Лидер «Ва-Банка» Александр Ф. Скляр осудил «свинство» знаменитостей на самоизоляции

Лидер группы «Ва-Банкъ» Александр Ф. Скляр рассказал, как изменилась жизнь музыкантов из-за пандемии COVID-19.

Музыканты в России и мире «обнулились» как концертные артисты: лишь немногие из них готовы рискнуть с онлайн-концертами, тем более за деньги. И все же артисту всегда нужно помнить, что у него есть своя аудитория, которой он должен преданно до старости служить, уверен лидер группы «Ва-Банкъ» Александр Ф. Скляр.

О новой жизни музыкантов на самоизоляции известный российский рок-исполнитель рассказал Федеральному агентству новостей.

Когда противно смотреть на свиней

— Пандемия COVID-19, с ее необходимостью самоизолироваться и отменой живого общения с людьми, перенесла российских граждан в совершенно новую реальность. Как адаптируются к ней творческие люди, в особенности музыканты, не представлявшие раньше жизнь без концертов?

— Ситуация у всех нас примерно одинаковая. Все музыканты: и большие, и маленькие — оказались в изоляции. То есть все «обнулились» как концертные артисты. У каждого — свои идеи по поводу того, что ему делать в этих условиях: надо ли писать новые песни, готовить новую программу, поддерживать своих музыкантов?.. 

— Бывает ли, что принимается решение о роспуске группы?

— Кто-то, я слышал, де-факто распускает свои коллективы. На мой взгляд, это крайне некрасиво. Особенно, если ты — именитый артист, у которого точно есть «подушка безопасности». Если такой артист говорит, что распускает свой коллектив, это означает, что он объявляет во всеуслышание: «Я — эгоцентричная свинья! Я не хочу поддержать своих музыкантов и кидаю их на произвол судьбы». Мне кажется, это самое последнее, с этической точки зрения. Смотреть на это мерзко и противно.

— Что самоизоляция означает для вас? Дала ли она новый стимул к творчеству?

— У меня, по большому счету, ничего не изменилось — если не считать того, что отсутствуют живые выступления, которые раньше всегда были в моем графике. Я и раньше уходил от суеты между концертами и студийными работами. У меня всегда ближе к лету накапливается какое-то количество текстов, которые я хочу почитать в менее напряженном графике, осмыслить, подумать. Этим я сейчас и занимаюсь, находясь в изоляции. У меня одна стопка — отложенные новые книги, которые я хочу прочитать, другая — книги, к которым я, наоборот, возвращаюсь заново. 

Кроме того, обращаюсь к моим музыкальным работам, которые находятся в стадии подготовки. Никаких «стахановских рывков» в своей жизни я не делаю и не использую ситуацию, чтобы «пришпорить» свою творческую «кобылу». Поэтому не могу сказать, что эпидемия дала мне какой-то новый импульс. Лично мною все это воспринимается как почти обычный стиль жизни, только без живого общения и концертов.

Онлайн-концерты делают артиста «голым»

— Как вы относитесь к популярным сейчас онлайн-концертам?

— Их значимость сильно преувеличена. Группы, которые интересны людям, публика так или иначе знает, все их творчество сейчас выкладывается в Интернете. Все это можно посмотреть в любом количестве, будь то клипы или концерты.

Единственное, что остается, — это живая сопричастность к концерту, который проходит онлайн. Но очевидно, что для кого-то из артистов это скорее минус, чем плюс. Дело в том, что некоторые музыканты хорошо смотрятся, что называется, «на удалении» — когда они работают на крупных площадках. В таком случае на них смотрят издалека или на огромных экранах. А самое главное, что там действует система поглощения внимания аудитории различными «фишечками» — световыми эффектами и всем прочим, что нам дали технологии XXI века.

Когда же артисты, что называется, «голые» стоят перед монитором и поют, то очень часто виден их весьма невысокий уровень исполнительского мастерства. Это буквально считывается: они плохо поют, плохо играют, плохо двигаются. Одним словом, не владеют своим ремеслом так, как надо, как настоящие опытные мастера. 

