В день памяти прибалтийские элиты демонстрируют лицемерную забывчивость

Как известно, в странах Балтии весьма избирательно относятся к своей истории, предпочитая акцентировать внимание исключительно на событиях, которые хорошо укладываются в логику националистической пропаганды. День памяти жертв коммунистических репрессий 14 июня в этом отношении можно считать идеальной датой.

Первые депортации из Прибалтики начались после того, как в середине мая 1941 года тогдашний нарком внутренних дел СССР Лаврентий Берия согласовал с Иосифом Сталиным проект постановления Совнаркома и ЦК ВКП (б) «О мероприятиях по очистке Литовской ССР от антисоветского, уголовного и социально-опасного элемента». Вождь добавил к Литве Эстонию с Латвией и дал отмашку.

Стоит обратить внимание на тех, кто подлежал переселению. Это были бывшие члены различных националистических партий, полицейские, жандармы, помещики, фабриканты, крупные чиновники, офицеры и уголовники, «ведущие антисоветскую деятельность и используемые иностранными разведками в шпионских целях». То есть, Советский Союз делал то, что на его месте сделало бы любое другое государство, заботящееся об обеспечении порядка и укреплении своей власти.

Вышеупомянутые элементы подлежали аресту с последующей конфискацией имущества и направлением в лагеря на 5-8 лет. После отбытия срока отправлялись на 20-летнее поселение в отдаленных местностях, к семьям (кроме семей уголовников), которые их уже дожидались.

Методы, спору нет, жесткие, но тем, кто пытается приписать их исключительно «безжалостным Советам», стоило бы вспомнить, например, о первых в мире концлагерях, созданных Англией для буров или лагерях для интернированных японцев в США.

Так или иначе, 17,5 тысяч человек из Литвы были депортированы в Новосибирскую область, Казахстан и Коми АССР, около 17 тысяч человек из Латвии – в Красноярский край и Новосибирскую область, а также в Карагандинскую область Казахстана, примерно 6 тысяч человек из Эстонии – в Кировскую и Новосибирскую области. Для маленьких республик это, в принципе, немало. Однако и тут есть одно «но».

После оккупации Прибалтики нацистской Германией в ряды различных немецких военных форсирований записалось 115 тысяч латышей (из которых 52 тысячи – в две дивизии ваффен-СС). В Литве из местных нацистов было создано 22 батальона вспомогательной полиции общей численностью от 20 тысяч до 26 тысяч штыков. В крохотной Эстонии всего за полгода ряды нацистской организации «Омакайтсе» пополнили 43 754 добровольца, а в эстонской дивизии СС на пике служило 15 тысяч человек, плюс еще несколько тысяч в дивизии «Викинг». Весьма сомнительно, что все эти люди стали коллаборантами исключительно из чувства мести за угнанных в Сибирь родных. Скорее уж, НКВД не успело окончательно зачистить, как сейчас принято говорить, «ждунов» Третьего рейха.

Недоработку исправили, насколько это было возможно, после Победы. Но уже 16 марта 1946 года первый секретарь Компартии Латвии Ян Калнберзин и глава республиканского совмина Вилис Лацис обратились с письмом к зампредседателя советского правительства Вячеславу Молотову. Дескать, их соотечественников немцы мобилизовали принудительно, несмотря на то, что латыши всячески пытались уклониться от службы нацистам. Лишившиеся высланных кормильцев семьи голодают, а отправка бывших легионеров туда, где даже летом холодно в пальто, провоцирует недовольство населения советской властью. А главное - работать попросту некому.

Обстановка в республиках Прибалтики и в самом деле была непростой, поэтому в советском правительстве решили пойти навстречу латвийским просителям – а, в дальнейшем, и эстонским с литовскими. В результате, менее чем через месяц вышло постановление Совета министров СССР «О возвращении на родину репатриантов — латышей, эстонцев и литовцев». Для этого из ранее принятых документов о наказании бывших легионеров, власовцев и полицейских даже изъяли отдельную категорию совграждан эстонской, латышской и литовской национальностей.

Фактически, прибалтийские коллаборанты получили от советской власти прощение без каких-либо условий.

К лету 1947-го года домой вернулись 6 507 эстонцев, 30 824 латыша и 6 838 литовцев.

Эта амнистия стала первой и беспрецедентной акцией советского руководства в отношении репатриированных, интернированных и других лиц, в годы войны сотрудничавших с немецкой администрацией. Но об этом в странах Балтии предпочитают не вспоминать.

Проявленный гуманизм не замедлил аукнуться Москве. На территории Прибалтики резко активизировалось движение т. н. Лесных братьев, в результате чего уже в мае 1948-го года пришлось проводить масштабную операцию «Весна», за которой менее чем через год последовала еще одна – «Прибой». Только после этого разгул национал-бандитизма удалось хоть немного обуздать.        

Считается, что в общей сложности за период с 1940 по 1953 годы из Прибалтики на спецпоселение было отправлено 203 590 человек. Спору нет, среди них были и невинно пострадавшие (кстати, преимущественно по доносам знакомых, соседей и родственников), на которых и предпочитают обращать внимание потомки коллаборантов, «забывая» о вполне заслуженном наказании своих отцов. Зато после распада СССР они не преминули отыграться на тех, кого считали участниками депортации, отправляя в тюрьму даже стариков-инвалидов. По мнению нынешних прибалтийских властей, прощения они не достойны – это ведь не бывшие легионеры и полицаи.

Тот факт, что на историческую родину захотели вернуться не все депортированные (к примеру, в Иркутской области РФ сегодня проживает до тысячи этнических литовцев) в Вильнюсе, Риге и Таллине также предпочитают замолчать. И уж тем более речи не ведут о поддержке таких общин. Возможно, потому, что «русифицированных» соотечественников своими уже не считают. Националисты есть националисты, что с них возьмешь…