Человек – явление со знаком вопроса
Протоиерей Андрей Ткачев, 18 февраля 2016г.
На вопрос о задаче жизни человека ответить просто: Царство Небесное. С вопросом: кто такой человек? – всё сложнее.
У Гавриила Романовича Державина есть ода «Бог», в которой он попытался поэтически дать свой ответ – а по сути ответ церковный – на вопрос: кто мы такие и зачем мы здесь? Он пишет, обращаясь к Богу:
Где кончил тварей Ты телесных,
Где начал Ты духов небесных
И цепь существ связал всех мной…
Вот что такое, прежде всего, человек: он является связующим звеном всего мироздания. Так Сам Господь захотел, так Он сделал. И так и есть: человек соединяет собой мир видимый и мир невидимый.
Потому что человек – существо, живущее одновременно в двух мирах. Он живет в мире мыслей и идей, в мире молитв, в мире нравственности, которые не пощупаешь пальцами, – и при этом он живет в совершенно конкретном трехмерном мире, в котором есть верх и низ, право и лево. И он живет во времени. Но умом своим он вне времени, и сердцем вне времени живет. Об этом известный пассаж Державина: «Я царь – я раб – я червь – я Бог». Я – всё, я соединяю в себе несовместимое, я велик и ничтожен.
Но откуда я, «столь чудесен», взялся?
Отколе происшел? – безвестен;
А сам собой я быть не мог.
Твое созданье я, Создатель,
Твоей премудрости я тварь,
Источник жизни, благ податель,
Душа души моей и царь.
Ты есть Ты создал меня, а значит – есть и я. Державин обрушивает атеистическую логику, потому что атеистическая логика говорит: я есть, и я придумываю богов. Нет! Ты, Господи, есть, а значит – есть и я. Коль есть Ты, то есть и человек.
Твоей то правде нужно было,
Чтоб смертну бездну преходило
Мое бессмертно бытие;
Чтоб дух мой в смертность облачился
И чтоб чрез смерть я возвратился,
Отец! – в бессмертие твое.
Человек – это парадоксальное бытие. Мы о человеке можем говорить только в парадоксе. Это непонятный сам себе персонаж. Это вечная загадка для самого себя. Действительно, кто я: просто животное или я – царь животных? Или я вообще не отсюда, но почему-то здесь. Это вечная проблема. На человека и нужно смотреть как на проблему – прежде всего для самого человека, как на персонаж, сам себя оценивающий, – и как на некое общепланетарное явление.
Он любим, потому что он последний, и он любим, потому что именно он связывает собой невидимое и видимое. И ангельское существование – родное нам, потому мы и поем псалмы, поем «Аллилуйя» и говорим: «Свят Господь Саваоф» – точно так же, как серафимы и херувимы.
Но и животное всякое тоже понятно нам, потому что они – живородящие и млекопитающие или просто любящие жизнь, плавающие в водах, летающие в воздухе… Мы всех их тоже можем понять, мы можем крякать с утками по-утиному, плавать с рыбами по-дельфиньи…
Мы можем в силе ума летать в воздухе при помощи самолетов, мы можем молиться с ангелами на Литургии… Мы можем всё. Притом что человек – самое слабое животное, если смотреть на него как на часть мира животных. Он очень долго превращается в самостоятельного деятеля жизни. Жеребенок, родившись от кобылы, тут же на ножки встает. Он слабый, падет, но уже ходит и ищет вымя. А ребенок пока пойдет, сколько бессонных ночей у его колыбели проведет мать! Он самый слабый. Он не видит еще ничего, он не разговаривает, он еще ничего не понимает… И у него нет ни панциря, ни когтей, ни рогов, ни копыт, ни крыльев – ничего. Он – самое слабое существо в мире.
И вместе с тем он – хозяин мира. Выходит, что слабость – залог его власти над миром, и мы видим, что все слушаются человека. Большой буйвол позволяет собой править. Умный конь с мудрыми глазами и серьезнейшими мышцами смиряется под седоком. Корова дает нам молоко, собака служит нам зубами, овца – шерстью, пчела – жалом и медом. Мы подчинили себе мир, потому что Бог однажды сказал нам это. Он сказал, что мы, люди, должны жить в этом мире, управлять им и царствовать над ним. Мы это и делаем.
Человек – царь, но он слабый царь. Слабый до тех пор, пока он полагается на собственные силы, и очень сильный, когда он с Богом. Интересно, что в шахматной игре самая слабая фигура – это король. Но мат королю – это конец шахматной партии. Убийство короля – это конец, хотя король – самая невоинственная фигура на шахматной доске. Там есть слоны, офицеры, пешки, кони – они воюют, стратегии разные разрабатывают. Самая серьезная фигура – королева, она вообще творит, что хочет. А король – самый слабый, но его поражение является окончанием партии и полной сдачей. Вот человек и является таким слабым королем, физически слабым, но притом умственно очень сильным, который заставляет овцу отдать нам шерсть, собаку – служить нам зубами, коня – служить нам мышцами, который весь мир вокруг себя закручивает в соответствии со сказанным: «Ты – царь мира, царствуй здесь! Царствуй и хозяйничай. Ты имеешь Мой образ, а Я – Царь, следовательно, и ты – царь. Царь этого видимого мира. Командуй им, управляй им».
