«Лутинг» — это то же мародерство или не совсем? Спросили у филолога Гасана Гусейнова

В США уже неделю продолжаются демонстрации против расизма и жестокости полиции после гибели афроамериканца Джорджа Флойда, которого умер после жесткого задержания. Зачастую акции протеста перерастают в настоящие беспорядки, а полиция применяет против участников резиновые пули и газовые гранаты. Вместе с протестами в интернете появилось новое слово «лутеры» — так называют людей, которые врываются в закрытые магазины и бары, грабят их и уничтожают чужое имущество. Российские пользователи не понимают, почему же лутинг нельзя просто назвать мародерством, ведь, по сути, это одно и тоже. Почему это не совсем так, попытался объяснить филолог Гасан Гусейнов.

«Лутинг» — новое слово, которое связано не столько с мародерством, сколько с тем, что раньше назвали бы вандализмом, усугубленным расхищением чужой собственности. Под мародерством обычно понимают поведение армии, которая захватывает чужую страну и затем ее грабит. «Лутинг» — вполне оправданный американизм или англицизм в современном русском языке. Масштабы происходящего сейчас в Америке, а также — вслед за этим и в Англии, и во Франции, и некоторая нарочитая организованность ночной вандальной, так сказать, ее фазы, — все это как раз и создает поле для нового слова, для выражения нового смысла происходящего.

На мой взгляд, слово «лутинг» в русском языке не обладает более мягким значением, как может показаться на первый взгляд. Конечно, мародерство — это слово, которое исторически тяжелее весит, в нем слышится моральное осуждение. О мародере могут сказать даже в случае неподобающего поведения в какой-нибудь семейной ссоре.

В случае «лутинга» надо признать, что события в Соединенных Штатах от большинства россиян все-таки очень далеки. С другой стороны, многие испытывают злорадство и говорят, смотрите, мол, что в вашей хваленой Америке происходит. Но в самом слове «лутинг» чего-то более мягкого, чем в слове мародерство, нет, просто оно еще не обросло «историческим мясом». Но оно — подлинное, оно пошло в рост в русском обиходе именно в связи с нынешним кризисом.

Мне не кажется, конечно, что кто-то специально продвигает это слово. Невозможно продвинуть слово, которое не имеет потенциала в данном обществе. Конечно, невозможно сказать, как долго этот «лутинг» продержится. Кто думал, что русское слово «погром» войдет во все мировые языки после еврейских погромов в Российской империи?

Здесь то же самое. Есть событие, это событие описывается на языке той среды, где оно разворачивается. Мы даже не знаем всех последствий события, что потом будет в США. Поэтому вполне логично, что его называют по-английски лутингом, а не по-французски мародерством.

А там действительно очень сложная ситуация. У всякого протеста есть две стороны. С одной стороны, существует мирный протест и демонстрации. С другой стороны, есть эта агрессивная волна, которая все сметает на своем пути. И во всем мире есть люди, которые в целом поддерживают протест, потому что этот протест копился десятилетиями и даже столетиями. С другой стороны, это все-таки правовое государство, и терпеть расхищение и разграбление, которое оказывается изнанкой законного протеста, государство не сможет. Я думаю, что для Америки, где огромный опыт обсуждения и дискуссий, Америки, которая является кузницей передовых социальных теорий, все это к одному слову сведет. И исторически это для США проблема не только одного слова — она более общая и широкая.

Соединенные Штаты — первопроходцы в делах политкорректности со всеми ее плюсами и минусами. Поэтому там будут искать разные модели для описания и понимания этих событий, а также будут обсуждать их в политической плоскости, занимая ту или иную позицию. И в этом смысле для нас слово «лутинг» относительно нейтральное и даже академичное.