Юный к Горе не пойдёт
Молодых литераторов больше занимают собственные тараканы в голове, нежели то, что происходит за её пределами.
Интересно, что многие магнитогорские писатели, к которым их музы снисходили ещё в советские времена, но, столкнувшись с цензурой, нередко возносились обратно, теперь скучают по госконтролю за литературным словом.
Вот и прозаик Георгий Гора (на фото) чуть ли не со светлой грустью вспоминает "заботу" государства о печатной продукции. Об этом он рассказал в центральной городской библиотеке имени Б. Ручьёва, где прошёл его творческий вечер в клубе литературных встреч. Он поделился с публикой вехами своей биографии, пошутив, что это на случай, "если, не дай боже, кто-нибудь его не знает".
В творческом арсенале Горы всего две книги в мягком переплёте не толще вузовских методичек. Обе вышли три года назад, и с тех пор автор собирает материал для нового издания. Пишет Георгий Леонидович в основном рассказы, хотя заканчивает и повесть. Вообще же на перо он стал налегать лишь в 2007 году, после переезда в Магнитогорск и знакомства с Юрием Ильясовым и Еленой Холодовой. Ильясов был всего на год старше Горы, а Холодова годилась во внучки. Однако эти два мастера поэтического слова стали для Георгия Леонидовича литературными родителями.
Георгию Горе 64 года, а как писатель он родился в 1972 году, когда в "Сибайском рабочем" опубликовали его первый рассказ. С 1974 года жил в Душанбе. Десять лет был корректором в издательстве. Затем преподавал печатное дело в полиграфическом училище. Освоил в университете специальность химика-биолога, но вернулся на издательское поприще редактором.
- Сильные впечатления остались от Таджикистана, - вспоминает Георгий Леонидович. - Там пережил всё самое неприятное, что только со мной случалось. Перестройка, разруха, гражданская война. Бомбёжка и частые обстрелы - стены от пуль превращались в решето! Русские бежали из страны. Я уехал в 1996 году и обосновался в Магнитке.
- Почему решили писать, ведь всю жизнь корректировали и редактировали? - спрашиваю Гору.
- Думаю, передалось по наследству. У меня отец писателем был - видимо, это где-то в генах заложено. Но мне повезло больше, потому что отец никогда не издавался.
- А может, всё-таки правили чей-нибудь текст и думали, что лучше бы написали?
- Когда текст с фактическими ошибками, всегда хочешь их исправить. Однако я пишу по-своему и не могу ни на кого жаловаться.
- Из неопубликованного много ещё в столе?
- Примерно на две книги - страниц 120-140.
- Насколько автобиографичны ваши произведения?
- Элементы фантазии есть. Но вот, например, рассказ об училище: сам работал в техникуме, и прототипами стали бывшие коллеги. Хотя многие описанные ситуации - это вымысел. Решил проверить, как мои герои себя в них поведут.
- Большинство молодых авторов пишут "о себе любимых". А вы рассказываете истории о других, и это намного интереснее.
- Время такое, да и нет у них опыта и знания жизни. Всё, кроме душевных переживаний, понимают плохо и даже не хотят понимать. Вот государство контролирует продукты питания, чтобы потребитель не отравился. Но когда выходит некачественная литература, почему-то никто на это не обращает внимания. Разрешили печатать за свой счёт всё что угодно. Три года назад в Магнитогорске Владимир Кряквин опубликовал книгу "Опера без погон и званий" - в ней полторы тысячи ошибок! Безумно расстроился, когда прочитал этот "труд"! Если "Оперов" дать школьнику, быть ему духовным инвалидом. Другая книга - стихи Николая Осипова - вышла в прошлом году, и там тоже огромное количество ошибок. Такое нельзя издавать, ситуацию необходимо контролировать…
На творческом вечере Георгий Гора прочёл несколько рассказов, которые публика воспринимала по-разному: порой смеялась вместе с автором, а после некоторых фраз была смущена. Так, тяжёлым единодушно был признан рассказ "Диссидентка Вера" о "нашей жизни при Брежневе". Напряжение повисло в воздухе с первых же строк: "Большевики очень любили давать городам свои имена. Был у нас Ленинград, был Фрунзе, Свердловск, Калинин. Но при этом возникала одна проблема: чтобы войти в историю, надо было сначала умереть. Имена живых большевиков городам не давали… В начале 70-х я учился в одном таком городе-перевёртыше на заочном отделении полиграфического техникума. Город назывался Куйбышев - бывшая Самара. Прекрасный, но противоречивый город. Здесь сочеталось несочетаемое. Во-первых, в Куйбышеве действовали больше двух десятков церквей и монастырей, и по утрам над городом низко стелился удивительно чудесный колокольный звон. А по церковным праздникам по улицам друг другу в затылок цепочкой шли старушки-верующие, в чёрных платочках. Но с другой стороны, во время войны в город эвакуировали сотни тысяч беженцев с оккупированных территорий. В результате Куйбышев превратился в большую свалку отбросов. Здесь убивали, грабили, насиловали ежедневно и почти в открытую - на улицах, в парках, общественных туалетах и где угодно. Таким был Куйбышев в начале 70-х - город верующих и преступников…"
Книги Георгия Горы "День рождения" и "Рубиновые угольки" читатель сможет найти в городских библиотеках. "Диссидентка Вера" готовится к изданию. Литературные встречи проходят в библиотеке имени Б. Ручьёва каждую последнюю субботу месяца в 15.00.