Много курьёзных, интересных и трогательных историй часто скрыто от посетителей музея. Самое интересное всегда остается за кадром! Этими историями сотрудники в юбилейный год музея-заповедника делятся с вами. Ирина Макеева о том, как дуб сушили, и о музее – «центре монархизма» Первый директор музея-заповедника «Родина В. И. Ленина» Александр Николаевич Зубов на собраниях трудового коллектива любил повторять: «Земля начинается с Кремля, а заповедник – с музея «Симбирская классическая гимназия». «Давайте-давайте, вешайте портреты царей! У вас будет не ленинский музей, а центр монархизма всего мира, вот как!» – такую фразу произнёс один из преподавателей истории КПСС Ульяновского государственного педагогического института во время реконструкции интерьеров гимназии. А теперь взглянем на календарь. Шёл 1986 год, самое начало горбачёвской перестройки. Научные сотрудники решили, что необходимо показать в классах, актовом зале и физическом кабинете иконы, проходящие по описи интерьеров, а на стенах парадного актового зала разместить царские портреты. После такого коммунистам А. Н. Зубову и его заместителю В.В. Пресняковой было предложено положить партийные билеты на стол. Тем не менее ситуация в стране менялась в сторону демократизации. И царей с иконами разрешили, и партбилеты у руководителей заповедника не отобрали. Актовый зал музея «Симбирская классическая гимназия» До сих пор в музее каждый теплоходный сезон экскурсанты спрашивают о подлинности царских портретов, порой вступая в дискуссию с сотрудниками музея. Мы часто слышим такие высказывания: «Ну ладно, портреты у вас – копии. Но рамы-то подлинные, мы уверены на сто процентов!». После этих слов даже автор этого текста, лично оформлявший заказ и курирующий процесс изготовления рам, начинает в этом сомневаться (шутка!). Вот такой высококлассный был у нас резчик по дереву Данила Леонидович Двоскин. Мастер! Мы его так и звали: Данила-мастер. Кстати, рамы имеют покрытие из листового золота (поталь)… «Сушим дуб», – таким был ответ на наш вопрос о стадии работы над заказом – изготовлением парт для музейной экспозиции. Парты заблаговременно заказали в Саранске, в реставрационных мастерских. Успели, правда, и разгрузить, и поставить, но высушили дуб всё же не очень качественно. В ХIХ веке этот процесс занимал до восьми лет, а наш дуб «отдыхал» в сушилке год с небольшим. В лихие 1990-е после длительного отключения отопления изготовленные из настоящего дуба скамьи повело, а вот сосна, облицованная дубовым шпоном, сохранила форму и не потрескалась. Так что зря мы печалились, что цельного дуба на все парты не хватило, - подделка выдержала температурный перепад лучше. Сейчас все эти события вспоминаются с улыбкой. На самом деле перед открытием музея была проделана огромная работа с участием сотен людей: музейщиков, проектировщиков, художников, строителей, инженеров, рабочих разных специальностей. Ещё надо помнить, что конец 1880-х – начало 1990-х – эпоха глобального дефицита. А для музея требовалось не просто «что-нибудь», а материалы высокого качества: ткани на шторы, сукно, бахрома, стеклянные чернильницы с латунными крышками. Настоящий подвиг совершила снабженец музея-заповедника Маргарита Павловна Самойлова - при пустых складах и магазинных полках она смогла всё это найти и закупить! О залётных воробьях, «чувашских ссыльных», о находках и музейных страшилках вспоминает Нина Литвинова Снимаем обувь и взлетаем! Музей «Симбирская чувашская школа. Квартира И. Я. Яковлева» – второй музей, открывшийся в составе музея-заповедника «Родина В. И. Ленина» в 1991 году. За 33 года своего существования музей пополнился забавными, трогательными и даже «ужасными» историями. Удалённое от транспортных развязок расположение музея «Симбирская чувашская школа. Квартира И. Я. Яковлева» было поводом для шуток первого директора музея-заповедника А. Н. Зубова, называвшего сотрудников этого музея не иначе как «чувашские ссыльные». Столовая в мемориальной квартире И. Я. Яковлева Уважение и преклонение посетителей чувашской национальности перед личностью Ивана