«Был невоспитан, груб и жесток»: что шокировала в официальном некрологе Василию Чапаеву

С первых же строчек некролога читатель узнает, что «Славный Герой гражданской войны творил великие дела, будучи почти безграмотным». Ниже автор некролога еще раз напоминает, что Василий Иванович «был совершенно необразован» и «едва водил пером».

Неуч

В книге В. Дайнеса «Чапаев» написано, что в 1898 году отец отдал Василия в школу-четырехлетку для бедняков при церкви. Если родился Василий Иванович в 1887 году, то обучение он начал в 11-летнем возрасте. Сам же Чапай, если верить воспоминаниям Фурманова, утверждал, что его «уж к девятому году отдали в люди».

Отбросим несостыковки в возрасте. В школе Вася якобы доучился до третьего класса. Сам Чапай признавался комиссару Клычкову, что «грамоты не знает никакой». Тошно ему смотреть, как  «ребята читают и пишут кругом». «Стыдобушка берет, да и зависть погрызла», – говорил Василий Иванович.

Откровения о том, что «остался неучем» и «знать не знает ничего» из уст Чапаева звучали якобы не раз. Возможно, в этом была доля правды. Но назвать Чапая «совершенно необразованным» невозможно. Хотя бы потому, что в декабре 1918 года он поступил в Академию при Генштабе. Правда, при заполнении анкеты в графе «учебные заведения» записал «самоучка». Но ведь и в графе «социальное положение» он написал не крестьянин, а рабочий. Да и могли ли зачислить на курс того, кто «едва водил пером»? В Академии Чапаеву приходилось туго, особенно при освоении сложных военных наук – топографии, военно-инженерного дела, тактики, стратегии. Он попросил отозвать его в армию, а после отказа, покинул учебное заведение самовольно.

Клычков в книге «Боевой путь Чапаева» писал со слов Василия Ивановича, что свою «почти безграмотность» будущий начдив ликвидировал в окопах Первой мировой. Именно там, в минуты затишья, он проштудировал книги о Суворове, Наполеоне, Пугачеве, Разине. Запоем читал всё, что удавалось добыть из офицерской библиотеки. Справедливо в некрологе отмечено, что Чапай обладал «замечательной памятью» и хранил в ней такие неуловимые детали, на которые многие не обращали внимания. По воспоминаниям преподавателя истории военного искусства В. Новицкого, слушатель Чапаев «отличался необыкновенной усидчивостью и упорством».

Бродяжничал с шарманщиком

Фраза в некрологе о том, что Чапаю «были совершенно чужды своекорыстные помыслы» и что он «не знал, что такое жадность» вполне согласуются с фактами из его многочисленных биографий. Примерно с 12 лет Василий начал работать в лавке купца, но продержался там недолго. Он наотрез отказывался обвешивать покупателей. На втором месте работы – в чайной – у юного Васи дела опять не пошли. Совесть мешала обманывать таких же бедняков.

В некрологе упоминается, что пришлось Василию Ивановичу поработать пастухом и даже бродяжничать с шарманщиком. С этими фактами чапаевской биографии большинство исследователей соглашается. А вот легенда о том, что герой был внебрачным сыном цыгана и губернаторской дочки, опубликованная в статье Фурманова после гибели Чапаева, в самарском некрологе по понятным причинам не упоминается.

Жена ушла к соседу

Большинство биографов сходятся во мнении, что личная жизнь начдива не сложилась. Первая жена сошлась с соседом, пока законного мужа заедали в окопах вши. Василию на момент сватовства было уже 22. Невесте из зажиточной поповской семьи – 16. Женились молодые вопреки родительскому желанию, а значит испытывали какие-никакие чувства. В семье родилось трое детей – дочь Клавдия и два сына, Аркадий и Александр.

Впрочем, счастливой личной жизни у Чапая действительно не было – первая жена ушла к другому, со второй, гражданской, тоже не срослось. Но мог ли рассчитывать на личное счастье тот, кто «весь и всегда был в работе»? Как пишет автор некролога, «война была стихией» Чапая. Вне боевой жизни он ощущал себя «не на месте», неустанно «рвался туда, где орудия потрясали воздух, звенели пули и кипела ожесточенная борьба».

