Северная Осетия: три истории заболевших коронавирусом

Жительницы Северной Осетии Мадина, Индира и Ксения в той или иной форме столкнулись с коронавирусом. Одна из них не попала в статистику заболевших, поскольку тест на COVID-19 не показал положительных результатов (так называемая "ковидная пневмония с большой долей вероятности"), другая переболела в легкой форме и больше не боится "чумы 2020 года", у третьей вирус забрал близкого человека.

"Слабость такая, что руку сложно переложить"

Мадина – медицинский работник. Она поняла, что заболевает, в начале месяца, когда появились первые симптомы больных коронавирусом. Несмотря на плохое самочувствие, принимать российский препарат "Арепливир" она не рискует. Среди неудобств в отделении, куда она госпитализирована, Мадина отмечает отсутствие горячей воды.

"Я работаю медсестрой в клинической больнице скорой помощи, в кабинете электрокардиограммы, - рассказывает она. - Когда весной нас перепрофилировали под ковидный госпиталь, то постоянными спутниками нашей работы стали страх и усталость. Первое чувство держало в тонусе, второе не давало отключить бдительность. Думаю, поэтому было меньше заразившихся среди медиков. Но человек ко всему привыкает и в конце концов устаёт бояться. Когда медицинские силы нашей больницы вновь бросили на борьбу с коронавирусом, я поняла, что заболеваю. Это были первые числа сентября. Началось с тяжести в грудной клетке. Потом пришла слабость, субфебрильная температура (37 и 37.2), отдышка и потливость-ощущение, что лежишь в луже воды. Слабость, кстати, общий симптом. Она такая, что руку сложно переложить.

В итоге оказалась по ту сторону баррикад. Компьютерная томография показала у меня двустороннее поражение лёгких и матовое стекло. В нашей больнице сейчас все с таким диагнозом. Другой вопрос, что тесты не у всех положительные. Мне делали уже четыре раза, и ни один не подтвердил коронавирус. В таких случаях в истории болезни пишут: «ковидная пневмония с большой долей вероятности».

Пока лежишь, ощущаешь только слабость. А если встанешь, то сильное головокружение и ощущение потери сознания. Говорят, что теряют вкус и обоняние. У меня же поменялись вкусовые ощущения: вся пища кажется солёной.

Еду приносят три раза в день в одноразовых контейнерах и с одноразовыми приборами. На обед это обычно суп с хлебом, компот. По утрам каша разная, чаще манная и рисовая, хлеб с маслом и яйцо либо печенье и яблоко. На ужин - рыба с макаронами. В последнее время стали стараться более разнообразно готовить. Раньше на еду больные сильно жаловались.

Новый препарат от коронавируса «Арепливир» принять бы не рискнула. Даже если бы его выдавали бесплатно. У меня проблемы с сердечно-сосудистой системой и суставами. Больничное лечение в целом одно, но варьируется: зависит от того, какие есть сопутствующие заболевания. Все препараты в отделении выдают, вплоть до очень дорогостоящих. Их обычно заказывают для лихорадящих больных.

Сейчас лежу «красивая»: вся в огромных синяках. Это последствия антикоагулянтов. Их колют, чтобы не образовались тромбы. Препараты разжижают кровь, и соответственно она плохо сворачивается, образуются синяки. Выглядит жутко, и родственники бояться и думают, что здесь людей истязают.

Лежим в двухместной палате: кислород, влажная уборка, кварцевание. Все делают. Но создаёт большие неудобства отсутствие в отделении горячей воды. Для того, чтобы помыться, нужно греть воду - как больным, так и медперсоналу.

Летальные исходы - не редкость. Здешний контингент - это в основном тяжёлые возрастные больные или пациенты с большим количеством сопутствующих заболеваний: ишемические болезни сердца, сахарный диабет, астма, заболевания щитовидной железы и т.д. Молодые легче переносят. Меньше процент поражения лёгких, нет сопутствующих.

По поводу внимания врачей. Мы постоянно под наблюдением, тяжелые больные еще и под пристальным: каждые два часа врач мерит сатурацию, постоянно заходит медсестра. Нам бы даже хотелось поменьше внимания: только засыпаешь, и обязательно кто-то заглянет. Те, кто жалуется, что им мало внимания - это категория всем всегда недовольных людей. Врач не может сидеть круглосуточно над одним пациентом и ловить каждый его вздох. Если нужен медик, то достаточно просто крикнуть по имени нужного работника. Недовольные есть. Опять же контингент пожилой. У половины в силу возраста уже энцефалопатия (нарушения мозгового кровообращения). В условиях самоизоляции это обостряется".

"Здесь люди с пневмонией. Холодной водой мыться точно нельзя"

Вместе с Мадиной в одной палате лежит Индира, тоже медработник. У нее поражена половина легких, коронавирус подтвержден. По ее словам, защитные костюмы не обладают достаточной степенью защиты, и около половины персонала из отделения ревматологии владикавказской больницы проводит первый месяц осени в качестве пациентов.