Поэтому я бы на месте артистов, которым предлагают сделать онлайн-концерт, серьезно призадумался, нужно ли им это. В состоянии ли они качественно сыграть такой концерт? Но обычно у творческих людей эго зашкаливает, поэтому они соглашаются. А вот эффект от подобного выступления может получиться скорее отрицательный.

— А сами вы проводите онлайн-концерты?

— Пока нет. Я выбрал для себя другую форму. У меня есть моя «антикризисная программа». Я выбираю какую-нибудь подходящую по настроению песню, записываю ролик и выкладываю его в Сеть. Делаю это регулярно, и на сегодняшний момент скопилось уже порядка десяти выпусков моей программы. Кому это интересно, тот и смотрит. 

— И много просмотров набирают эти ролики? 

— Я это не отслеживаю. Какой смысл? Это делается не для количества просмотров, а для поддержки тех людей, которым я нужен, кто хочет меня услышать в трудные времена, кому это может помочь.

— Вы записали альбомы песен Высоцкого и Вертинского. Собираетесь ли взяться за чье-то еще творчество?

— Мой персональный список артистов исчерпан. Вертинского я сделал достаточно давно. К Высоцкому подбирался долго и сделал альбом, потому что подошел срок: Высоцкому исполнялось 80 лет, а Скляру — 60. И я решил в свой юбилей отдать дань почтения герою моей творческой жизни, человеку, которого я всегда слушал, безмерно уважал и любил как музыканта, как поэта.

Больше у меня таких артистов нет… Есть еще достойные музыканты типа, скажем, Утесова. Но надо понимать, что он своих песен не писал, и если бы я начал делать трибьют Утесова, то нужно было бы «очистить» права на все песни, которые я собрался исполнить. Это вещь чрезвычайно сложная и довольно дорогостоящая — такая головная боль... Думаю, что я никогда не доберусь до альбома песен Утесова. Концертная программа его песен у меня есть, она называется «Спасибо, сердце!». Мы достаточно давно и успешно ее играем с «Тромбон-шоу» Максима Пиганова. Но это именно программа, а не альбом. 

Большие имена могут потерпеть фиаско

— По вашим оценкам, что сейчас, на фоне пандемии, происходит в музыкальной сфере России? Много ли теряют исполнители из-за карантинных мер? 

— В нашей стране заработок в первую очередь дают живые выступления, живые концерты. Именно за счет этого и живут музыканты. Сейчас все потеряли этот заработок. За исключением тех, кто супервостребован, как например группа Little Big. Они пошли честным путем и предложили онлайн-концерт, за который нужно заплатить. Билет стоил 200 рублей, всего был продан 1 миллион билетов. Вот это я понимаю, нормальная игра по «гамбургскому счету». Они дали платный онлайн-концерт и заработали 200 миллионов рублей. 

— Солидная сумма… 

Но реально таких артистов очень немного, и на такие эксперименты мало кто решается. Я, по крайней мере, не слышал, чтобы кто-то еще действовал по такой же схеме. Решаются только те, кто совершенно уверен в своей победе, потому что если ты объявляешь платный концерт, то надо при этом осознавать объем своей аудитории. Многие, думаю, просто побаиваются, не хотят рисковать, потому что их большие имена — я говорю это без иронии — могут в этой ситуации потерпеть фиаско. 

Каждый должен сейчас каким-то образом выжить, переждать тяжелые времена. Потом этот маховик медленно-медленно будет раскручиваться в обратную сторону. И, по моему твердому убеждению, последнее, что будет открыто по окончании карантина, это публичные концерты и другие всевозможные развлекательные мероприятия. Сколько нам всем придется ждать, неизвестно… Возможно, концертов не будет до конца лета, а может и дольше.

— Развитие интернет-технологий привело к тому, что люди больше не покупают аудионосители. Если говорить о докризисной ситуации, как теперь зарабатывают музыканты? Только ли концертами и турами? Может быть, что-то приносит платное скачивание из Сети? 

