с душой солдата». Тема отдельного разговора, это точно, но связаны ли военно-патриотическое воспитание и строительства храма армии?
— Главный храм российской армии не станет местом проведения занятий по военно-политической подготовке, если вы об этом. Что касается его роли в общей системе военно-политической работы, то она присутствует и она значительна. Традиционно воинская дисциплина и воинский долг русского солдата основываются на вере в Бога, командира, товарища. Храм учит и воспитывает эту веру. Мы убедились еще и в том, что иногда надо учить любить Родину, — этим тоже будем заниматься. Любовь к Родине заключается в ее знании, а от знания — уже к пониманию и любви. Поэтому наши военные принимают участие в исторических и географических диктантах.
Храм с этим тоже связан. Мы бы хотели, чтобы он стал достоянием всей страны. Чтобы он был произведением искусства, которым наша страна станет гордиться. Мы хотим, чтобы люди, понимая, ради чего он создан, еще и видели, насколько тщательно он продуман, как полно в нем учтены все детали. Чтобы вели туда своих детей, внуков, крестили их там. Смотрели на иконы и лики, вспоминали славную историю наших побед. А потом, пройдя по Дороге Памяти, представляли себе, сколько людей воевало для того, чтобы наша страна жила.