Диспансеризация, с которой Минздрав связывал надежды на улучшение здоровья нации, оказалась, мягко говоря, фэйком. Три четверти медработников не считают достоверными данные по диспансеризации населения в России, а 40% сообщают о случаях приписок. Об этом сообщил Фонд независимого мониторинга "Здоровье". Ирина Мишина Опрос об эффективности массовой диспансеризации провели в октябре при помощи мобильного приложения «Справочник диспансеризации». В нем приняли участие 3 700 врачей и средний медперсонал из 85-и регионов России. Таких результатов не ожидал никто. «74% медработников указали, что официальные данные по выполнению планов диспансеризации и профосмотров населения нельзя считать достоверными, а реальных осмотров проводится меньше, чем отражено в статистике», - рассказал «НИ» директор Фонда «Здоровье» Эдуард Гаврилов. Кстати, по данным этого опроса, больше половины медработников вообще считают, что региональные органы здравоохранения не принимают мер по профилактике заболеваний. В опросе много смешного. Например, 40% медработников утвердительно ответили на вопрос, известно ли им о случаях проведения в медицинских организациях региона диспансеризации только на бумаге, для отчета, в отсутствие пациентов. То есть практически половина врачей подтвердили, что диспансеризация Минздрава- это виртуальная реальность. Или бумажная, называйте как угодно. Правда, тут же возникает вопрос: если врачи все это знают, почему молчат? Но даже на фоне такого формализма Министерство здравоохранения России сочло нужным отчитаться о результатах диспансеризации граждан за 2018 год. Всего ее прошли, по официальным данным, почти 22 миллиона человек. Итоги: 1 группа здоровья установлена у 29% прошедших диспансеризацию, 2-я группа - у 17%, 3-я — у 54%. Неутешительно, скажем прямо. Но у диспансеризации есть еще более печальные выводы: от онкологических заболеваний в стране ежегодно умирает до 300 тысяч человек. При этом 60% онкологических заболеваний выявляют на поздних стадиях. Основная часть больных с 4-й, практически неизлечимой стадией рака, – из отдалённых районов. Сомнения в эффективности диспансеризации подтвердил звонок в редакцию зав.отделением Читинской областной больницы Анжелики Чернигиной. Доктор рассказывала: «Вы знаете, как проходит диспансеризация на селе, в отдалённых районах? Есть населённые пункты, куда автобус ходит раз в три дня, а если дождём дороги размоет – можно проехать только на тракторе. В большинстве посёлков и сёл асфальтированных дорог нет вообще. К тому же диспансеризация по правилам Минздрава проходит один раз в три года. Какие три года?! Онкологи знают: из 100 человек, больных раком в 3–4-й стадии, минимум 24% умирают в течение года. Есть опухоли, которые растут стремительно, буквально за год дают метастазы. Фельдшер приедет на такую диспансеризацию в село, раздаст анкеты, люди напишут, что жалоб нет, – и всё. Получается бездумная трата средств для галочки». Сегодня можно точно сказать: запланированного Минздравом снижения общей смертности в результате тотальной диспансеризации не произошло. Несколько лет назад я познакомилась с профессором из Тюмени , доктором медицинских наук Айзиком Абрамовичем Шайном. Он известен в России как автор нескольких учебных пособий по диагностике рака. К сожалению, не так давно профессор Шайн ушел из жизни, так и не добившись проведения квалифицированной диспансеризации в сельской местности. Профессор Шайн большую часть жизни проработал в небольших сельских или поселковых больницах в разных городах бывшего СССР – от Казахстана до Самары. У меня сохранились записи его интервью. Вот один фрагмент: "Министр здравоохранения говорит, что любой сельский врач может прочесть симптомы онкологического заболевания в Интернете. Но откуда компьютер и Интернет в глухой деревне? К тому же есть такие виды рака, например кишечника, которые вообще протекают до 4-й стадии без симптомов". "Я приведу всего несколько примеров из практики, которые описал в своих учебниках. Приходит, например, ко мне на приём молодая женщина и жалуется: «Доктор, я худею, а при этом юбка у меня не застёгивается». Это может явиться признаком рака яичников, который проходит почти без симптомов. Когда раковые клетки попадают в брюшную полость, они начинают делиться, увеличивая окружность живота. А худеют из-за нарушения обмена веществ во время деления раковых клеток. Или взять обычный систематический запор. Часто это симптом рака сигмовидной кишки. Если человек систематически болеет инфекционными воспалительными заболеваниями с кашлем, простужаясь от каждого переохлаждения, – это повод задуматься о раке лёгких или бронхов". Эти заметки из своей практики доктор Шайн пытался издать и распространить среди врачей, проводящих диспансеризацию. Минздрав категорически запретил это делать. Глобальная программа диспансеризации началась в России в 2013 году. Ее прошли за это время миллионы. Министр здравоохранения Вероника Скворцова считает, что «диспансеризация позволяет повысить уровень выявления тяжёлых форм