— Да, аудионосители почти не покупают... Скачивание музыки в России — дело пока довольно туманное. Может быть, кому-то это и приносит приличные суммы, но большинству музыкантов — нет. У нас народ не любит скачивать за деньги. Есть множество бесплатных пиратских ресурсов, торрентов. 

Надо быть последовательным. Я сам вообще всегда стоял за пиратов. Если меня скачивают бесплатно, то пожалуйста! Сам я платно скачиваю музыку, если какой-то артист или альбом мне чрезвычайно нравится. В таком случае я отдаю эту копеечку совершенно сознательно, чтобы этому артисту в виде денежки досталось мое доброе отношение. Большую часть музыки я, естественно, слушаю в стриме, я платно подписан на iTunes — это очень удобно. 

У артистов остается главный способ заработка — это живые концерты по билетам. Поэтому артисту в России нужно максимально долго оставаться в форме. Нужно все время помнить о том, что у тебя есть твоя аудитория и ты должен ей преданно служить. На каждом своем концерте ты действительно должен публике что-то отдавать — и тогда в следующий раз она снова на тебя придет. Ты продаешь на концерте свое ремесло! На тебя покупают билеты, чтобы получить удовольствие и не пожалеть о потраченных деньгах и времени.

На студии я творю. Мне неважно в этот момент, будет ли это продаваться, буду ли я это играть живьем на концертах, «пойдет» ли эта песня или не «пойдет». Мне важно высказаться! А вот на концерте я продаю свое ремесло. Там я должен пахать не для своего кайфа, а на радость своему зрителю. На мой взгляд, это честная позиция, и я ее придерживаюсь. 

«Не каждому повезет умереть молодым»

— В определенный момент ваш стиль изменился: «тяжесть» группы «Ва-Банкъ» сменилась совершенно другим подходом в творчестве. Ваши вещи стали намного мягче, тоньше… Что это, взросление? Или есть иная, неочевидная причина?

— Все мы, естественно, потихоньку меняемся в течение жизни. Я считаю, что было бы крайне странно видеть артиста Скляра в его нынешнем возрасте, который скакал бы по сцене в разодранной майке или по пояс голый. Мне на такого Скляра смотреть было бы смешно и жалко. Я не хочу подставлять зрителя под такой удар. 

Каждому возрасту — свои песни, свои взгляды на жизнь. Я сейчас совершенно органичен в том, что делаю. Могу и похулиганить на сцене, это совершенно нормально. Могу и совершить какую-то провокацию. Но это всегда так или иначе будет соответствовать моему возрасту и ощущению себя как артиста. Рок-н-ролльная дерзость, несомненно, у меня осталась, но во многом она приняла другие формы. 

Я давно говорю, что нет ничего более жалкого, чем стареющий, но при этом молодящийся рок-н-ролльный артист. Мне всегда больно смотреть на такое, и я сам уж точно не хочу быть в этой шкуре. А просто петь песни артист может в любом возрасте — пока у него есть силы и желание выходить на сцену и пока у него есть своя аудитория. 

— Что же делать артисту, когда выйти на сцену уже трудно или вообще невозможно?

— Как почитатель Александра Вертинского, я помню слова, сказанные им после смерти нашего знаменитого актера немого кино Ивана Мозжухина, эмигрировавшего из СССР. Они были дружны с Вертинским во Франции. Мозжухин был в свое время очень востребован и богат, но — пшик, и все растратил. Он умирал в нищете, и Вертинский в своих мемуарах сказал: «Художник должен думать о старости».

Обязательно нужно что-то откладывать на черный день. Кто внимательно читал Вертинского или хотя бы слушал Скляра, который не раз об этом говорил в интервью, те сейчас, наверное, сказали бы Вертинскому спасибо. Потому что старости, может, еще и нет, а кризис — вот он, здесь. Ведь не каждому повезет умереть молодым.