«Реклама — это оружие, поражающее конкуренцию»: выставка «Мем. Маяковский медиа» в Центре «Зотов»
Как великий поэт предвосхитил эпоху соцсетей
Название выставки «Мем. Маяковский медиа» (кураторы — Полина Стрельцова, Наталья Стрижкова, Гаянэ Арутюнян), открывшейся в Центре «Зотов» к 105-летию «Окон РОСТА», звучит несколько провокационно. Впрочем, пролетарский поэт действительно был автором строк и образов, прочно закрепившихся в массовом сознании. Хлесткая «лесенка», желтая кофта — в которой Маяковский, правда, отходил недолго, при первой возможности сменив ее на элегантные костюмы; наконец, плакаты, созданные для «Окон РОСТА» — все это сделало Маяковского не только поэтом, но и инфлюенсером, если говорить современным языком. Причем, произошло это не по прихоти судьбы: поэт сознательно выстраивал новую модель коммуникации с аудиторией. В частности, он перешел от чистого эпатажа к апелляции к широким массам, а для этого использовал простые, но «цепляющие» слова и образы — которые легко запоминались и которыми хотелось поделиться. Логично, что авторы выставки вспомнили о меме, который вслед за английским биологом Ричардом Докинзом (предложившим это понятие) они определяют как «единицу культурной информации».
Выставка показывает, как Маяковский увлеченно лепил собственный образ — или создавал личный бренд: позировал для портретов и фотографий, снимался в кино и, конечно, посвящал строки «себе любимому». Мимо такой яркой фигуры не могли пройти современники: Василий Каменский, например, посвятил Маяковскому стихотворение. Впрочем, острые шаржи тоже были — в частности, от легендарных Кукрыниксов. Этот ироничный образ, как и фотография, запечатлевшая молодого лохматого Маяковского в компании футуристов (Алексея Крученых, Бенедикта Лившица и братьев Бурлюков), напоминает о том, что великие когда-то были возмутителями спокойствия. И вызывали у публики гамму чувств от обожания до ненависти. Об этом свидетельствуют и записки зрителей, представленные на выставке. Вот, например, отклик на выступление в Тифлисе в 1927 году: «Т[оварищ] Маяковский! А ведь вы пьяны!!! И… читаете свои стихи плохо…». Следующий отзыв — от зрителя из Ростова: «Зачем вы выдумали желтую кофту и что вы ею хотели сказать?» Или из Тулы: «Почему в ваших стихах в каждой строке по одному слову?» Рядом — записка совсем другой тональности, уже из Саратова: «Вы мне ужасно нравитесь Я уже до вашего выступления была влюблена в вас. Я хочу вас видеть сию минуту. А то мне нужно ехать в театр. Дайте ответ». Эти безымянные послания до боли напоминают комментарии в сети — тоже, как правило, анонимные: у каждого популярного блогера есть не только поклонники, но и хейтеры.
И все же параллели с современностью — штука опасная, главное — не увлекаться. К счастью, авторы выставки сумели вовремя остановиться: отсылки к нашим дням представлены в виде намеков, а основной акцент сделан именно на «Окнах РОСТА». В экспозиции показаны более 100 подлинных плакатов: некоторые из них Маяковский нарисовал сам, для других написал броские строки. В числе первых — серия из четырех плакатов, призывающая красноармейцев посещать бани, чтобы избавиться от вшей. Автором подписей значится Рита Райт — та самая Рита Райт-Ковалева, знаменитая переводчица, влюбившая советских читателей в Сэлинджера и Воннегута. Впрочем, это случилось позже, а тогда она только начинала творческий путь, дружила с Маяковским и даже переводила его произведения.
Темы для «Окон РОСТА» выбирались злободневные: плакаты рассказывали о том, как опасна сырая вода — можно заболеть холерой; объясняли, что нужно бережно относиться к трамваям — чтобы те прослужили дольше; ратовали за повышение производительности труда и клеймили заграницу, пытающуюся вмешаться в жизнь страны. Маяковский понимал: чтобы коммуникация была удачной, а сообщение выглядело убедительным, нужно использовать особые средства. «Ни одно, даже самое верное дело не двигается без рекламы. Это оружие, поражающее конкуренцию», — писал поэт. При этом он утверждал — творцу нельзя прятаться в башни из слоновой кости, необходимо знать жизнь народа изнутри: «Чтоб правильно понимать социальный заказ, поэт должен быть в центре дел и событий. Знание теории экономии, знание реального быта, внедрение в научную историю для поэта в основной части работы — важней, чем схоластические учебнички молящихся на старье профессоров-идеалистов».
Надо понимать, что плакаты создавались в тяжелые годы Гражданской войны — с ее бедностью и разрухой. Однако скупость средств не могла остановить Маяковского и его соратников. Уровень работ, исполненных практически на коленке, поражает воображение. Эти лаконичные образы — поначалу художники рисовали вручную, потом стали использовать трафареты — отсылают к русскому лубку, как, впрочем, и сам принцип покадрового рисунка. В западной традиции подобный принцип встречается в комиксах, так что зритель вряд ли удивится, увидев на выставке комикс нашего современника Ильи Обухова «Маяковский. Облако в штанах». Кстати, художникам конца XX — начала XX века в экспозиции посвящен целый раздел. Подход Маяковского оценили бунтари нового времени — Тимур Новиков и его единомышленники. Правда, в отличие от футуристов они не спешили возвеличивать современность — напротив, апеллировали к традиции и классическим понятиям эстетики. Но при этом эпатировали окружающих с не меньшим удовольствием. Тимур Новиков признавался: «Маяковский был избран нами как первая советская поп-звезда. Сам по себе Маяковский был для нас важен как символическая фигура, как некий «онегинский дядюшка», от которого мы, совершенно самостоятельные художники, законно получили интересовавшее нас наследие футуризма. При этом надо полагать, он обрадовался тому, как мы распорядились этим наследием вполне в духе того, как он сам поступал в подобных случаях». На выставке можно увидеть работы Тимура Новикова и Андрея Хлобыстина — создателей «Клуба друзей Маяковского», членами которого были Энди Уорхол и Роберт Раушенберг. Кстати, в 1990 году «Клуб» устроил первую в России модную вечеринку — «ночную партию» (night party), ставшую предвестницей клубных тусовок.
Есть в экспозиции и работы художников, прославившихся уже в эпоху соцсетей — например, Антона Гудима, автора коротких ироничных комиксов. Эта преемственность подтверждает, что плакатное наследие Маяковского куда шире рамок мема, обреченного, подобно бабочке-однодневке, на короткую жизнь. Поэт, напротив, продолжил жить и после смерти: правда, уже в виде мифа, о чем рассказывает один из выставочных разделов. Стараниями в том числе советской власти был создан образ, во многом «отшлифованный», и художники уже не рисовали шаржи, а наделяли поэта героическими чертами — как Александр Дейнека в картине «Владимир Маяковский в мастерской РОСТА». И все же Маяковский, пусть и «забронзовевший», оставался великим поэтом, автором прекрасных пронзительных строк, и уже один этот факт отличает его от героев сегодняшнего дня. Хотя сам он наверняка жонглировал бы соцсетями легко и с удовольствием.
Выставка работает до 20 октября
Фотографии: Василий Кузьмиченок \ АГН Москва.