25 тысяч золотом

Любопытная фраза из некролога о том, что начдив «не верил, будто деньги могут становиться причиной каких-либо событий», кажется еще одним штрихом к идеализированному образу. Если верить воспоминаниям правнучки Василия Ивановича, Евгении Артуровны, в его гибели решающую роль сыграли именно деньги.

Во-первых, потомки верили, что погиб их знаменитый предок якобы из-за предательства жены. Она приезжала к мужу на фронт, но Чапай отказался встречаться с изменщицей. Та в сердцах якобы и донесла белогвардейцам «обстановку на фронте». Такой неправдоподобной версии придерживается Н. Непомнящий, ссылаясь на материалы Н. Заруцкой с воспоминаниями Евгении Артуровны.

Во-вторых, в постсоветских биографиях Чапаева нередко упоминается вознаграждение в 25 тысяч золотом. Такую огромную по тем временам сумму белогвардейцы якобы обещали за голову легендарного начдива. Если в этих версиях есть хоть капля правды, значит деньги все-таки могли стать «причиной важных событий».

«Опасный карьерист»

В некрологе упоминается, что Чапаев «был невоспитан, не имел выдержки в общении, часто был груб и жесток». Негативно характеризовал личность Ивана Васильевича и Фурманов. Особенно в начале знакомства. После очередного конфликта Фурманов доложил в политуправление Восточного фронта, что на недавнем совещании Чапаев «с пеной у рта» кричал «о комиссародержавии». Тогда Фурманов назвал Василия Ивановича «беспринципным», авантюристом и «опасным карьеристом».

Позднее в дневниковых записях Фурманова предстает «настоящий Чапай» с «цельной и сильной натурой», на которую много клевещут. Кажется справедливой фраза из некролога о том, что Иван Васильевич «никогда и никого не оскорбил из пустого самодурства», а в основе его «грубости и жестокости» всегда лежала «значительная причина». Фурманов неоднократно подчеркивал глубочайшее и искреннее уважение к Чапаеву как в дневниках, так и во время личных докладов «дорогому Фрунзе». Кстати, Фрунзе при первой встрече Чапаев тоже впечатлил – скромностью, воспитанностью, деликатностью.

«Воскресший» начдив

Сцена трагической гибели 32-летнего комдива навсегда отпечаталась в памяти тех, кто видел черно-белую картину братьев Васильевых. Там Чапай действительно бросается «в мутный Урал и погибает» с легендарной фразой «Врешь! Не возьмешь!». Но как в действительности было дело — сегодня не знает никто.

И. Рудычева в одной из книг справедливо пишет, что свидетелей последних часов жизни Чапая не осталось. Известно, что сражение с казаками завязалось в уездном городе Лбищенске. Чапаеву с маленьким отрядом красноармейцев удалось добраться до реки Урал. Там они продержались до утра, а затем приняли решение отступать. Но «броситься в Урал» и самостоятельно переплыть реку Василий Ивановиич вряд ли мог. Раненый в голову, руку и живот он точно бы не дотянул до другого берега. Не желавшие допустить гибели любимого командира солдаты положили его на импровизированный плот. Во время переправы Чапай от полученных ран якобы и умер.

У биографов даже нет абсолютной уверенности, что погиб комдив 5 сентября. По свидетельству фронтовика Василия Ситяева, он встречался в 1941 году с солдатом, служившим под командованием Василия Ивановича. Красноармеец утверждал, что 5 сентября командир благополучно переправился через реку и направился к Фрунзе в Самару. Эта версия больше походит на байку. В ней «воскресшего» начдива якобы решили не объявлять живым, а стали использовать образ павшего героя в идеологической борьбе. Чапай якобы побывал в лагерях, а закончил дни в доме инвалидов.

Уже в наше время профессиональные пловцы пытались понять, возможно ли в принципе  переплыть реку. Ни у одного из них, здоровых, тренированных и без ранений, попытка не увенчалась успехом. 5 сентября вода в реке с сильнейшим течением холодная. Так что нельзя исключать, что Чапай, человек по натуре решительный и не желавший сдаваться, мог броситься с обрыва и погибнуть «в мутном Урале».