Герман Якимов, меценат: «Это совершенно разные ощущения — когда заходишь в новый или в отреставрированный дом»

Герман Якимов — предприниматель из Вологды, хорошо известный за ее пределами. Каждый, кто бывал в этом старинном городе — ровеснике Москвы, отмечал отреставрированные деревянные дома: например, охристый Дом с лилиями в стиле модерн или изящный темно-зеленый Дом Извощикова. Еще недавно эти памятники находились в плачевном состоянии, однако Герман Петрович не побоялся купить деревянные здания и вложить немалые средства в их реставрацию. Эти дома стали первыми в череде спасенных им памятников: восстановлением исторических зданий он занимается более 10 лет. «Культура» поговорила с меценатом о секретах, которые хранят старинные дома, об отсутствии налоговых льгот и о мотивации инвестора.

— Почему вы начали заниматься восстановлением старинных зданий?

— Это получилось случайно. Моя супруга занимается цветочным бизнесом, и нам понадобилось место для магазина цветов в том районе, где находился первый объект, дом купца Черноглазова, известный как Дом с лилиями. Вначале мы искали участок, а потом увидели, что на торгах продается здание по адресу: улица Чернышевского, 17. Оно еще не имело статуса выявленного объекта культурного наследия, так что никаких ограничений, когда мы его покупали, не было. Начали делать ремонт, но через два-три месяца дом получил статус объекта культурного наследия. Пришла проверка, стала требовать, чтобы мы показали документы — разрешение на проведение ремонтных работ у бригады. Пришлось искать новую бригаду, у которой была бы лицензия на реставрационные работы, а также на проектную работу: нужно было сначала сделать проект реставрации, а потом уже заниматься восстановлением дома. В результате один только проект обошелся в 1 миллион 300 тысяч рублей. Сейчас обычно укладываюсь в 500 тысяч — но тогда пришлось заплатить за срочность, да и специалистов с лицензией было не так много. В 2013 году деревянными домами в Вологде никто не занимался: как правило, они погибали в пожарах и на их месте возводили кирпичные здания, которые затем обшивали вагонкой.

После того как начались реставрационные работы, я познакомился с вологодским реставратором Владимиром Новоселовым: он подсказал, как все лучше сделать. Мы начали работать вместе и сотрудничаем уже больше 10 лет. Его команда с большой любовью относится к старинным вологодским памятникам, и я тоже в итоге этим заразился. Ведь в каждом бревне, каждой комнате сохраняется дух старинного дома. Это совершенно разные ощущения — когда заходишь в новый или в отреставрированный дом, перепутать невозможно.

— Сколько длилась работа над первым домом?

— Четыре года — вплоть до конца 2017-го. Подготовка проекта занимает минимум полгода, а еще нужно, чтобы его утвердила специальная комиссия. Сейчас у меня уже есть опыт и реставрация домов идет быстрее, как, впрочем, и согласование: все знают, что я ответственный человек. А поначалу было дорого и сложно.

— Хорошо, первый дом оказался случайностью. А как вы решились отреставрировать второй?

— Дом купца Извощикова на пересечении улиц Некрасова и Чернышевского сначала купил приезжий человек, не вологжанин. Я узнал, что он если не продаст этот дом, то построит на его месте новый, и мне захотелось его спасти. Ведь это очень интересный дом: кирпичное здание сочетается с деревянным, которое, в свою очередь, считается одним из самых красивых в Вологде. Когда мы начали делать реставрацию, обнаружили, что опорой в старинном сводчатом потолке служат рельсы. На них нашли монограмму, расшифровали ее. Оказалось, что рельсы изготовили на английском заводе — он закрылся в начале XX века — и привезли в Россию, когда в 1870 году строили железную дорогу.

— В какой момент вы поняли, что история с реставрацией превращается в долгоиграющую?

— Подходила к концу реставрация второго дома, и вологжане увидели, как красиво все получается. Многие тоже начали интересоваться восстановлением деревянных домов: мы вместе смотрели, думали, общались, — в общем, постепенно стало складываться сообщество, заинтересованное в сохранении исторического наследия Вологды. Возможно, это громкие слова, но я родился и вырос в Вологде и здесь же начал заниматься бизнесом — это мой родной город, и для меня его история по-настоящему важна.