заболеваний». «Да, диспансеризация, вероятно, может помочь выявить гипертоническую болезнь, порок сердца, близорукость… Но онкологию и другие серьезные заболевания в большинстве случаев – нет", - считает зав. отделением Читинской областной больницы Анжелика Чернигина. – Проходящим диспансеризацию раздают анкеты, в которых написано: «Говорил ли вам врач когда-либо, что у вас онкологическое заболевание?» Большинство напишет «нет», потому что симптомы рака не известны ни больному, ни, к сожалению, фельдшеру». На Западе всё иначе: там страховые компании обязывают работающего человека каждый год проходить необходимые диагностические обследования. В противном случае работодателя ждёт штраф. «Если рак будет обнаружен на поздней стадии, это приведёт к огромным тратам работодателя на застрахованного пациента. Поэтому именно работодатель в первую очередь заинтересован в качественном и регулярном обследовании своего работника», - рассказал «НИ» заместитель главного врача ГКБ №71 ДЗ Москвы Константин Зверев. – Нечто подобное было когда-то в СССР для отдельных категорий граждан. Когда я работал в Кремлёвской больнице, там любой прикреплённый руководитель среднего звена должен был перед отпуском пройти все обследования – сдать онкомаркеры, пройти рентген, колоноскопию, УЗИ, гастроскопию – все эти неприятные, но необходимые обследования, которые позволяют выявить рак на ранней стадии. Без этого на отдых не отпускали». Тем временем Счётная палата сообщает, что после начала оптимизации здравоохранения в 2014 году в 49-и регионах смертность увеличилась, а число госпитализированных пациентов уменьшилось. Кроме того, в 17,5 тыс. населённых пунктов по-прежнему отсутствует медицинская инфраструктура. Сегодня в России более 11 тыс. российских посёлков расположены как минимум в 20-и километрах от ближайшей медицинской организации. В одном только Забайкальском крае, где сократили 1560 больничных коек, смертность за год выросла на 14% В Хакасии давно умоляют Минздрав улучшить диагностическую базу: там на сегодня 1 из 60 жителей страдает онкологическим заболеванием, смертность онкобольных в трудоспособном возрасте возросла на 28%, а выявляемость рака на ранних стадиях упала ниже 30%. И все это на фоне диспансеризации… Покойный профессор Шайн написал тома предложений в Минздрав по корректировке программы диспансеризации. Но его не услышали. Все деньги, как и прежде, сосредоточены в руках городского и областного департаментов здравоохранения. Они распоряжаются этими средствами по своему усмотрению, а в Минздрав идут отписки в духе «все хорошо, прекрасная маркиза, и пенсионный возраст можно повышать». Очень похоже, что диспансеризация – очередной пункт в отчётности о расходовании миллиардов бюджетных средств. Личный опыт. На моего супруга смотрели в НИИ глазных болезней им.Гельмгольца как на таёжную жительницу Агафью Лыкову. Такого врачи еще не видели. 50-и летний мужчина регулярно проходил диспансеризацию по месту жительства, и за это время у него не было выявлено даже подозрения на глаукому. Для тех, кто не в теме: глаукома – это когда сужается угол зрения и человек начинает слепнуть. Одна из причин – повышенное внутриглазное давление. Так вот в течение многих лет у человека измеряли артериальное, внутриглазное давление, делали кардиограмму, брали кровь и советовали … больше бывать на воздухе. Когда правый глаз перестал видеть, супруг обратился к знакомому офтальмологу. После осмотра его экстренно направили на операцию в НИИ глазных болезней с 3-ей стадией глаукомы. Четверная считается уже неоперабельной. В результате, в течение полугода человек был лишен зрения и возможности вести полноценную жизнь. Повторю: это случилось не в глухой деревне, а в Москве, в столице, медицина которой считается самой «продвинутой» в стране. Со мной было еще смешнее. Я слежу за здоровьем и до последнего времени проходила диспансеризацию. Однажды, 4 года назад, во время профосмотра пожаловалась на боли в спине. Меня направили почему-то к урологу, который полгода делал мне новокаиновую блокаду. Он упорно твердил, что у меня нефрит. Через полгода, когда боли стали нестерпимыми и не действовал никакой новокаин, я сама приехала в приемное отделение районной больницы и «сдалась» на полное обследование. Оно выявило 2-ю стадию рака кишечника. К чести врачей, с операцией тянуть не стали и провели ее блестяще. Диагноз через 5 лет сняли. Но что было бы, если бы я не начала искать причины сама? Как сказал доктор Александр Мясников, «еще полгода, и семья поливала бы цветы , которые росли бы из вас. Эта опухоль распространяется мгновенно. Если бы вы не спохватились сами – вас давно бы уже не было». Все это произошло не в далекой сибирской деревне, а центре Москвы с ее распиаренной диспансеризацией. Которую я, кстати, больше не прохожу. Просто я в нее не верю. П.С. И после всего этого мы еще будем сомневаться в прогнозе директора института гематологии ННПЦ им. Димы Рогачёва Алексея Масчана, который предрек в ближайшее время рост смертности от онкологии в России на треть?
