После периода адаптации к новым условиям курс рубля по отношению к доллару и евро будет определяться фундаментальными факторами: предложением валюты со стороны экспорта и спросом импортеров на валюту. Как всегда в российской экономике, национальной валюте помогут высокие цены на нефть. Елена Петрова, Татьяна Свиридова Какие последствия для экономики будут иметь введенные санкции США и фактический запрет на биржевую торговлю долларами и евро, опросили «НИ» экономистов и финансовых аналитиков. Экономист Никита Масленников не верит, что новая методика определения курса российской национальной валюты к доллару и евро подтолкнет в стране инфляцию, а вот курс доллара до конца года действительно «подрастет» — до 95 рублей за доллар. — Вы ожидаете больших колебаний курса? — Сейчас пока будет период адаптации, неделя- две. Строго говоря, доля внебиржевых торгов по маю составляет 58%. Это большая часть торгового оборота. Валюта идет по внебиржевым каналам: в том числе, на внебиржевой площадке в Москве. Что-то суперсерьезное вряд ли произойдет, тем более, что механизм организации торгов на внебиржевой площадке был отработан еще в сентябре 2022 года. Он не вводился, потому что никаких формальных поводов не было. Тем не менее, с конца 2022 года и весь 2023 год была тенденция увеличения внебиржевых торгов. Сейчас эта тенденция подойдет к логическому завершению. — Как вы оцениваете действия ЦБ в этой ситуации? — Важно, что ЦБ постоянно информирует о всех изменениях. Важно, чтобы он сформулировал, начиная с сегодняшнего дня, что курс рублевый остается единым и останется рыночным. Никакой множественности курса, который будет предполагать договоренности между поставщиками валюты, не будет происходить. Вопрос в том, как запускать отработанный механизм определения курсовой стоимости. Привыкли получать по утру в начале первой торговой сессии курс валют. Сейчас это будет в 15:30 по Москве на основании выборки валютных операций, которые имели место между клиентами и банками, а не на основании биржевых торгов. Полдня — это достаточно доверительное время. Курс будет определяться через торговлю пары юань — рубль, потому что юань достаточно жестко привязан к курсу доллара. Динамика курса народного банка Китая — это плюс-минус 2%. Это главное. И второе — как будет определяться курс юаня к доллару. Якорь курса рубля по отношению к доллару сохраняется. Другое дело, что на первых порах может возникнуть некая повышенная волатильность. Она сегодня утром начала просматриваться. Курсы продаж доллара в банках колебались от 90 — 97 рублей за доллар. — Тем не менее, некоторые банки попытались заработать на неопределенности. — Вчера вечером была первая паническая атака, сегодня утром она начинает сходить. Это все не слишком серьезно. Нужна неделя-полторы, для того, чтобы был найден механизм определения курса. Я думаю, что сегодня в 15:30 спекулянты успокоились. Холодный душ котировок подействует, и каждый банк назад отъедет. — Какие параметры будут определять курс рубля? — Механизм санкций на ход торгов существенным образом, фундаментально не повлияют. Сейчас идет период адаптации, и будет некая повышенная волатильность. В какой степени, оценить достаточно сложно, но по общему правилу, которое сложилось после массированных санкционных атак, это не более, чем 30%. Курс во многом будет определяться фундаментальными показателями — предложением валюты за счет оплаты нашего экспорта, ну и спросом импортеров на валюту. — О каких рисках идет речь? — Здесь все что было с декабря 2023 года, когда возникли эти сюжеты с применением вторичных санкций к банкам, мы видим продолжение с долларовой ликвидностью, с предложением, с курсами. Здесь будет все определяться фундаментальными факторами. Здесь есть риски, потому что международные расчеты тоже адаптируются. Риски санкционного давления усиливаются. Здесь могут быть разного рода колебательные курсовые движения. — Цена на нефть продолжит влиять на курс рубля? — Нефть может помочь, хотя она сейчас на уровне 79 долларов за баррель. Во второй половине года она будет несколько «отрастать» вверх. Пока прогнозы — 85 долларов в среднем за год, и 87-88 долларов на конец года — это достаточно реалистичная картина, которая позволит переиграть ослабление, которое возникнет в силу ослабления курса. Тем не менее, эти санкции — достаточно серьезный риск. Ответ на такие дела — совершенствование механизма внешнеторговых расчетов. Здесь особо быстрых прорывов ожидать сложно. Год будет непростой, но существенного ослабления курса рубля я не вижу. Все предыдущие прогнозы, в том числе, официальные, делались с учетом реализации сегодняшнего риска. Я ожидаю курс 94-95 на конец года, но пока нас ждут перепады. — Повлияет ли новая реальность с курсом на инфляцию? — Я не думаю, что валютный курс резко передаст эффект от своего ослабления на инфляцию. Раньше, чем через полтора-два месяца, даже через три резкого влияние ослабления рубля на цены не случится. Тем не менее, остаются базовые факторы, провоцирующие инфляционного давление. Это отставание предложение от спроса и достаточно высокая кредитная активность вместе со сбережением. Здесь надо посмотреть, что будет после первого июля и завершения ипотеки. По состоянию на 3 июня оценка годовой инфляции насчитывала 8,17%. Есть ощущение, в том числе и у работников ЦБ, что инфляция выйдет на свой пик на 8,6%. Но дальше она скорее всего начнет слабеть. Есть оценка, которую в ЦБ не исключают — повышение ключевой ставки на 1-2% пункта. Но это не в привязке к курсу рубля. Это связь с динамикой инфляционных ожиданий и ценовых ожиданий предприятий, которые пока растут. Но в середине июля это будет яснее. — Такая жесткая завязка на юань не приведет ли к усилению зависимости России? — Зависимость остается на одном уровне. «Сила Сибири-2» остается в подвешенном состоянии, переговоры ведутся. А здесь доля в национальных валютах продолжает расти. Я бы не сказал, что здесь есть какое-то критическое усиление зависимости. Хотя тот факт, что американцы одновременно приняли санкции в отношении финансового сектора Китая свидетельствует о том, что острота в международных расчетах не снижается. Зависимость не от Китая, а от торговли в национальных валютах остается со всеми сопутствующими ее рисками. — Можно ли совсем отказаться от доллара? — Доля долларов и экспорта в оплате экспорта выше 20% — 24-26% — сейчас это исторический минимум. А нашим импортерам часто нужна валюта, то, что необходимо им в области критических технологий, оборудования, сырья. Недостаток будет, и здесь вопрос — на что направлять. Сейчас будет большой риск, что могут повторяться сбои с поставками на рынок важных лекарств, как это было совсем недавно с западным бета-блокатором. Неменьше риск со строительной продукцией, и это сказывается на инвестактивности, несмотря на помпезные реляции, если вычесть оборонную составляющую, все остальное стагнирует.
