«Русские, дайте же съесть ваш мусор». Как можно прожить на 10 рублей в день

В этой стране примерно 160 миллионов человек находятся в состоянии «экстремальной бедности» — то есть живут на сумму от 10 до 35 рублей ежедневно. Удивительно, но, вопреки высоким ценам на продукты, от голода они не умирают.

Муж 68-летней Деви Раджави из Калькутты погиб в автокатастрофе десять лет назад, детей у супружеской пары не было. Деви, как домохозяйка, не имеет права на пенсию, а поэтому получает выплаты согласно Национальной программе социальной помощи: 300 рупий (320 рублей — Авт.) в месяц.

«И ещё мне бесплатно дают 10 килограммов риса ежемесячно, — улыбается Деви беззубым ртом. — Это очень хорошо. Я варю его и распределяю по 300 граммов в день. Плюс на триста рупий дополнительно покупаю три килограмма риса в государственном магазине для бедных. Я знаю дни свадеб, часто подхожу к свадебной процессии, поздравляю молодожёнов. Нередко мне дарят свежую лепёшку, это такая прелесть!»

Также Деви подбирает упавшие лепестки на цветочном базаре и делает из них гирлянды — очень дешёвые, для тех, кто хочет сделать подношения богам в храме. Живёт она в трущобном районе, в хижине из листов шифера — оплачивать жильё после смерти мужа ей не по карману.

«Я не жалуюсь, — заявляет мне Деви. — Я знаю людей, у которых нет подработки с цветами, как у меня, — они держатся только рисом и пьют горячий отвар из риса, вот и всё питание, целыми годами. Я оптимистка и понимаю — могло быть и хуже». 68-летняя бабушка — одна из 160 миллионов жителей Индии, живущих за чертой бедности. О том, какова же повседневная жизнь на 10 рублей в день у бедняков в самом крупном государстве мира, рассказывает обозреватель «АиФ».

«Спим все вместе»

Что интересно, Деви никогда не просит милостыню — по её мнению, такое занятие удел нищих, представителей касты «неприкасаемых». Моется она в реке.

«Хуже, когда зима, — рассказывает её соседка, 57-летняя Парвати Чхондури. — Иногда ночью температура падает до +12 градусов. У нас есть старые одеяла, мы собираемся группой и спим все в одной хижине, так теплее. Заранее копим сухие ветки, пальмовые листья, чтобы можно было разжечь костёр».

Парвати считается среди бедняков привилегированной особой — ей ежемесячно выплачивают помощь в 500 рупий. По закону ниже уровня бедности считается доход в 32 рупии (35 рублей — Авт.) в день. Но зачастую у десятков миллионов людей, включая вдов и инвалидов, нет никакого дохода вовсе: помощь от Национальной программы социальной помощи — единственное средство, помогающие им прожить. Правящая партия «Бхаратия джаната» рапортует — в 2011 году в республике аж 26% населения жили за чертой бедности, сейчас — максимум 12%: экономика растёт, заработки тоже, безработица ползёт вниз, и количество необеспеченных граждан снижается. Тем не менее их всё равно хватает. В сельском хозяйстве полунищих крестьян минимум 15%, хотя следует отметить: пятнадцать лет назад их было в два раза больше. Проезжая по индийским деревням, я думал: как же люди могут жить так плохо, ведь вот они — плодородная земля и тёплая погода, позволяющая снимать несколько урожаев в год? Действительно, дела стали лучше, но стихийные бедствия и засухи никто не отменял. Не уродятся пшеница, рис, и семье крестьянина просто будет нечего есть до следующей осени.

«Муж убил себя»

Именно такой случай и произошёл у Индиры Сингх из штата Аруначал-Прадеш. Когда из-за засухи в 2012 году погиб весь урожай риса, её муж покончил жизнь самоубийством.

