Антропотехника: как ученый Николай Кольцов создавал сверхчеловека

Новая наука об усовершенствовании человека – евгеника появилась в конце XIX века. Её появление было обусловлено не только появлением новых технологий, но и новых идей. И одной из них стало ницшианство, распространившееся по развитым странам мира.

Каких только мер не предпринимали «просвещенные европейцы» и американцы для «улучшения» населения – принудительно стерилизовали проституток и бедняков, кастрировали сумасшедших, запрещали браки с иностранцами и дошли до прямого убийства больных людей – в Германии, где в 1941 году было убито 80 тыс. душевнобольных и еще 60 тыс. «готовили» к этому.

В СССР евгеника пошла по другому пути развития, благодаря трудам биолога Николая Константиновича Кольцова, который первый предположил, что существуют «особые молекулы», передающие наследственность, и установил точное количество хромосом в человеческой клетке.

В России своя евгеника

Как пишет в статье «От «звериной» философии к медицинской генетике: евгеника в России и Советском Союзе» автор из университета Торонто Николай Леонидович Кременцов, в имперской России идея евгеники была озвучена в 1784 году, когда свет увидела опубликована статья апологета евгеники Фрэнсиса Гальтона.

Но в стране еще были сильны христианские идеи, и особых дискуссий статья не вызвала, а съезды ученых евгеников за границей вызвали критику. Геоморфолог и анархист Петр Алексеевич Кропоткин указывал, что невозможно рабочих или матерей, которые одни поднимают детей, называть «генетическим мусором» – на самом деле это наиболее приспособленные для выживания люди, не в пример богатым бездельникам и дворянкам, неспособным к материнству. Он же указывал, что психически нездоровые люди склонны к творчеству, и призывал изучать социальные причины болезней. Кропоткину вторил журналист И. В. Шкловский, который писал, что одна раса не может превосходить другую по той простой причине, что на планете нет совершенно чистых рас.

Тем не менее российским ученым пришлась по вкусу сама идея «улучшения» населения, и в науку педагогом Людвигом Крживицким был введен термин «антропотехника» – наука об улучшении человека. На Международном конгрессе евгеники в 1912 году Россию представляли 64 человека. Уже тогда российская наука отказалась от негативных сценариев «исправления» людей – стерилизации, ограничений и убийств, перед которыми не остановились на западе. В России внимание обратили прежде всего на гигиену, улучшение питания, своевременное лечение и профилактику болезней.

Перевоспитание вместо уничтожения

После революционных событий советская наука обратилась к евгенике, но под лозунгом не биологического изменения человека, а изменения социальной среды и искоренения пороков и болезней «перевоспитанием».

Уже в январе 1920 года Николай Кольцов создал при Институте экспериментальной ботаники евгенистический отдел, а в октябре – первое евгенистическое общество, в которое вошли антрополог Виктор Валерианович Бунак, психиатр Тихон Иванович Юдин, врач Николай Иванович Семашко, гигиенист Альфред Александрович Мольков и санитарный врач Алексей Николаевич Сысин. В отличие от идеологов большевизма, ученые «зрели в корень» и горели желанием выяснить биологические носители передачи наследственной информации и найти пути улучшения генофонда народов России.

Человек – сам себе бог?

В 1923 году Кольцов опубликовал манифест «Улучшение человеческой породы»; ученый призвал науку к созданию советского сверхчеловека – Homo Creator, что значило – Человек Созидающий. Он указал, что разрешение абортов и любое ограничение рождаемости ограничивает генетическое богатство нации и наносит государству ущерб. Призывал сосредоточить усилия ученых на отборе физически сильных, одаренных людей с высокой нравственностью и создать для них такие условия, при которых они могли бы раскрыть таланты и оставить после себя много детей. Каждый «сверхчеловек» должен был зачать не менее 1000 детей. Всерьез рассматривалась и возможность искусственного оплодотворения женщин.

В евгенике Кольцов определил три компонента: антропогенетика – должна была изучать гены и наследственность, антропотехника – воплощать открытия в жизнь, а евгинистическая религия должна была заменить людям идею Бога.

В начале 1920-х годов в каждом журнале СССР были статьи о евгенике, апологеты науки выступали с лекциями, ездили по стране, вели научную работу. В общество Кольцова вступали педагоги, гинекологи, неврологи и криминалисты. Одним из основных направлений стала охрана младенчества и материнства (ОММ), в городах создавались женские консультации, в которых наблюдали за беременностью женщин и пропагандировали грудное вскармливание; аборты были объявлены злом. К ОММ были отнесены гигиена и профилактика болезней среди детей, школьников, студентов и молодежи.

Благодаря работе отдела евгеники Кольцова было предложено ограничить возраст вступления в брак, а жених и невеста должны были в письменном виде информировать друг друга о наследственных болезнях, венерических заболеваниях и случаях туберкулеза в семье.

К середине 1920-х годов ученые развернули компанию по изучению наследования групп крови и распределению их в этнических группах.

Главное – общество!

Однако генетические исследования Кольцова быстро пошли вразрез с идеологией большевизма, объявлявшей, что главное – не наследственность, а среда.

Во второй середине 1920-х годов усилилась критика ученых. Их обвиняли в «буржуазности», в том, что они ставят биологию выше общества, поэтому когда 1930-м году для перерегистрации Кольцову нужно было предоставить в НКВД документы для перерегистрации, он не стал этого делать. Общество распалось. Вслед за евгенистическим, распалось общество антропологии. Кольцов был заклеймен «фашистом», а само слово «евгеника» стало употребляться как уничижительное.

Кольцов сосредоточился на развитии генетики, отделения которой планировал открыть в каждой больнице СССР, но его мечтам положил конец «Большой террор», начавшийся в 1936 году. Сталина не устраивали контакты ученых с зарубежными коллегами, и генетика и евгеника были объявлены синонимами фашизма.

Одни ученые сумели уехать из СССР, другие были расстреляны, а Николай Кольцов был затравлен, какое-то время занимался генетикой пушных зверей и умер в 1940 году от инфаркта.

Несмотря на трагически исход, евгеника оказала заметное влияние на законы в СССР – благодаря ей в брак можно было вступать после 18 лет, а в 1936 году был введен запрет на аборты.