— Насколько я знаю, вы вдохновили других вологодских предпринимателей заняться восстановлением зданий?

— Это действительно так. Теперь в каждом отреставрированном доме открывается музей — это то, с чего я начинал: создавал музеи в восстановленных домах. Планирую открыть музей и в старейшем вологодском деревянном здании, доме Засецких, построенном в 1780-е, в екатерининские времена.

— Хотела как раз спросить про этот дом: до него все здания вы приобретали в собственность, а это, насколько знаю, взяли в аренду. По сути, вы вкладываете немаленькие деньги в то, что принадлежит городу, а не вам. Не обидно?

— Да, я взял его вместе с территорией усадьбы в долгосрочную аренду на 49 лет. Этот дом — уникальный для Вологды: как я уже сказал, он считается старейшим в нашем городе. Фасад уже отреставрирован, сейчас начали реставрацию печей. Они, кстати, тоже оказались интересными. Когда делали перекладку, обнаружили английские и датские кирпичи. Получается, их привезли в Вологду еще в XVIII веке. Хочу восстановить не только дом, но и всю усадьбу: в частности, утраченный флигель — его строительство уже началось. Сохранился один каретник, он в хорошем состоянии, а вот второй придется воссоздавать. Кстати, перед тем как возводить флигель, мы провели археологические раскопки. Нашли много интересных артефактов — даже монету XV века. Именно на этом месте когда-то находилось Городище, а еще проходила стена крепости, возведенной по приказу Ивана Грозного. В 2027 году будет отмечаться 880-летие Вологды — надеюсь, к этому сроку все закончим. Хотим, как обычно, разместить там небольшую музейную экспозицию, а также кофейню и несколько гостиничных номеров — чтобы у нас бывали не только вологжане, но и гости из других районов и городов.

— Вы общаетесь с потомками тех, кому когда-то принадлежали исторические дома?

— Да, конечно. Взять наш первый объект — Дом с лилиями: к нам однажды приезжала внучатая племянница последнего владельца этого дома, провизора Вацлава Адольфовича Паздзерского. Часть ее родственников проживали в Польше, остальные оказались разбросаны по всей Европе, а сама она жила в Петербурге. Приехала к нам незадолго до смерти, ей было 87 лет — хотела увидеть дом. И когда зашла, расплакалась — была растрогана тем, что мы смогли сохранить его исторический облик. Ее сын потом привез нам некоторые старинные вещи, мебель — мы их выставляем, показываем и рассказываем.

— А потомков владельцев дома Засецких удалось найти?

— Дом назван по имени последнего владельца — представителя дворянского рода Засецких, — хотя находился у него в собственности недолго. Сам Засецкий был врачом — родился в Вологде, учился в Вене, но в этом доме не жил: приобрел его в начале XX века, а потом отдал под ремесленное училище. Наиболее продолжительное время здесь жила Мария Ивановна Писарева — уроженка рода Брянчаниновых: она и ее потомки владели этим домом на протяжении почти ста лет. Кстати, однажды к нам приходила пожилая женщина: ее родители были истопниками, топившими здание во время Великой Отечественной войны — в то время здесь был развернут госпиталь. По ее словам, вся территория за домом была покрыта дровами — все-таки восемь печей. Так что летом заготавливали дрова, а зимой топили.

— Какие еще секреты хранят старинные дома?

— Вот, например, дом Панова, который я приобрел три год назад. Купец второй гильдии Панов возил из Индии чай, а в доме у него находилась типография, где печатали чайные упаковки, этикетки. Сейчас мы собираем материалы о нем, готовим экспозицию. Но что поразительно — когда мы сняли обои, обнаружили на стенах красивую живопись. Ее реставрацией занимается питерская команда. Они говорят, что нигде такого не видели. Живопись очень хорошая, сделана на высоком уровне. Расписан был весь дом, но сохранилось лишь часть на первом этаже и часть на втором. Говорят, в Вологде раньше был еще один подобный дом, но его сожгли. Кстати, в нашем доме с помощью инфракрасного излучения удалось обнаружить подпись — видимо, автора живописи: английскую букву L. К сожалению, не сохранилось никаких документов, поэтому ничего конкретного о нем сказать пока не можем.

