«Я хочу, чтобы наш проект был больше, чем просто поющая артистка»

Юлию Пересильд знают как актрису кино и театра, соучредителя благотворительного фонда, женщину-космонавта, которая первой среди своих коллег отправилась на МКС на съемки фильма. Теперь она еще и певица. Ее музыкальная карьера началась в этом году с проекта «Мандрагора». Дебютным для группы фестивалем стал опен-эйр «Дикая мята», что все прошедшие выходные бушевал в Тульской области. «Известия» поймали артистов накануне их выхода на сцену и обсудили с ними, почему актриса и певица Юлия Пересильд не должны пересекаться, нужен ли дресс-код на сцене и какое послание несет современная рок-музыка.

«Мы поведем публику за собой, у нас для этого есть все ресурсы»

— Пока я следила за вашим саундчеком, так и не поняла, сколько в вашей группе людей?

Юлия Пересильд: Мы тоже никогда не считали (смеется).

Владимир Корниенко, музыкальный руководитель группы и гитарист: Это все, кто пришли сегодня на концерт!

Юлия Пересильд: Но на сцене мы стоим впятером. И за сценой примерно еще столько же человек находятся.

— Юля, вы активно снимаетесь в кино, играете в театре, между всем этим слетали в космос и написали книгу. Теперь у вас музыкальная группа. Откуда столько сил?

Юлия Пересильд: Я и устаю, бывает. Но музыка — это то самое главное, к чему я так долго шла. Просто раньше мне не хватало смелости. А еще не хотелось заниматься этим абы как. Поэтому я рада, что свои первые шаги в музыке я начинаю делать с такими крутыми профессионалами. И для меня здесь как будто бы есть надежда, потому что мне это совершенно не нужно для популярности или продвижения.

— Получается, скорее для души?

Юлия Пересильд: Не могу сказать, что для души. Это будет нечестно и неправильно. Я бы просто хотела, чтобы у нас были возможность и наглость создавать ту музыку, которая нам нравится, не ориентируясь, грубо говоря, на потребности публики. Мы эту публику поведем за собой, у нас для этого как будто бы есть все ресурсы.

— Как возникла идея собрать этот бэнд?

Юлия Пересильд: Идея на самом деле пришла очень давно. И работаем мы давно. Но вместе, всем составом, мы собрались в этом январе. Так что мы еще совсем юная группа. Но давным-давно на Московском международном кинофестивале я выступала вместе с музыкальной кавер-группой и артистами Театра наций. Тогда Саша Юрасов и предложил заниматься музыкой, сочинять и придумывать. С тех пор прошло столько лет, что я даже успела в космос слетать. Мы очень долго искали понимание, какую музыку хотим играть. Долго искали композиторов — ими в итоге стали Александр Белоносов и Володя Корниенко. Потом так же долго искали авторов текстов. В основном это стихотворения современного автора Оли Ершовой, но у нас есть и тексты Юнны Мориц, Вероники Тушновой.

Мы очень долго к этому шли, но всё получилось с появлением Володи Корниенко — нашего музыкального руководителя и души коллектива. Года три просто не могли понять, кто же будет тем человеком, за которым мы все пойдем. Но главное, чем мне не хотелось во всей этой истории стать, так это поющим драматическим артистом.

Александр Юрасов, креативный продюсер: Обычно это заканчивается шансоном (смеется).

Юлия Пересильд: Нет, это неплохо, когда драматические артисты поют. Но это просто другой жанр. И я надеюсь, что мы по этой дорожке никогда не пойдем.

— То есть драматическая актриса Юлия Пересильд и музыкальная исполнительница Юлия Пересильд — это две разные артистки?

Юлия Пересильд: Биполярного расстройства у меня, конечно, нет. Но максимально не хочется, чтобы эти две истории как-то пересекались. Я бы хотела, чтобы наша музыка всегда была больше, чем просто поющая драматическая артистка Юлия Пересильд.

— Помимо творчества вы большое внимание уделяете благотворительности, в частности, фонду «Галчонок». В нынешних условиях стало ли тяжелее?

Юлия Пересильд: Мне всегда кажется, что говорить в интервью про то, что артисту тяжело, — это очень смешно. Знаете мем, когда шахтеры выходят из шахты уставшие, замученные, черные от угля, а внизу подпись: «Расскажи им, как ты устал на репетиции»? Когда я чувствую, что мне тяжело, то всё время вспоминаю эту картинку. Конечно, всё это сильно изнашивает нервы и физические силы. Но оно не может быть тяжелым, потому что здесь люди собираются по одной простой причине: им интересно и важно помогать. Ты от этого получаешь кайф, это самый главный двигатель. «Мандрагора» тоже неравнодушна к этой истории. У фонда «Галчонок» был день рождения, мы с Володей выступали в нашем реабилитационном центре. На самом деле выступать готовы были все, но, поскольку наш реабилитационный центр находится в обычном жилом дворе, мы просто по децибелам не прошли.

— Люди сейчас больше открыты благотворительности?