"Началось все три недели назад с высокой температуры, - вспоминает она. - Я уже понимала, что это «корона». Ломота в теле, температура, рвота, пропали вкус и обоняние. Потом я вроде пошла на поправку. Будучи уверенной, что у меня все хорошо, сделала компьютерную томографию. Узнаю, что поражение легких - 50%. Первая реакция - я заплакала, это при том, что я сама медик и вроде бы морально была готова к тому, что могу заболеть. Но у меня не было отдышки, боли в груди. Коллеги не стали мне грубить, упрекать за слабость и напоминать, что медику непозволительно так реагировать. Они отнеслись с пониманием, попытались успокоить. Так со всеми. У людей случаются истерики, когда они узнают, что у них коронавирус. От фразы «у вас COVID-19» людей парализует от охватывающего ужаса. Все боятся летального исхода.

Большинство коллег уже переболели: 80% точно. Половина ревматологии из больницы на ул. Титова сейчас лежит здесь. Несколько человек тяжёлые. Защитные костюмы все же не обладают достаточной степенью защиты. Это хлопчатобумажные или разовые комбинезоны, которые шьёт местная фабрика. Плюс перчатки и маски. Тем врачам, кто переболел весной, выплатили ковидные больничные. Но система такая: если мазок положительный и пневмония, то идут выплаты. В случае отрицательного мазка потом сдаётся анализ на антитела и если они образуются, то тебе выплачивают.

Слышала, что кормили отвратно. Но сейчас все очень даже съедобно. По поводу горячей воды, не понимаю, как такое допустило руководство. Здесь люди с пневмонией. Холодной водой мыться точно нельзя.

Пока лежали здесь, из окна выбросилась женщина. Панических атак или истерик ни у кого из пациентов это вызывало. Хотя в массы это подали с самого душераздирающего ракурса. Просто тут знали детали. Погибшая женщина длительное время употребляла наркотики и стояла на учёте в психдиспансере".

"Я не представляла себе похороны без людей, пришедших проститься"

Ксения недавно похоронила бабушку, умершую от осложнений в связи с коронавирусом. Она хотела бы, чтобы могилы для таких людей копали те, кто не верит в реальность опасности COVID-19.

"Через несколько дней после похорон бабушки я прочла в интернете материал о том, как в одной из стран, где смертность от коронавируса достаточно высока, ковид-диссидентов заставляют копать могилы для людей, умерших от COVID-19. Искренне желаю введения этой практики на территории нашей страны и региона в частности, - признается Ксения. - Как минимум, пусть не верящих в то, что он есть и убивает, заставят провести день в больнице. Начиная от приемного отделения, где очередная скорая начинает подъем по пандусу к двери, пока предыдущая еще только отъезжает, и заканчивая дверью реанимации, за которой борются за жизнь людей всех возрастов.

Я не представляла себе похороны без людей, пришедших проститься с человеком, которого все вокруг любили и уважали. Но как приглашать, зная, что все в квартире недавно переболели и еще нет результатов повторных анализов? Кто-то, возможно, может взять на себя такую ответственность за чужое здоровье, дабы соблюсти традицию, - мы не смогли. Знаю, что мы не первые столкнулись со страшной реальностью не только потери самого близкого человека, но и необходимостью везти его на кладбище прямо из морга.

Наверное, пока не пройдешь через подобное, кому-то кажется, что по телевизору нам специально рассказывают страшилки, кто-то искренне негодует, зачем все эти ограничения прав и свобод в виде масок, перчаток, «удаленки» и «дистанционки», ну переболеем и переболеем? Да, коронавирус может пройти в достаточно легкой форме, как это было у двух из четырех членов нашей семьи.

То, что это все-таки не грипп и не сильная простуда, стало понятно только после исчезновения обоняния и вкуса. Они, кстати, довольно долго восстанавливались, и у меня до сих пор не вернулись на докоронавирусный уровень. COVID-19 лабораторно был подтвержден только у двух человек, хотя без вкусов и запахов остались как минимум трое. С вирусной пневмонией боролись двое. Брату амбулаторное лечение помогло, бабушке – нет. Хотя она, несмотря на возраст, всегда была крепким орешком. Потом - неделя реанимации, когда каждое утро сидишь в ожидании 9:00, чтобы узнать о состоянии на горячей линии. Днем еще один звонок – уже в реанимацию. А на 6-й день, когда от усталости и постоянного напряжения закралась мысль, что если столько продержалась, то, может, все же вытянет организм, - легочная эмболия.

На днях поймала себя на мысли, что уже без тревоги провожаю глазами часто встречающиеся скорые с мигалками, не задерживаю дыхание, если прохожий рядом закашлялся. Но это не облегчение, нет. Думаю, как и любым вирусом, короной переболеют все, несмотря на вакцину. Дай Бог, чтобы со временем наработки позволили свести к минимуму количество осложнений и смертей".

***

По данным Оперативного штаба по недопущению распространения коронавируса на 29 сентября, в Северной Осетии с начала пандемии заразились 5785 человек, умерли 70.

Согласно статистике Фонда социального страхования на начало сентября, в республике переболели коронавирусом 1372 медицинских работника – и это только случаи, где официально была доказана связь между работой специалиста и его контактом с больными. На сайте "Список памяти" перечислены 20 медицинских работников из Северной Осетии, которые скончались от коронавирусной инфекции.

В течение второго квартала в Северной Осетии 504 медицинских работника обратились в органы прокуратуры с жалобами на нарушения их прав при выплате стимулирующих надбавок за работу с коронавирусными больными.