— Хотела еще спросить вас про другой объект — дом Дружинина, построенный в 1850 году. В одном интервью вы упоминали, что в 1918 году там располагалась английская дипломатическая миссия. Расскажите об этом подробнее.

— Да, действительно, в 1918 году в Вологду почти на полгода переехали посольства и военные миссии стран Антанты, не признавшие советскую власть. Вместе с ним перебрались, конечно, и шпионы: по легенде среди них был знаменитый Сидней Рейли — ставший одним из прототипов Джеймса Бонда. Позже, как следует из документов, он уехал в Архангельск. Эти агенты вели активную пропаганду. Еще мы нашли бумагу на русском языке, пришедшую, правда, из США. В ней говорится, что, мол, мы готовы сотрудничать со школами и училищами, бесплатно присылать исторические материалы об Америке — как она создавалась и развивалась. В общем, рассказывать о том, что Америка — самая лучшая страна. Так что пропаганда работала и в то время.

— Когда вы начинаете реставрировать дом, сразу продумываете, как будете его использовать?

— Да, конечно. Поначалу я думал в основном о прибыли, но сейчас на первом месте — интерес к самим зданиям. Тот же дом Засецких я взял, потому что никто не хотел с ним возиться — слишком затратно. Он пустовал больше десяти лет, в нем жили бомжи — в конце концов просто бы сгорел. Надо было решать этот вопрос. И в принципе, я об этом не жалею.

— Сколько всего у вас объектов?

— Четыре в собственности, плюс дом Засецких в долгосрочной аренде вместе с землей.

— Существуют ли налоговые льготы для меценатов?

— Пока нет. Вот в Карелии — большие налоговые льготы: ты реставрируешь здание, потом предъявляешь документы, и часть денег возвращают. Но у нас в Вологде подобного нет. Хотя мы пытаемся пробить, возможно, что-то получится. Ведь старых зданий становится все меньше, и было бы хорошо, если б люди подключались к их восстановлению, сохранению.

— Чем такие объекты интересны для инвестора, что может его привлечь?

— Прежде всего, любовь к истории, к родной стране. Возможно, это слишком громко сказано, и тем не менее. Главное не прибыль — хотя она тоже имеет значение. Нужно сделать музейную экспозицию, рассказать, как все строилось и создавалось. То есть важны не только деньги, но и любовь к истории. Все-таки отреставрировать старый дом — более затратное занятие, чем построить новый. Хотя сегодня я уже знаю, с кем работать, и средств уходит не так много. Часть материалов стараюсь сберечь — так дешевле, к тому же помогает сохранить историю.

— Каков, на ваш взгляд, туристический потенциал Вологды?

— В Москве почти не осталось деревянных зданий, а у нас они все-таки есть, поэтому к нам приезжают из Москвы и Петербурга. До 2014 года было много туристов из Европы — из Англии, Франции. У них в основном каменные дома, нет деревянного зодчества, поэтому им тоже было интересно. Сейчас, после 2020–2022 годов, у нас начал развиваться внутренний туризм, и в период с мая по сентябрь приезжают со всей России, даже с Дальнего Востока.

— Никогда не возникало желания все бросить и сказать: нет, слишком сложно, не буду этим заниматься?

— Всякое бывало — особенно в начале, когда знаний не хватало. Случались разные сложные ситуации. Однажды даже в одном из домов поймали двух молодых парней — 13 и 18 лет с канистрой бензина: их сразу отпустили, поскольку они ничего не успели сделать. Однако если вначале люди настороженно относились к тому, что я делаю, то сегодня все иначе. Многие знают про нашу деятельность, сами все видят. И все, кто бывает в наших домах, заряжаются их энергией и становятся счастливее и лучше.

Фотографии предоставлены Германом Якимовым.