Почему пленные Ливонской войны остались в России

После любого крупного сражения в плену у победителей обязательно оказывается какая-то часть воинов вражеской армии. Несмотря на то, что Женевская конвенция была принята только в 1929 году, определенные правила обращения с военнопленными существовали в Европе с незапамятных времен. Например, в результате Ливонской войны тысячи иноземцев пополнили ряды подданных Русской Короны.

Причины и последствия войны

Профессор Виталий Викторович Пенской посвятил этим драматическим событиям свою книгу «Очерки истории Ливонской войны. От Нарвы до Феллина. 1558—1561 гг.» Ученый считает, что в середине XVI века Ливонский орден уже настолько погряз в смуте и внутренних противоречиях, что скорый конец его был неизбежен.

Правда, участие Русского царства в серии вооруженных конфликтов за передел Прибалтики между Швецией, Литвой, Польшей и Данией было, во многом, случайным стечением обстоятельств. Изначально Иван IV Васильевич, прозванный в народе Грозным, не планировал серьезно и долго воевать за «ливонское наследство» со своими соседями.

С этой точкой зрения согласен и доктор исторических наук Александр Ильич Филюшкин. Интервью с ним, озаглавленное «О Ливонской войне – сегодня», интернет-журнал «ГЕФТЕР» опубликовал 16 марта 2016 года. Известный специалист по европейскому Средневековью уверен, что поначалу русские собирались лишь принудить ливонцев платить им «Юрьевскую дань», чтобы получать свою часть от доходов с балтийских торговых путей. А потом – шаг за шагом – наша страна буквально увязла в военном противостоянии.

«Скажем, знаменитый тезис о том, что Ливонская война велась за выход к Балтийскому морю, порожден недоразумением. Если мы посмотрим на карту, то увидим, что до Ливонской войны, в первой половине XVI века, Россия владела почти теми же прибалтийскими землями, что и сейчас… Да, там не было инфраструктуры, портов, городов, но земли-то были!» – утверждает А. И. Филюшкин.

Правда, на старте войны русские войска одержали целый ряд побед: ослабленный Ливонский орден не мог организовать достойное сопротивление. Но затем на арену боевых действий вступили Дания и Швеция, а Великое княжество Литовское объединилось с Польшей, образовав мощное государство – Речь Посполитую. К такому серьезному натиску Иван Грозный оказался не готов, и война была в результате проиграна. Но Русское царство вышло из этого геополитического противостояния с наименьшими потерями из возможных, а утраченные северо-западные земли вернулись в состав нашей страны при Петре Первом.

Иностранцы на русской службе

Кандидат исторических наук Олег Владимирович Скобелкин написал статью «Перебежчики и пленные: западноевропейцы на русской службе в войнах XVI века», которая была опубликована в издании «Вестник Удмуртского университета». Автор утверждает, что во время Ливонской войны 1558—1583 годов подданными русской короны иностранцы могли стать, лишь если:

их наняли на службу как специалистов в каком-либо деле;
они перебежали из вражеской армии и стали воевать на стороне русских;
попали в плен.
«Положение военнопленных всегда было нелегким. В России XVI века они обычно либо рассылались по городам и содержались в тюрьмах, либо попадали в холопство к частным лицам. Обрести свободу можно было … по уже сложившейся в Европе традиции, предложив свои услуги пленившей их стороне, то есть перейти на русскую военную службу», – написал О. В. Скобелкин. Иностранцам, не желающим присягать на верность русскому царю, оставалось годами ждать окончания войны и обмена военнопленными, также они могли надеяться, что за них будет выплачен выкуп.

Английский дипломат Джером Горсей (около 1550—1626 гг.) в своих воспоминаниях о путешествии в Россию рассказал, что в ходе Ливонской войны русские захватили в плен много шведов и лифляндцев, а также воинов-наемников из разных стран: французов, голландцев, шотландцев и англичан. Все они вскоре перешли на сторону русских и продолжили воевать. Большинство историков считают, что в воспоминаниях Джерома Горсея речь идет об офицерах и солдатах из корпуса Арчибальда Ратвена, разгромленного русскими войсками в 1573 году.

