Кланы, кравшие у России в эпоху Чубайса, могут лишиться в России всего
Конституционный суд России разрешил бороться с коррупцией бессрочно, отменив сроки исковой данности по этим делам. Некоторые юристы опасаются, что это может коснуться не только "антикоррупционных дел", но и других. Что это значит для России? Коснётся ли это процесса приватизации 90-х годов и залоговых аукционов? Кланы, кравшие у России в эпоху Чубайса, могут лишиться в России всего.
Конституционный суд России отменил срок исковой давно по делам, связанным с коррупцией и разрешил правоохранителям бороться с этим фактически бессрочно. Руководитель Центра конституционного правосудия Иван Брикульский в беседе с газетой "Ведомости" выразил опасение, что это в дальнейшем может коснуться и других дел.
Адвокат Алишер Захидов в беседе с Царьградом отметил, что отмена сроков исковой давности прежде всего наводит на мысль о пересмотре вообще такого явления как приватизация, которое было в эпоху Чубайса:
То есть на всей этой чубайсовской приватизации вообще нужно ставить большой жирный крест. Первый вопрос, который возникает, а как быть вообще с залоговыми аукционами, когда за бесценок покупались многомиллиардные активы и которые породили первый эшелон наших миллиардеров и теперь уже олигархов.
Собеседник "Первого Русского" считает, что каждый конкретный случай будет решаться "чисто политически" - изымать данное конкретное имущество в пользу государства либо не изымать. Отмена сроков исковой давности по этим делам позволяет, чисто теоретически, возвращаться на 20, на 30 лет назад, и, вполне возможно, ещё дальше:
В недрах Генпрокуратуры будут определяться списки того имущества, которое нужно обязательно вернуть доход государства. Это на уровне федеральной собственности. Субъекты тоже начинают действовать параллельно. Говорить о том, что это всё закончится или будет идти только на уровне Генеральной прокуратуры, я не могу. Это всё будет по субъектам и в Москве на уровне фонда имущества, который так же будет выходить с ходатайством, и прокуратура будет его поддерживать. И по Москве уже есть такие прецеденты, и не один, и не пять, когда имущественные комплексы, которые были приватизированы в 2003-2004 годах, они сегодня переходят в собственность, в имущество города.
Спикер также поднимает вопрос, как в этом случае будут обстоять дела с залоговыми аукционами – истоками приватизации, от которых всё это пошло. Было ли это законно? Кланы, кравшие у России в эпоху Чубайса, могут лишиться в России всего:
В этом я вижу прежде всего политический смысл, потому спустя 20 лет взят курс на деприватизацию. Всё то, что было в эпоху Чубайса, растащено по карманам чиновников, их кланов корпораций, сегодня этот маховик начинает работать обратно. Наверное, в этом есть, конечно, смысл, когда речь идёт о каких-то государственных интересах. Но вопрос в том, как будет это всё выглядеть дальше. Будет ли это являться дальнейшим переделом собственности, то есть уйдёт из одних рук, потом это всё постоит в каком-то отстойнике, пока это всё уляжется и определится. А после перераспределено каким-то другим образом, наверное, с контрольным пакетом государства.
А что касается добросовестных приобретателей, рассуждает собеседник, эти все комплексы были потом проданы и переоформлены вторично и третично. Большой вопрос, как регулировать компенсационные убытки этим добросовестным приобретателям? Будет ли государство выплачивать какие-то компенсации? Как этот механизм будет работать? Речь идет о многомиллиардных сделках:
В целом, с государственной точки зрения, наверное, это оправданно, потому что тот бандитизм, который был в 90-х, наверное, ему сегодня приходит конец. И какой-то порядок здесь хотят навести, раз сам Конституционный суд решил ввести какую-то правовую определенность. Но опять-таки, двойственность этой истории в том, что речь идет, как они говорят, о коррупционных моментах, но никто не говорит об уголовных преследованиях каких-то фигурантов этих историй. То есть, вопрос просто отобрать, и на этом всё довольствие. А если там эти люди будут себя неправильно вести, наверное, будет уголовное преследование тоже.
- А какие методы наиболее актуальны для борьбы с коррупцией?
- Гласность. Главное, чего боится коррупция – это гласность. Освещение каких-то коррупционных схем, героев нашего времени. Воровство ведь всегда происходит в тайне, без афиширования. И любая утечка информации – это всегда страх для коррупционеров, потому что это всё вне рамок правового поля. Естественно, всемерная огласка, всемерное освещение с помощью СМИ, медийных групп, каналов, инструментов будет иметь весомое подспорье с точки зрения предотвращения или упреждения какой-то коррупционной составляющей, какого-то банального воровства. Поэтому только гласность, гласность и ещё раз гласность.
- Какие ещё категории уголовных преступлений нуждаются в снятии срока давности?
- Сегодня, конечно, волнуют больше имущественные преступления, то есть коррупционной направленности, то, что у государства украли, своровали. Я бы поставил бы ещё сроки давности по тяжким, особо тяжким преступлениям, по терроризму, убийствам, по преступлениям против несовершеннолетних, потому что чтобы сама мысль просто тяготела всю жизнь. Ведь многие преступники ждут, когда сроки давности закончатся, и они на свободу с чистой совестью. Наверное, имеет смысл с точки зрения какой-то социальной справедливости и по другим тоже преступлениям пересмотреть сроки в сторону увеличения.