Человек-Птица: почему эфиопы так прозвали гусара-схимника Александра Булатовича
Храбрый гусар и разведчик, прославленный путешественник и умелый дипломат Александр Булатович трагически закончил жизнь монахом-отшельником. Его захватывающая биография вполне могла бы стать сюжетом отменного приключенческого романа.
От рядового гусара до схимника
Вряд ли юный Саша Булатович мечтал о размеренной жизни чиновника. Он отучился в Александровском лицее лишь для того, чтобы угодить матушке, поэтому практически сразу после выпуска поступил рядовым в один из петербургских гусарских гарнизонов. Однако и здесь ему было скучно. Он ждал «настоящего дела», мечтал проявить себя, и когда ему выпал шанс, он его не упустил.
В 1896 году Россия направила гуманитарный груз в отстаивавшую свою независимость от колонизаторов Эфиопию – единственную африканскую страну, принявшую в то время христианство. Одним из добровольцев санитарного отряда стал 27-летний Александр Булатович.
В Эфиопию Булатович вернется еще трижды. Последний раз — уже будучи монахом, в целью открыть православную обитель и школу при ней.
Александр Булатович
На рубеже веков Булатович руководил казачьим отрядом, подавившем «Боксерское восстание» в Китае. Приняв постриг под именем отца Антония, он продолжил борьбу и в Андреевском скиту Вотопедского монастыря на Афоне. Выступив в защиту имяславцев, Александр стал одним из лидеров монашеского учения.
В 1914 году в качестве полкового священника Булатович отправился на новую войну – на фронт Первой мировой, а вернувшись, продолжил работу над религиозными трудами, находясь под надзором полиции.
Эфиопский император
Император Эфиопии Менелик II
Настороженность и подозрительность аборигенов не помешали Булатовичу приобрести популярность и найти общий язык и с ними, и с эфиопским правителем Менеликом Вторым, который по легенде являлся потомком царя Соломона. Русский покорил сердца многих, когда оседлал верблюда и преодолел расстояние от Красного моря до Харэра на сутки быстрее, чем профессиональные наездники. Ловкого гусара прозвали за это «Человеком-Птицей». К тому же, еще в Петербурге Булатович начал учить амхарский язык. Поэтому, когда прибывшую в Эфиопию миссию Красного креста задержали, он вызвался добиться аудиенции императора и разрешить трудности.
Интересно, что на свою первую встречу с Менеликом Булатович мог и не попасть, так как во время перехода по пустыне его отряду не удалось отразить набег кочевников. Они забрали и воду, и еду, и верблюдов, но сохранили жизнь. Этого оказалось достаточно. Булатович не только встретился с Менеликом, но и стал впоследствии его доверенным лицом, внеся неоценимый вклад в политические отношения России и Эфиопии. Дружба Булатовича и Менелика продлилась до самой смерти правителя.
Бесстрашный русский
Неудивительно, что позднее для налаживания русско-эфиопских отношений на Чёрный континент был отправлен именно Булатович, который был рад вновь представившейся возможности. В этот раз ему удалось уговорить Менелика дать разрешение на участие в походе фельдмаршала Вальде Георгиса против южных племен и Италии. Император поручил дерзкому другу идти в авангарде, возглавляя разведывательный отряд.
Булатовичу удавалось виртуозно отражать атаки врага и пополнять копилку собственных знаний о неизведанных землях. Он первым из европейцев познакомился с племенем сурма и увидел огромные диски, вставленные в нижнюю губу их женщин, о которых сегодня знает каждый.
Булатович первым пересек Кафру и описал эти земли, а его географические изыскания в Эфиопии были отмечены на родине почётными наградами и получили всеобщее признание.
Во время похода Булатович нередко настолько увлекался съемкой рельефа, что забывал о свистящих пулях или бьющихся на саблях в нескольких метрах. Этот поход оказался успешным для Менелика, который вошел в историю как единственный правитель, сумевший сохранить независимость своего государства. О своих путешествиях Булатович рассказал в монографии «С войсками Менелика Второго», которая была дополнена топографическими картами.
