«КАЛИ-ЮГА СЕГОДНЯ» (авторская рубрика Гедеона Янга): Предатель Иуда и демон Равана – ужасные грешники или величайшие святые?
«Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо» Знаменитая фраза Мефистофеля афористично определяет идею этого небольшого исследования о неоднозначности и амбивалентности общепринятых категорий «зла» и «добра» в религии и мифологии в контексте их современной эксплуатации массовой культурой.
Монофизиты и гностики, катары и хлысты, мормоны и многочисленные «второпришедшие» христы – всю историю христианства официальный церковный мэйнстрим сопровождали, нередко вступая в открытое и обычно фатальное с ним противостояние, порождая разнообразные ереси и гетеродоксальные доктрины. Бросая вызов общехристианскому канону, они предлагали своё, альтернативное прочтение и толкование истории и теологии Боговоплощения, зачастую весьма ощутимо подтачивая догматы официальной Церкви. Естественной и логичной реакцией на жестокую и авторитарную власть становился протест и восстание против деспотии тирана. Будь то царь, глава Церкви или сам Бог – первые примеры такого неповиновения, «жестоковыйности», подали ещё древние евреи, сыны избранного Богом народа, за что многократно и поплатились…
В полиморфных и веротерпимых политеистичных религиях, том же индуизме, напротив, издавна доминировала толерантность. Даже если и случались временами противостояния между сектами и культами, иной раз переходившие в жестокие гонения на конкурентов, веротерпимость и эксклюзивизм все же оставались отличительными чертами восточной религиозности в целом и индуизма в частности. Наилучшая тому иллюстрация – сикхизм: казалось бы, невообразимое, невозможное, но реально и успешно существующее уже более 500 лет причудливое сочетание несовместимого – индуизма и ислама.
«Антигерои» двух великих культур и традиций, Иуда и Равана, столь несхожие на первый взгляд, случайным образом и вдохновили это небольшое компаративистское исследование. Своего рода триггером для меня стал свежий испанский сериал «30 сребреников»: когда его главный герой заговорил об Иуде и каинитах, сразу вспомнился «антигерой» Рамаяны Равана. Фабула сюжета «30 сребренников» такова. Силы ада в очередной раз стремятся уничтожить христианство и поработить человечество, захватив очередной мифический артефакт – тридцать сребренников, те самые, за которые Иуда предал Христа. Священник в отставке с тёмным прошлым Мануэль Вергара, своей брутальной эксцентричностью и радикальными методами противостояния злу напоминающий «Проповедника» Джесси Кастера и Дина Винчестера из «Сверъестественного» одновременно, рассказывает об этом невольным помощникам. И подкрепляет легендой о каинитах – древней гностической полумифической секте, учившей о святости многих «отрицательных» библейских персонажей. Например, Каина и Иуды, предавшего Христа будто бы по Его собственным указанию и просьбе.
По этой версии Иуда — праведник неизмеримо больший, чем официально признанные таковыми верные апостолы, ибо пожертвовал ради Христа жизнью, душой и посмертной репутацией. И хоть сам Мануэль в эту версию будто бы не верит, но считает ее «весьма убедительной» – а 30 сребренников логичным образом оказываются самым важным артефактом для Церкви и самым вожделенным в силу их действенности для адских сил. Хотя на данный момент само существование гностической секты каинитов историками Церкви ставится под сомнение (а тем более — авторство ассоциируемого с ними «Евангелия Иуды»), общие ее идеи хорошо увязаны с сюжетом телешоу. Иуда предал Христа не только «по Его собственной просьбе», но и ради свержения узурпатора Демиурга.
Не агитируя за гностицизм и очередную мистико-конспирологическую историю в духе Дэна Брауна, отмечу лишь формальную логичность идеи. В самом деле, знавший и знающий всё Бог не мог не знать как намерений Иуды, так и его последующей судьбы, что подтверждают и Евангелия. Получается, сознательно обрёк его на неё… Я уж не говорю о цене предательства, мотивации Искариота, будто бы приворовывавшего из общей кассы, и его странно-скоропостижном самоубийственном раскаянии. Короче, официальная экзотерическая версия вызывает много вопросов…
А вот антигерой индийской Рамаяны демон Равана никого не предавал, подобные ближневосточные душевные слабости персонажам древнеиндийской мифологии и эпоса не свойственны. Индуистские демоны – дайтьи, асуры и ракшасы — предпочитают открыто восставать против богов и сражаться с ними. Примерно это и сделал Равана, для начала похитив благоверную супругу Рамы в его отсутствие. Но и тогда король Ланки ведёт себя по-джентльменски, даже не прикасаясь к Сите без её согласия. Если у автора Рамаяны Валмики Равана просто грубый, харАктерный демон, то в поэме средневекового поэта Тулсидаса «Рамачаритаманаса» все герои Рамаяны – святые. По вполне понятной индуистской богословской логике: ведь надо обладать неимоверными кармическими заслугами или получить несказанную Божественную милость, дабы встретить Господа лицом к лицу. Даровавший такую милость и затем обрекший Иуду на предательство и вечную погибель выглядит циничным и расчётливым. Разнообразные гетеродоксальные, апокрифические и еретические идеи, преследуемые официальной Церковью, играют на этом «мутном месте».