Яковлевича вызывало у них желание разуться перед входом в мемориальную квартиру. Некоторые так и поступали. Это было необычно и очень трогательно. Однажды залётный воробей, проникший в открытое окно веранды, попытался пообедать в столовой мемориальной квартиры семьи Яковлевых. Так как обеда не оказалось, его посещение ограничилось только осмотром столовой и кабинета чувашского просветителя. Большой интерес у воробья вызвал пейзаж Н. Ф. Некрасова (художника, преподавателя Симбирской чувашской школы), на котором наглый любитель искусства успел посидеть. Удалился безбилетный посетитель тем же способом, что и залетел, – через открытое окно веранды. Неофициальная коллекция музейных экспонатов Жил-был каталожный шкаф. Сначала пустой, с незаполненными выдвижными ящичками. Расположившись в кабинете научных сотрудников, он ждал своего часа. С каждым годом он всё больше наполнялся карточками с записями, сделанными вручную сотрудниками музея в разные годы. Сегодня каталожный шкаф – почётный экспонат музея! Но к нему по-прежнему за помощью обращаются молодые сотрудники, потому что ему есть о чём рассказать и поделиться информацией, собранной за много лет. Одна из карточек из выдвижного ящика «Летопись музея» сохранила следующую информацию: «В сентябре 1991 года в здание «верхнего» (в настоящее время здание музея) корпуса бывшей Симбирской чувашской учительской школы была переведена группа научных сотрудников: Пономарёва Александра Аркадьевна, Садовник (Нестерова) Елена Викторовна, Лепёшкина Галина Ивановна». Это произошло за два месяца до официального открытия музея «Симбирская чувашская школа. Квартира И. Я. Яковлева». Музей – это старые стены, предметы, история... А ещё – люди, которые работают в музее каждый день, создают атмосферу самого музея. За 33 года в музее работали разные сотрудники. Кто-то задерживался на короткий срок, а кто-то оставался на долгие годы. Люди уходили – их бейджи оставались. И как-то рука не поднималась выбрасывать эти таблички с именами тех, кто покинул музей по разным причинам. Так и стали эти бейджи, самые ранние, ещё с рукописной информацией, частью музейной истории, очень важной её частью. О находках буквально подобранных Кованый гвоздь попал в неофициальную коллекцию музейных экспонатов в 2014 году во время большого ремонта внутренних помещений здания. Настоящий кованый гвоздь длиной 11 см! Можно предположить, что это гвоздь тесовый, длина которого составляла от 3 до 18 см. Здание, в котором располагается музей, построено в 1885 году для женского отделения Симбирской чувашской учительской школы. Значит, нашей находке 139 лет. Кто знает, может быть, этот гвоздь держал в руках сам И. Я. Яковлев – директор школы, когда по-хозяйски контролировал постройку каждого здания комплекса школы. Во время субботника были обнаружены камни, которыми когда-то была вымощена улица Воробьёва (бывшая Малая Конная). Сотрудники не смогли остаться равнодушными и прихватили камни с собой, сохранив каменную частичку истории. Теперь камни, которые лежали на проезжей улице с начала ХХ века до 1970-х годов, – достойные экспонаты в музее… Экспонаты, которые «лежали под самыми ногами». «Ужастики» музея Иван Яковлевич ночью бродит по музею! Этот факт был замечен сотрудниками милиции, которые несли службу в ночное время. Топот ног, скрип полов и даже голоса, исполнявшие песни (несомненно, из репертуара школьных музыкальных вечеров), однажды привели к тому, что женщина-милиционер, не выдержав такой наглости от бывших обитателей старого здания, была вынуждена вызвать подмогу и срочно эвакуироваться. Падение оконного карниза в кабинете Яковлева, причём без ущерба для музейных экспонатов, произошло чётко на следующий день после того, как к бюсту чувашского просветителя, находившемуся в фойе музея, был возложен венок группой чувашских товарищей. Иван Яковлевич был недоволен! Яковлев жил, жив и будет жить! Добавим к этому, что он любит пошалить. Однажды перед закрытием музея он решил припрятать пломбы для опломбировки музейных залов. Пломбы, всегда находившиеся на одном и том же месте, просто