Зачем православные священники отращивают длинные волосы

Привычный облик православного священника – борода и длинные волосы. Но так называемое власоращение – это не только дань традиции, но и процедура с глубоким сакральным смыслом.

Сначала было гуменце

Словечко это является уменьшительным от «гумно», что означает расчищенный и утоптанный участок земли, на котором крестьяне хранили и обрабатывали собранный урожай зерновых.

Выражение «попово гуменце» ныне вышедшее из обихода, еще каких-нибудь сто — сто пятьдесят лет назад вовсе не было в диковинку, потому как все православные священники выстригали на темени часть волос и делалось это в подражание ученику Иисуса Христа, Апостолу Петру, чью главу в насмешку обрили язычники, не веровавшие его слову. Отсюда — «гуменце Апостола Петра» словосочетание, также имевшее в старину широкое хождение.

По новой «моде»

Как отмечает в своей монографии «К истории длинных волос русских священников» В.Макарова, обычай отращивать волосы был позаимствован у греческих монахов. Традиция распространялась стихийно. Специальных распоряжений в отношении «новой моды» от патриархов Церкви не было. При этом долгое время обе традиции – и выстрижение гуменца, и отращивание длинных волос – прекрасно уживались. Многие иностранцы и в 17 веке отмечали сосуществование обоих обычаев. Известный немецкий путешественник и историк Адам Олеарий писал, что русские попы «вверху голову остригают», закрывая «плешь» шапочкой-скуфьей, а оставшиеся волосы оставляют свисать до плеч подобно женской прическе.

Со временем удлиненные пряди в среде духовенства трансформировались в предмет особой гордости. Как писал в 17 веке архидиакон-путешественник Павел Алеппский, иереи всегда содержат волосы в идеальном порядке, постоянно их расчесывают и не стесняются смотреться в зеркала, коих в алтаре может стоять до трех штук. Новая «мода» вынудила Церковь регламентировать появившийся обычай и со временем появились определенные правила. Так, отпускать волосы разрешалось еще во время учебы в семинарии, а вот заплетать волосы в косу – лишь по благословению духовника.

Во второй половине XIX века появилось немало трактатов, посвященных внешнему виду священников. Батюшкам полагалось заботиться о внешности не меньше, чем о чистоте собственной души. При этом одновременно осуждались как нечесаные и грязные волосы, так и уложенные на светский манер. Во время литургии батюшка обязан был выглядеть и вовсе безупречно. Недаром протоиерей А. Ковальницкий в  своем трактате «Мелочи в обыденной жизни священника», советовал клирикам перед молитвой приводить себя в «безукоризненное приличие».

Для идентификации

В книге А. Розанова «Записки сельского священника» конца XIX века, верно подмечено, что отличить обычного крестьянина от батюшки в жизни было сложно. Оба, по словам автора – в плохоньких кафтаньишках и поношенных сапожищах. Только из-под шапки батюшки «выбиваются длинные пряди». Получается, что длинные волосы православные священнослужители носили еще и для того, чтобы отличаться от мирян. Интересно, что в быту священники плели косы (в наше время – завязывают в хвост резинкой), а частью процедуры лишения сана становилось обязательное острижение волос.

Как писал протоиерей А. Ковальницкий, православный батюшка «выделяется среди общества» как одеянием, так и прической. Именно отращённые волосы указывают другим на истинного христианина – того, у которого следует «учиться добродетелям». Как разъясняли уже в наше время прихожанам Екатеринбургской епархии, священники – они же, по Священному Писанию, «не от мира сего», а отпущенные волосы и длинная борода являются еще одним символом отказа от благ земной жизни.

По образу и подобию

Противники отпускания шевелюры любят опираться на слова святого Апостола Павла о том, что «если муж растит волосы, то это бесчестье для него» (Первое послание к Коринфянам, 11:14). Власоращение осуждали многие отцы церкви и богословы: прославившийся ярым отрицанием ересей Епифаний Кипрский, создатель канонического текста Библии на латыни Иероним Стридонский, преподобный Симеон Новый Богослов.

У сторонников отращивания волос имелись свои аргументы. Упоминалась ветхозаветная система обетов священника, частью которой становился и запрет на стрижку. Но главный довод в пользу власоращения – канонический образ Христа с доходящими до плеч волосами. Сложно оспаривать этот аргумент, ведь православным священникам «вожделенно» подражать Спасителю как по духу, так и по внешнему виду. В книге «Нечто о поповских гуменцах», священник В. Руднев высказывал распространенное мнение духовенства: не осуждались ни те, кто выстригал символ тернового венца, ни те, кто отпускал волосы в подражание Господу.

Связано с подражанием Христу и еще одно объяснения ношения духовенством длинных волос. Упомянутый выше протоиерей А. Ковальницкий пишет, что священник не стрижет волосы по православному старому обряду в знак напоминания о свободе, дарованной человечеству Спасителем.

Идеологическая примета времени

Еще со времен церковных преобразований 17 века отращённые волосы превращаются в примету «никоновских» попов, что осуждалось старообрядцами.

Уже в советское время отращённые волосы становятся для священников символом христианского мученичества и наряду с бесформенной рясой служат метафоричным «духовным мундиром» – тем покровом, который защищает церковнослужителей от бесчинствующих атеистов. А еще длинные волосы, согласно святителю Николаю Сербскому, считаются «частью униформы», которую носят все «офицеры» Царя Небесного.