Сгущёнка союзного значения. Сколько белорусы зарабатывают и на что тратят

25 лет назад, 8 декабря 1999 года, Россия и Беларусь подписали Договор о создании Союзного государства. По случаю юбилея корреспондент «АиФ» отправился к соседям в гости.

Рассказами о чистых улицах, ухоженных полях, драниках и Беловежской пуще, в которой «похоронили» СССР, никого не удивишь. На поля надо смотреть, драники пробовать... Потому я решил оправиться на предприятия, с продукцией которых знаком каждый россиянин. Посмотреть на производство, поговорить с людьми, сравнить белорусские рубли с нашими, понять, как наш Союз помогает противостоять санкциям.

Молочно-зефирное дело

В цехе Рогачёвского молочно­консервного комбината стоит громкий лязг. По ленте конвейера едут тысячи банок сгущёнки. Восемь из десяти попадут на прилавки наших магазинов. Помимо сгущёнки на МКК делают и другую молочку: йогур­ты, сыры, сливочное масло. О российских проблемах, связанных с последним, тут не слышали. Узнав, что мы импортируем масло из Турции и ОАЭ, белорусы делают круглые глаза: а почему вы сами-то произвести не можете? Ничего вразумительного ответить я не мог.

Способен ли сосед помочь нам со «сливочным» вопросом? По словам заместителя генерального директора комбината Галины Заморской, скорее да, чем нет, но не прямо сегодня. А вот если кто-то на следующий год захочет увеличить объёмы поставок, можно и обсудить.

«То производство, которое есть у нас в области, — это три-четыре завода, работают на полную мощность. Задача стоит прежде всего обеспечить внутренний рынок, нас жёстко контролирует правительство в этом вопросе», — подчёркивает зампред Гомельского облиспол­кома, курирующий вопросы экономики, Андрей Конюшко.

Следующий пункт — Бобруйск и его знаменитый «Красный пищевик», который производит зефир, мармелад и прочие сладости. Спрос на них большой. В отличие от сгущёнки 80% остаются в республике, остальное идёт на экспорт, в основном опять-таки в РФ. «Южные области России больше почему-то склонны к нашему жевательному мармеладу и менее к шоколаду, — рассказывает про особенности экспорта замдиректора по коммерческим вопросам Александр Горбатенко. — Самую дорогую продукцию любят в регионах ближе к Сибири. Не знаю, связано ли это как-то с доходами. В Москве покупают всё, но самое востребованное — это зефир по классической рецептуре и продукция в шоколаде».

Ориентация на российский рынок в Белоруссии преобладала всегда, но до недавних пор для местных производителей были открыты и другие страны. Запад эти начинания перечеркнул ещё до начала СВО. Представителям МАЗа, например, европейские партнёры сообщили о прекращении сотрудничества менее чем за сутки до 80-й годовщины начала Великой Отечественной.

В пересчёте на рубли

При этом по уровню средней зарплаты республика подтянулась к России. По данным Белстата за октябрь, средняя зарплата в стране составила 2363,4 белорусских рубля (более 71 тыс. на наши деньги).

На Рогачёвском МКК в среднем платят 2289 белорусских рублей (69,5 тыс. российских). Если в течение месяца обойтись без замечаний и нарушений, в виде премии начислят ещё по десятке (303 рубля) за каждый отработанный день.

На «Красном пищевике» средняя зарплата уже повыше — 3000 белорусских рублей (более 90 тыс. российских). «Это уже и для Минска считается приличным доходом, не говоря уже о Бобруйске», — говорит мне сотрудник предприятия.

На услуги и продукты, как я понял из разговоров, белорусы тратят меньше нашего. К слову, у многих предприятий, включая машиностроительные, в составе холдингов есть сельхозпроизводители. Их продукцию работники покупают с заметной скидкой. Некоторые компании даже реализуют еду в долг: сумма списывается раз в месяц с зар­платы.

Жильё в Белоруссии тоже заметно дешевле. Приличную «двушку» в неплохом районе столицы можно купить за 9 млн российских рублей. Двухкомнатная «сталинка» в центре Бобруйска обойдётся в 3,5 млн в переводе на наши деньги. Вот только детали ипотечного кредитования не смог мне рассказать ни один из встреченных. Этот рынок всего на 10 лет моложе российского, но в развитии сильно отстаёт.

«Банки берут большие проценты, таких денег ни у кого нет», — считает Дмитрий, который трудится на машиностроительном заводе. «Многие предпочитают копить и занимать у родственников, чем лезть в ипотеку», — подтверждают мне на другом предприятии.

«Большие проценты» — это 15–17% годовых (наши — под 30%). Правда, стоит учитывать, что и ставка рефинансирования белорусского Нацбанка сейчас составляет 9,5% (против ставки российского ЦБ в 21%). Первоначальный взнос — от 10% стоимости жилья. О таком в России многие лишь мечтают.

Молодые и малообеспеченные многодетные семьи, не дотягивающие по нормативам на положенные квадратные метры, согласно указам президента могут рассчитывать на льготные жилищные кредиты, суммы и процентные ставки которых зависят от массы факторов. Так, нуждающаяся в решении квартирного вопроса молодая семья из трёх человек в Минске может получить субсидию 50,65 тыс. белорусских рублей (1,54 млн рублей).

Колесо изменений

Кстати, после начала СВО, когда в России цены на автомобили устремились вверх, разница в стоимости отдель­ных моделей в двух странах могла составлять полтора десятка тысяч долларов. Вот только белорусские автосалоны отказывались продавать россиянам машины, объясняя этот шаг отсутствием у наших стран единой базы электронных паспортов транспортных средств. Евразийская экономическая комиссия отреагировала на проблему, вопрос решили. Только цены с тех пор в наших странах практически сравнялись. Бывает и так, что «китаец» белорусского производства в Минске может стоить больше, чем в Москве. Подержанные автомобили в республике всё ещё подешевле, однако из-за новых российских утильсборов растаможенная в Белоруссии машина в России может стать «золотой» — например, если была ввезена по товарной декларации. Вот только узнает об этом новый владелец только при постановке авто на учёт.