чудесным образом исчезли. После долгих поисков в других местах я с изумлением обнаружила пропажу на прежнем месте. Хотите – верьте, хотите – нет! Почти музейные анекдоты и немного волшебства от Ирины Михайловой Работая в музее по определенному профилю, нередко сотрудники формируют так называемый рабочий сленг, понятный только им. Наш музей не стал исключением… Планетарий Один экскурсовод другому: – Небо на месте? (Когда перед каждым сеансом экскурсовод планетария выставляет на куполе звёздное небо в исходное положение.) – А метеорит выключили уже? (Имеется в виду подсветка витрины с метеоритом.) – Коля! У тебя отвёртки с собой? Опять Солнечная система тормозит! Планетарий в музее «Метеорологическая станция Симбирска» Археология – Сегодня в «Железном веке» дети так веселились! (Экспозиционный зал «Железный век».) – А где Евгения Васильевна? – В песочнице она, динозавров с горшками закапывает! (Игрушки и черепки в археологической песочнице.) Метеостанция Из диалогов с посетителями: – А Вы сегодня на экскурсии в будку залазили? (Для осмотра метеорологических приборов в метеобудке.) – Говорят, в Волге тепло сегодня… (В экспозиционном зале с панорамной картиной «Вид на Волгу») – Вы когда про Менделеева рассказываете, вас про водку спрашивают? Посетитель на входе в планетарий: – А чего тут космических кораблей нет?! На астрономическом вечере: – А теперь, уважаемые гости, приглашаем вас полюбоваться звёздами и планетами в телескоп! – А это на улицу выходить надо? Я думала, у вас потолок раздвигается… На метеоплощадке: – Это вы отсюда погоду предсказываете? На выездном занятии: К сотруднику в костюме звездочёта подходит школьник (уже не маленький, к слову), осторожно дотрагивается до рукава расшитой звёздами мантии и тихо-тихо признаётся: «Знаете, я в волшебников не верил, а сейчас вас увидел и понял: волшебники на самом деле существуют!» Разговор на кассе: – Мы в музей! – Пожалуйста. Билет стоит 100 рублей. – Это ещё за что 100 рублей?! Я же просто посмотреть! По телефону: – Музей метеостанции? Выпишите мне справку в ГАИ, что вчера гололёд был! – Девушка, скажите мне истинное время и какая погода сегодня будет, а то я из другого города приехал и прогноз не знаю! – Почему у вас никогда днём телескоп не работает? Мой ребенок с классом днём на экскурсии был, ему звёзды в телескоп не показали! – Скажите, а у вас есть занятие в планетарии про инопланетян? Они же существуют, а вы про них не рассказываете! Разговор про ребенка-астронома – Мой ребёнок жизни без астрономии не мыслит! И без наблюдений за звёздами! Он астрономию в совершенстве знает! – Ой, как здорово! А сколько ему лет, где он у вас учится? – Ему полтора года! Просто волшебная история Приходит в музей семья: папа, мама и девочка лет шести-семи. Как с картинки: нарядные, девочка в клетчатом платьице с белым воротничком, в косичке – огромный белый бант. Радостные, улыбаются. Смотритель: – Какие вы красивые! Наверное, у вас какой-то праздник сегодня! – Конечно! Мы к вам из области приехали, очень любим музеи. Для нас посещение музея – самый большой праздник! Как нам было приятно! И времена вспомнили, когда люди приходили в музей, как в храм культуры, и вели себя соответственно. И порадовались! Значит, и сейчас такие люди есть, только встречаются они, к сожалению, редко. Как Фёдор Осипович во снах являлся – реальная история от Ирины Котовой Музей «Архитектура эпохи модерна в Симбирске» открыт в 2007 году в уютном особняке фон Брадке. Тогда дом-ателье Фёдора Осиповича Ливчака музею-заповеднику ещё не принадлежал. Он стоял в руинах, без отопления и света с протечками и обрушениями. Его судьба вызывала опасения, и мы решили сделать слепки с уникальных плафонов и элементов декора дома и воспроизвести их в экспозиции нового музея. Малая гостиная дома Ф.