Юлия Пересильд: Я пришла в благотворительность лет 15 назад. Если сравнивать с тем временем, то да. Любой думающий и адекватный человек понимает, что если у тебя есть немного лишних ресурсов, то стоит кому-то помочь. Анонимно или во всеуслышание — роли не играет. Важно, чтобы помощь была регулярной и постоянной.

«Если ты выходишь без трусов, кто тогда будет слушать твою музыку?»

— Сейчас активно обсуждают инициативы чиновников о введении дресс-кода для артистов на концертах. Как вы считаете, нужны такие ограничения?

Владимир Корниенко: Ну в том случае всё же перед детьми не стоило так выступать…

Юлия Пересильд: Согласна с Володей. Жалко только, что приходится дресс-код артиста где-то прописывать. Потому что на самом деле предполагается, что люди, которые выходят на сцену, — это личности высокодуховные.

Семен Лепешкин, бас-гитарист: Но даже если не высокодуховные, то креативные.

Юлия Пересильд: И понимают уместность. Конечно, неприятно, что государство здесь пытается установить свои правила. Знаете, как в школе, когда юбка должна быть ниже колена. Если всё это протоколировать, станет просто скучно. Неприятно будет артистам, которые адекватно относятся к дресс-коду. Те, кто не может это регулировать, таким образом подставляют других коллег. Я всегда в противовес своим коллегам ставлю врачей. Мы же не можем представить, что хирург придет на операцию в стрингах? Нет.

Александр Юрасов: С другой стороны, на «Нашествии» же выступал с «Дельфином» Павел Додонов голый. Тогда это никого не смущало.

Юлия Пересильд: «Нашествие» — это большая хулиганская история. В Пушкинском музее стоит фигура Давида. И трусы на него тоже не надевают. А дети ходят. Но там это уместно, это же произведение искусства, имеет право быть. А если в этом есть пошлость и эпатаж…

Семен Лепешкин: Наряд должен дополнять образ артиста, но не должен отвлекать от его музыки. Если ты выходишь без трусов, кто тогда будет слушать твою музыку?

Юлия Пересильд: Музыка должна быть сильнее, чем тот образ, который мы видим. Если мы предполагаем, что наша музыка настолько сильна, что мы можем похулиганить, то пожалуйста.

«Маленькими амбиции у меня никогда не были»

— У вас в соцсетях было сообщение, что группа приступила к записи альбома. Что туда войдет и на каком этапе сейчас пластинка?

Владимир Корниенко: Песни, которые туда войдут, прозвучат на «Дикой мяте». В данный момент альбом на стадии записи вокала, а выйдет уже этой осенью.

— А после «Дикой мяты» концертные планы уже наметились?

Александр Юрасов: В июле мы выступим в Санкт-Петербурге на «Новой Голландии».

Юлия Пересильд: А потом вы нас увидите и услышите на кинофестивале «Короче» в Калининграде. Мы как минимум выступим на открытии. Я очень люблю «Короче», считаю его на сегодняшний день одним из самых мощных киносмотров в России. У него прекрасная команда, мы много лет знакомы с Ситорой Алиевой, еще с «Кинотавра». Другой вопрос, что для меня фестиваль «Короче» — это более естественная атмосфера.

Я на «Дикой мяте» впервые познаю и ощущаю то, что ребята уже проживали на музыкальных фестивалях. Это совсем новый опыт для меня, я даже пока еще не все эти законы понимаю. Но мне дико любопытно и интересно. Мы очень благодарны «Дикой мяте», что они позвали, не испугались, потому что мы еще новый коллектив.

— Большие ли амбиции у Юлии Пересильд — исполнительницы? Что в вашей творческой деятельности сейчас важнее — сцена театра, кино, музыка? Не мешает ли столько видов деятельности?

Юлия Пересильд: Мне это вряд ли мешает. Здесь скорее вопрос расстановки приоритетов. Сейчас у меня в приоритете музыка и «Мандрагора». Амбиции у меня большие, конечно же. Маленькими они у меня никогда не были. Но они совсем другие: мне бы очень хотелось, чтобы это была работа команды. Чтобы нас так и воспринимали. Не как с теми группами, где вокалист отдельно, музыканты отдельно, а вместе их никто не визуализирует. И мне кажется, нам действительно есть что сказать. Это тот случай, когда содержание больше, чем форма. По форме я, естественно, не вокалистка. Пока что. В ребятах же я уверена абсолютно, а форму мы еще наберем.

— Рок-музыка отражает уровень духовных потребностей общества. Когда-то в России она даже заменяла духовных наставников. Что вас волнует как музыкантов? Какие сейчас видите смыслы?

Юлия Пересильд: Смысл один. В чем сила, брат? Сила — в любви. В какое бы тяжелое время мы все ни попадали, всегда остается потребность в любви, искренности, честности и в той музыке, которая написана про людей и для людей. От сердца к сердцу. Для меня это главное. Это то, ради чего мы все здесь и собрались.