Жажда покаяния
В начале 1903 года Булатович совершает то, чего от него ожидали меньше всего. Он уволился со службы «по семейным обстоятельствам», почти сразу же принял постриг и отбыл в Грецию, в один из монастырей на Святой горе Афон. Что стало причиной? «Гусарская версия» — безответная любовь к дочери полкового командира Сонечке Васильчиковой, которая игнорировала любые знаки внимания со стороны Булатовича.
Более правдоподобной кажется мысль о том, что влияние на Булатовича оказало сближение с Иоанном Кронштадтским. Он получает от проповедника благословение 13 августа – в тот самый день, когда 33 года назад его мать с еще не рожденным сыном чудом спаслась от холеры мантией святого Тихона, носимой по домам во время эпидемии.
Булатович верил в высокое предназначение своего существования. Именно Провидением он объяснял богатую на события и эмоции жизнь. Во время интервью для «Русского слова» в 1913 году отец Антоний признался, что физически чувствовал божественную благодать и знал, когда она его оставляла.
Публицист Александр Панкратов, который встречался с Булатовичем за шесть лет до его гибели, считал, что причина коренного перелома судьбы может скрываться в желании найти покаяние. Он был истерзан ужасами войны и хотел «смыть с рук кровь». Говорили, что во время подавления китайского восстания Булатович убил старика, несмотря на его мольбы о пощаде. Этот случай якобы лежал на сердце тяжким грузом.
Лидер имяславия
В 1907 году выходит книга отца Иллариона «На горах Кавказа», которой суждено было посеять зерно раздора между русскими монахами на Святой горе. Вскоре появляются два противоборствующих лагеря: имяборцев и имяславцев. Главным предметом полемики стала трактовка Божественного присутствия в имени Христа.
Имяславцы утверждали, что Иисус – не просто имя человека, а сам Бог. Имяборцы возражали: «Не может имя человека быть Богом». Их предводитель отец Иероним нередко в доказательство топтал листок с именем Иисуса, приговаривая: «Вот вам и Бог!».
Первоначально Булатович не участвовал в спорах и в какой-то момент даже пытался написать Иллариону вразумительное письмо, но после того, как прочел «На горах Кавказа», уже не мог оставаться в стороне, поддержав позицию имяславцев.
Изгнанные из монастыря в 1903 году отец Иероним с братией обратились за защитой к церковным властям, убедив признать имяславие ересью. Иероним был восстановлен в сане, а Булатовичу пришлось вернуться в Россию. Духовный сан он сохранил, но был лишен возможности проводить богослужения и выдворен из Петербурга. Он поселился в родовом имении в Луциковке под Сумами.
Отец Антоний стал главным героем газетных карикатур, изображавших опального монаха со злобными гримасами и огромными кулаками, которыми он замахивается на своих противников. Вот только доказывал свою правоту он не кулаками, а словами, работая над монографиями и статьями, повествующими о корнях имяборничества и афонской смуте.
Война, как святое причастие
За свою жизнь Александр Булатович совершил немало поступков, которые сопровождались громогласным «Ура!». Со словами «Во имя Отца и Сына и Святого духа – ура!» он изгонял из покоев отца Иеронима, отстаивая позицию имяславцев. Трижды бросался Булатович на Иеронима и его приверженцев с боевым кличем «ура!» и кулаками, пока в итоге оппоненты не были спущены с лестниц и не выдворены за пределы монастыря. Один из свидетелей писал о событии как о «великом бое с обеих сторон».
С неизменным победоносным кличем отец Антоний поднимал в атаку солдат в сражениях Первой мировой, воодушевленно потрясая над головой крестом и рассекая револьвером воздух.
Современник Булатовича, Александр Панкратов написал для «Русского слова» очерк о впавшем в немилость схимнике. Публицист надеялся, что десятилетия монашества смогли изменить взгляды бывшего гусара о войне. Но отец Антоний признался, что минута боя для него — это момент святости, лишенный злости, лукавства и других изъянов человеческой сущности.
«Он рассуждал о сражении как о причастии, от которого становится радостно и светло», — писал Панкратов.
Отец Антоний продолжил «воевать» с имяборцами вплоть до 1919 года, когда в ночь с 5 на 6 декабря еще не старый, но уже почти абсолютно ослепший монах был убит в собственном доме грабителями при весьма загадочных обстоятельствах.