О. Ливчака до реставрации Вспоминая сегодня то время, я думаю, что это было чудо. Такая сложная во всех смыслах работа спорилась, и, как по волшебству, рядом появлялись люди, готовые помогать. Большое содействие нам оказал тогда Борис Александров, чудесный актер, друг и в то время председатель Ульяновского отделения Союза театральных деятелей России, в управлении которого и находился дом-ателье Ливчака. И вот плафон из малой гостиной дома Ливчака смонтирован на потолке музея модерна! Девственно белый, ждущий росписи и позолоты. С нетерпением мы ждали мастеров. Начало их работы беды не предвещало, но со временем стало понятно, что они просто раскрашивают плафон, и вместо гибкой, вдохновенной и живой линии Ливчака появляетсятолстый слой «самоварного» золота, а бледно-зелёный цвет не «меркнет» в углублениях рельефа, а бесстыдно режет глаз. Волшебство пропало, и мы приняли решение оставить плафон белым. Потолочный плафон в малой гостиной после реставрации В конце 2008 года дом-ателье Ливчака был передан нам в оперативное управление, и в 2010 году мы начали реставрационные работы.Больше всего я боялась этапов восстановления трёх подлинных плафонов. Удивительно, но не сохранилось ни одной фотографии интерьеров дома-ателье. По крупицам мы собирали воспоминания. Жиркевич оставил свидетельство о том, что в мастерской был камин, стены были выкрашены в серый цвет и имели панели из линкрусты. И всё! Место, где был камин, показали реставрационные работы. А каким он был? Сохранились камины в спроектированном Ливчаком здании Крестьянского поземельного банка. Долгое время бытовала легенда, что они сделаны по эскизам Ливчака, но наши исследования показали, что это, к сожалению, не так. Эти камины мы нашли в «Прейскуранте печей и каминов» московской фирмы г-на Ляутенберга. Нам осталось сделать «знак камина», для оформления которого мы выбрали плитку из исторического каталога начала ХХ века. Остальные решения подсказывал сам дом. По двум сохранившимся ручкам дверей были отлиты копии, по застрявшим в оконных переплётах осколкам стекла восстановлен витраж. Были восстановлены бетонные подоконники, двери, великолепный переплёт окна мастерской, воссоздана историческая планировка второго этажа. И вот дело дошло до плафонов. На этом этапе реставрации Фёдор Осипович стал мне сниться. Что-то ему не нравилось. Глядя на проект, предложенный проектантами, я понимала, что нас ждёт фиаско. То же раскрашивание. Как могла, я оттягивала начало этих работ. Вдруг само собой всплыло воспоминаниемоей юности. Я в доме Ливчака, и кто-то работает на строительных лесах в интерьере. Обратились в институт «Спецпроектреставрация», и там нашли проект послойной расчистки плафонов, выполненный в 1980-е годы! О нём все забыли. Это была великолепная работа! Мастера начали расписывать плафоны по горизонтальным линиям. Каждый день я приходила в дом и наблюдала эту картину. Появился синий фриз, и всё стало мрачным. Появился густой фиолетовый – ещё хуже. Серый, бордовый… А Фёдор Осипович в моих снах улыбался! Я решила, не буду смотреть неделю. Выдержала три дня. Помню, что, войдя в гостиную, я задохнулась от красоты. Когда мастера нанесли последние штрихи из тринадцати оттенков позолоты, словно волшебной паутиной связывающий декор, всё преобразилось и собралось в единый гармоничный аккорд! За плафоны малой гостиной и малой столовой я уже не переживала. И больше Ливчак мне не снился. О внештатном сотруднике и неумирающей классике в музее «Симбирское купечество» «Скучно, Анфиска...», «Скучно, Раиска…». Яркий дуэт Анфиски и Раиски стал частью истории музея «Симбирское купечество» и уже несколько лет «зажигает» публику, приглашая гостей города совершить променаж по главной улице Симбирска, по торговому центру города! По разным обстоятельствам меняются сотрудники, исполняющие роль персонажей А.