В отличие от суровых реалий христианского мира, в толерантной Индии ситуация иная. Большинство индусов и западных адептов индуизма воспринимает Равану так, как учит экзотерический «слой» Рамаяны: оскорбившим самого Бога и покусившимся на святое – Его Супругу — демоном, за это и убиенным. Подобное профаническое видение поддерживается сериальными экранизациями Рамаяны и простонародной мифологией. Однако в Индии, особенно на Юге, существуют храмы Раваны! Представьте себе для сравнения действующую тайную часовенку им. Иуды Искариота в средневековой Европе и её судьбу в случае обнаружения… А на самой Шри Ланке Равана и вовсе считается национальным культурным героем, цивилизатором и правителем, противостоявшим арийской экспансии.
Теперь обратимся к эзотерическому толкованию. В средневековой «апокрифической» Адхйатма Рамаяне каждый убитый Рамой демон становится «лучезарным существом» и благодарит Господа за своё освобождение. Такая форма отношений с Богом называется виродха бхакти (преданность Богу в настроении противника). Она великолепно описана в Шри Рамачаритаманасе, когда демон Маричи отправляется в лес, чтобы заманить Раму в ловушку: «Я получу свою награду, увидев моего возлюбленного Господа… вместе с Ситой и Его младшим братом. Только подумать! Сам Шри Хари, Океан Чувственности, даже гнев Которого способен принести высшее блаженство… Своими Собственными руками вложит стрелу в Свой лук и убьёт меня!» (Араньяканда, 25). Упомяну здесь для полноты картины, что существуют и другие формы преданности Богу или Богине: в качестве слуги – фактически единственно известный и возможный для западной религиозности; в качестве друга или врага; родителя или дитя; и самый сокровенный – в качестве возлюбленного, но не супруга, а тайного! Всё это отображено в многочисленных жизнеописаниях индуистских богов: почти у всех них, приходивших в человекоподобных телах, были родители и дети, друзья и враги, жены или мужья, а у любвеобильного Кришны, кроме 16 108 «официальных» жён, ещё и множество возлюбленных. (Не могу не отметить вездесущего символизма индийской традиции: 16 108 вздохов делает джива, живое существо, «человек», за половину суток). Согласно Бхагавата-Пуране, вишнуитскому священному тексту, популярному и у неокришнаитов, Равана и его брат Кумбхакарна в действительности не демоны, а привратники небесного царства Вишну-Нараяны. По очередному мифологическому недоразумению родившись вследствие проклятья брахманов на Земле, они получают возможность участвовать в Лилах (Божественных Играх) Господа Рамы – земного воплощения Вишну, и, будучи убитыми им, освободиться и вернуться в небесную обитель…
Начав свой рассказ с упоминания Иуды в сериале «30 сребреников», закончу его вдохновлённым «альтернативной» Рамаяной индийским фильмом «Рааван» — «Демон», или «Злодей», главные роли в котором исполнили звезды Болливуда – Амитабх Баччан и Айшвария Раи Баччан (супруги в реальной жизни). С «киноадаптацией» сюжета Рамаяны к современности пришлось пойти и на некоторые ей уступки – но в целом сюжет близок первоисточнику. Условно-положительного «героя» недвусмысленно зовут Дев (Бог на хинди), но он далёк от эпического образа праведного Рамы – это жестокий капитан полиции. Симпатии создателей и зрителей на стороне «Злодея» Биры — беспощадного и легендарного индийского Робин Гуда с «десятью жизнями», открыто восставшего против коррумпированного и тоталитарного государства. Бира, похитив жену Дева Рагини, бережет её и даже спасает ей жизнь, рискуя собственной, не похоти ради, но справедливости для – ведь Дев и его полицаи когда-то изнасиловали, доведя до самоубийства, его любимую сестру.
Конец фильма показателен: расстрелянный целой армией солдат Дева непобедимый Злодей улетает в пропасть, но и Рагини, прозрев, уходит от мужа… В общем, не всё то золото, что блестит, и наоборот, не все рога — дьявольские. Дуалистичный и жестокий чёрно-белый мир – ограничен, убог и недобр, и рая в таком мире, что называется, не пожелаешь и лучшему врагу.