«Такое в наших деревнях не редкость, — спокойно объясняет Индира. — Но у меня растут четыре несовершеннолетние дочери, и на них выплаты не положены. На пять человек у нас оказалось 300 рупий компенсации и 10 килограммов риса. Выбора нет — мы поехали на заработки в город Гувахати и там устроились на швейную фабрику. Платили очень мало, потому что вычитали за завтраки и ужины, на руки получалось 2 000 рупий (2 200 рублей — Авт.) в месяц. Работали по 15 часов в сутки, спали на полу на фабрике, нам выдали циновки».

Кстати, по закону минимальная зарплата в Аруначал-Прадеше — 6 600 рупий, но нередко частные предприятия эту норму не соблюдают. Детский труд в Индии запрещён, а на деле чиновники смотрят на это сквозь пальцы. Несмотря на суровые условия, Индира вспоминает, как радовалась — их кормили ежедневно (пусть и вегетарианской едой), они жили под крышей, и остались ещё какие-то деньги, на которые девочкам можно купить одежду.

«Дети вырастают, требуются обувь, ткань на сари, — разводит руками Индира. — Но я твёрдо верила — в следующем году уже будет лучше. Я молилась богам и видела хорошие сны, мне дали благоприятные прогнозы. Так и случилось — рис уродился отлично, я сделала запасы и на другой год, и мы смогли протянуть. Главное — не опускать руки, понимать, что тебе нужно кормить детей». Я спрашиваю — а что, если бы не вышло устроиться на работу? «Такого не может быть, — твёрдо отвечает Индира. — У меня есть руки и ноги, я всегда смогу заработать деньги».

«Мне снятся консервы»

Правда, случается и другое. В индийских городах полно крестьян, чьи дома и участки земли продали за долги. Они стекаются в большие города, живут на улице и хватаются за любые подработки. Некоторые трудятся сугубо за еду. На этих людей страшно смотреть. Они очень худые, немногим толще заключённых в нацистских концлагерях — ноги, руки как палки, тонкие: явно им не достаётся нормального количества белка. В среднем у них получается зарабатывать 1 000 рупий в месяц. В день они могут купить три лепёшки чапати из муки грубого помола, плюс получают от правительства 10 килограмм риса ежемесячно, и это вся их еда. Как и Деви Раджави, денег на улицах у прохожих крестьяне не клянчат, даже если дела совсем плохи: ведь так делают только участники касты «неприкасаемых».

«Можно в определённые дни пойти в индуистский, буддийский, сикхский храм — там раздают бесплатную еду всем желающим, — рассказывает бездомный, отрекомендовавшийся как Дебнат. — Карри из чечевицы, из гороха. Умереть от голода невозможно, но, конечно, нормальной еды ты лишён. Знаете, что мне больше всего хочется? Сладкой газировки, и плевать, что она вредная и в ней много сахара, — я не пил её десять лет».

Дебната страшно раздражает информация, что на Западе и в России люди выбрасывают много просроченной еды. «Чёрт! Вы считаете еду мусором? Дайте же мне съесть ваш мусор! Мне снятся консервы из кукурузы, я проглотил бы любую тухлятину».

160 миллионов нищих людей — это ужасно много. Больше, чем живёт во всём нашем государстве. Стремиться всегда надо к лучшему и сравнивать с лучшим. И тем не менее, когда я слышу стоны, что Россия самая плохая страна в мире и живётся здесь хуже, чем где-либо, мне хочется притащить подобных страдальцев в Индию. Провести их по трущобам Калькутты, где мастерит венки из лепестков старая Деви Раджави, годами употребляющая в пищу один лишь рис и живущая на улице. Чтобы они поняли, что такое настоящая бедность и каждодневная борьба за выживание. Я не могу сказать, что в России жизнь прямо сахар, ведь у нас за чертой бедности тоже живут миллионы. Но в каждой стране свой уровень жизни для бедняков. Говорить, что у нас ситуация один в один как в Индии, попросту глупо.