Н. Островского в экскурсии «Честное купеческое», но сами персонажи продолжают жить. Вот что значит КЛАССИКА! Купеческие красавицы А вот – знакомьтесь – кот Рыжий! Внештатный сотрудник музея «Симбирское купечество». Пострадавший от уличного транспорта, но не отправленный на пенсию по инвалидности, Рыжий способен вызывать жалось, умиление, любование, восхищение своим мурчанием, особенно у туристов теплоходных групп. Как и положено купеческому коту, он расчётлив и умеет получить выгоду, выманивая средства себе на разные лакомства. На усадьбе музея городского быта «Ода автомобилю» в исполнение Ирины Телегиной Территория чулочно-носочной фабрики в селе Никольское-на-Черемшане Мелекесского района под Димитровградом. Здесь в 1970-е годы был найден автомобиль-автонасос на шасси ГАЗ-АА 1938 года выпуска. Автомобиль двухосный, снабжённый центробежным насосом и пожарным оборудованием, выпущен Горьковским автомобильным заводом. Автомобиль был в нерабочем состоянии и, по воспоминаниям ветеранов, «на полколеса врос в землю». Автомобиль ГАЗ-АА 1938 года Много людей потрудилось над восстановлением редкой машины. А инициатором стал Леонид Фёдорович Варламов, сотрудник технической части Ульяновского пожарного гарнизона. В разные годы реконструированный автомобиль возглавлял парады пожарной техники в нашем городе. Сегодня автомобиль – самый яркий, самый крупный и редкий экспонат в гараже пожарного обоза музея! Это единственный из пяти сохранившихся в мире автомобилей этой марки, доступный широкому зрителю. Музей глазами Дениса Ойкина Экспозиция музея городского быта и усадьбы позволяет обходиться без каких-то навязчивых объяснений или справок. Но каждая экскурсия разная, в большей степени это зависит от настроя и готовности людей к восприятию новой информации. Самая быстрая экскурсия по музею у меня продлилась всего восемь минут, самая долгая – более пяти часов. Уже спустя 10 дней после устройства на работу я вёл первую экскурсию. Это была группа студентов с преподавателем из Нидерландов. Тогда я больше действовал как переводчик, чем как экскурсовод. Со временем я стал и экскурсоводом, и при необходимости – переводчиком. Неотъемлемая часть нашей работы – городские экскурсии. Каждый раз картину города приходится рисовать заново. Есть время поговорить обо всём: от тектонических разломов до стирки белья. Я благодарен всем посетителям и туристам, помогавшим с новой информацией и создающим весёлые и контекстуально смешные ситуации, благодарен коллегам и многим людям, с которыми я встретился благодаря музейной работе. Провожаем и встречаем теплоходы с Оксаной Соловей Добрая традиция существует в музее-заповеднике – обмен профессиональным опытом с музейщиками и специалистами в туристической сфере. Каждый год коллектив заповедника выезжал в разные регионы Поволжья перенять всё лучшее, что есть в работе коллег. Каждый раз, провожая автобус сотрудников в очередную командировку-путешествие, первый директор Александр Николаевич Зубов напутствовал: «Руссо-туристо – облико морале! Ведите себя достойно!» И говорил о важности командировок: «Когда вдалеке, начинаешь видеть себя со стороны, а когда возвращаешься, всегда хочется причесаться». Сегодня уже никто не удивляется тому, как радушно встречает музей-заповедник «Родина В.И. Ленина» в ульяновском речном порту своих круизных туристов. А заложена эта традиция почти 20 лет назад. Когда мы только начинали туроператорскую деятельность, кораблей в сезон навигации было совсем мало, и прибытие в Ульяновск каждого из них было для музейщиков маленькой победой и праздником. Вместе с народными коллективами мы танцевали и пели, приветствуя туристов на причале, угощали гостеприимно чаркой с мёдом, дружно коллективом махали вослед и гудели автобусными гудками, провожая корабли. Прошло много лет, но до сих порколлеги-речники при встречевспоминают меня как «девушку, встречающую и провожающую теплоходы в Ульяновске». Сторож музея Симбирского купечества Истории из жизни музея-заповедника вспоминали: Ирина Макеева, ст. научный сотрудник музея «Симбирская классическая гимназия», Ирина Михайлова, ст. научный сотрудник музея «Метеорологическая станция Симбирска», Ирина Котова, директор музея-заповедника «Родина В.И. Ленина», Нина Литвинова, методист музея-заповедника «Родина В.И. Ленина» (в 2005–2022 годах – научный сотрудник, ст. научный сотрудник музея «Симбирская чувашская школа. Квартира И. Я. Яковлева»), Оксана Соловей, заместитель директора по развитию музея-заповедника «Родина В. И. Ленина», Денис Ойкин, экскурсовод музея-усадьбы городского быта «Симбирск конца XIX – начала XX вв.»