Это любимое существо, в котором соединяются более нигде не соединимые вещи, – духовное и телесное; в котором гармонично воплощены растительная жизнь, вегетативная и духовная. Растительная – это волосы и ногти: их режешь – не больно, это некая растительность, лишенная чувствительности. Жизнь вегетативная проявляется в том, что человек должен питаться, расти, распространяться; при этом он – совершенное млекопитающее, он должен знать своих родных, питаться грудью, рожать потомство… И человек одновременно – ангел, дух. Он может молиться, он может пренебречь физикой ради духовного, ради пневматики. В нем есть всё. Он может быть и растением, и деревом, баобабом. Отчасти правы индусы, потому что, действительно, можешь быть, чем хочешь. Можешь быть камнем, деревом, бизоном, свиньей, ангелом, звездой, бриллиантом, куском грязи… Человек всё в себе соединяет. Это микрокосмос.
И Господь любит его. Господь сделал некую ставку на человека. Господь не просто любит нас, как творение Свое. Он любит и Себя в нас, потому что Он отобразился в нас. «Себя во мне изображает, / как Солнце в малой капле вод», – пишет Державин. Но Он поставил на нас еще и большую ставку, потому что мы должны оправдать Его имя перед Вселенной, перед любым живым существом. Мы должны посрамить диавола. Вот Книга Иова. Иов не просто страдающий праведник, это точка, в которой сошлись все силовые поля духовной брани. «Видел ли ты раба моего Иова? Нет такого на земле, праведного, богобоязненного, удаляющегося от зла» (ср.: Иов 2: 3) Таким должен быть каждый человек.
Человек, знающий Бога, удаляющийся от зла, посрамляющий диавола, претерпевающий всё, прославляющий Бога и входящий в вечность, – это человек по замыслу Божию. Вот такой должен быть человек. А мы просто еще не знаем, кто мы такие. Как святитель Иоанн Богослов осторожно говорит: «Дети, мы еще не знаем, кем будем. Мы знаем только, что мы увидим Его, какой Он есть». Мы еще не знаем, кто мы есть и кем мы будем. Действительно, мы – загадка для себя самих. И расцвет психологии, например, или антропологической философии связан с тем, что человек неисчерпаем. Гораздо интереснее общаться с человеком, чем со звездами. С человеком, а не с глубинами морскими. С человеком, а не с ветрами, штормами. Потому что в мире всё замкнуто на человека. Что ты подумаешь – то и будет. Как ты скажешь – так и произойдет. Как ты согрешишь – будет вот так вот. Помолишься – будет вот так вот. Мы же на святых это видим. Видим, как отступает стихия, как преклоняются животные перед человеком. То есть святые – это некое снимание шторки перед тем, каким должен быть человек. Человек не должен быть таким, каким мы его видим. Наш собеседник, спутник, современник в транспорте, на улице, в телевизоре – он не такой, каким он должен быть. Человек должен быть другим. И Церковь говорит нам: это не человек еще, это – некая возможность человека. Ведь и рождается человек не как «готовый продукт», а как возможность.
Если человека после рождения изъять из семьи, из человеческого общения, он вырастет не таким, как его родители. Родился в семье русских людей мальчик, мы его забрали от родителей и поселили в семью индусов, где будут на хинди разговаривать, – он русского языка вовеки не узнает, он будет на хинди с детства говорить. Если мы отдадим его в армянскую семью, он будет армянским ребенком. Он воспитается в тех понятиях, языковых принципах и жизненных традициях, которые мы ему навяжем. А если мы его заберем от людей и поселим, например, к обезьянам? Он на каком языке будет разговаривать? Ни на каком. Если до трех лет человек не услышит человеческой речи, а будет жить с обезьянами, волками, собаками, с кем угодно… – он будет чесать ногой за ухом, есть с пола, перевернув миску, выть на луну и ни на одном языке не будет разговаривать. То есть человек – это не факт, это возможность. Родившийся ребенок – это еще не человек. Это – возможность человека. И нужно еще воспитать человека.
Нужно не просто зачать и родить, нужно еще сделать человека, дать ему понятия добра и зла, привить навыки речевые, социальной адаптации, научить его трудиться, зарабатывать, уважать труд и так далее.
Итак, человек – это благословенная великая загадка, открытая Богу, и даже Ему, мне кажется, очень интересно, что с нами происходит. Мы – не решенное и не законченное явление. Мы – явление со знаком вопроса, и в зависимости от того, знаем ли мы Бога или не знаем, мы развиваемся в совершенно разные стороны. Вот так можно говорить о человеке в современном мире.