По словам О. В. Скобелкина, во время Ливонской войны происходило небывалое явление: на русскую службу буквально в массовом порядке переходила основная часть воинов, попавших в плен. Например, в сражении при Молодях 1572 года на нашей стороне сражались около сотни ругодивских немцев, которыми командовал Юрий Франзбек, а также еще три военных формирования, составленных из иностранцев.

Большинство этих солдат и офицеров, очевидно, приняли русское подданство после взятия нашими войсками крепостей Нарвы, Дерпта и Феллина. Кроме ливонцев среди них могли быть и иностранные наемники, количество которых, по оценкам ученых, составляло не менее 2000 человек. В исторических документах содержится немало упоминаний о немцах, перешедших на русскую службу во второй половине XVI века.

О. В. Скобелкин привел такой пример. В 1577 году весь гарнизон крепости Лудза (Лужа – в русском произношении) сдался русскому войску. Не только военные, но и группа местных землевладельцев обратилась к Ивану Грозному с просьбой принять их присягу на верность. И царь «велел лужских немец и их жон и детей и людей, пересмотрив и переписав налицо, отпустить их… к Москве. А на Москве их велел… разобрав, устроить: которые пригодятца в службу, тех устроить поместьи и деньгами, а которые пригодятца в пушкари и в стрельцы, и тех устроить денежным жалованьем и хлебным». Вскоре на аналогичных условиях на русскую службу были приняты гарнизоны крепостей Режицы и Невгина.

Массовые депортации в Москву

Известный историк, Татьяна Анатольевна Опарина, считает, что Иван Грозный буквально организовал массовые депортации жителей захваченных прибалтийских городов в Россию. Об этом исследовательница написала в научной работе «Ливонские пленники в политической игре Бориса Годунова», которая вошла в сборник статей «Средние века».

«Иван Грозный осуществил несколько масштабных депортаций населения бывшего Ливонского ордена и епископств во внутренние районы страны. В 1558—1560, 1564—1565 и 1577—1578 годах партии жителей Дерпта, окрестностей Ревеля и восточной части Рижского архиепископства были угнаны в Россию», – сообщила своим читателям Т. А. Опарина.

Прибалтийских немцев, оказавшихся в нашей стране, в документах той эпохи называли «выведенцами». Их судьбы оказались самыми разными. Кто-то сумел сделать внушительную военную карьеру, кто-то погиб во времена опричнины и последовавшей за ней Смуты, кто-то отправился «на поселение» в отдаленные города России. Но большинство пленных осело в Москве, основав первые в истории немецкие слободы. Они стали так называемыми «служилыми иноземцами» – особой социальной группой среди жителей столицы.

В целом, российские власти благосклонно относились к этим людям, большинство из которых были военными или торговцами. Иноземцы обладали рядом льгот и привилегий, могли исповедовать свою религию, но реальной возможности покинуть Россию во время царствования Ивана Грозного у них не было.

Просьба отпустить пленных

Через несколько лет после окончания Ливонской войны власти недавно образованной Речи Посполитой озаботились судьбой пленных лифляндских немцев. Официальный документ «Письмо польско-литовского посольства русскому правительству об освобождении пленных ливонцев» датирован 17 января 1591 года. Это письмо сохранилось в материалах, составленных дипломатом Станиславом Радименским и подканцлером Габриелем Войной.

В документе содержится перечень из полутора десятков пленных с женами и детьми, которые жили в двух немецких слободах – Юрьевской и Ругодивской – на территории Москвы. Большинство историков считают, что эти слободы находились в устье Яузы и в Замоскворечье на Болвановке.

Как пишет Т. А. Опарина, после смерти Ивана Грозного, случившейся в 1584 году, положение пленных заметно улучшилось. Новый царь Федор Иоаннович предоставил «выведенцам» возможность уехать на родину. Однако многие из них предпочли остаться в Москве, тем более что руководство нашей страны существенно расширило права и свободы «служилых немцев», особенно в сфере торговых привилегий. Борис Годунов, фактически управлявший государством с 1587 года, стремился использовать эту часть столичного общества в своей политической игре.