Столетний житель Хабаровска поделился секретами долголетия

Мужчина рассказал, что намерен жить как минимум до 120 лет.

Застать дома Генриха Гирштейна из Хабаровска не так просто, в свои 100 лет он ведет довольно активную жизнь: совершает ежедневные прогулки, сам ходит на рынок за продуктами и ведет небольшое хозяйство, а еще обязательно раз в неделю посещает баню. Генрих Генрихович рассказал РИА Новости о секретах своего долголетия и о том, что намерен жить как минимум до 120 лет.

Понедельник – особый день в семье Гирштейнов, 14 февраля у Генриха Генриховича день рождения. Ему исполняется 100 лет. Планы у пенсионера на этот день были большие – собрать родных на банкет, но коронавирус испортил праздник. По словам юбиляра, некоторые родственники приболели, к счастью, "омикрон" переносят легко. "Внук сказал, дед, не переживай, соберемся через неделю", - рассказывает Гирштейн. Он и сам недавно перенес коварную инфекцию, обошлось без осложнений. Говорит, столько всего в жизни перенес, а тут всего лишь какая-то болячка.

Генрих Гирштейн родился в 1922 году в Саратовской области, он потомок немецких переселенцев, которые откликнулись на приглашение Екатерины II жить в России. В 1930 году, когда жителей немецкого села, как и других крестьян, насильно заставляли вступать в колхозы, Гирштейны с четырьмя детьми решили отправиться в Сталинград (ныне Волгоград) на заработки. В городе как раз началось строительство тракторного завода, требовались рабочие руки. Семье выделили комнату в бараке.

"Жили бедно, работал только отец, мама была с детьми и бабушкой. Я - самый старший. Спустя несколько лет родителям удалось немного подкопить денег, и они начали строить собственный дом, он получился небольшим, в 1936 году мы в него въехали. А 5 августа 1937 года отца арестовали за контрреволюционную деятельность", - рассказывает Генрих Генрихович. И только в конце 50-х годов после специального расследования он узнает, что отца расстреляли спустя две недели после ареста. Посмертно он реабилитирован.

Семье "врага народа" жить было сложно, на работу маму не брали, перебивались случайными заработками. Чтобы помочь родным, 15-летнему Генриху удалось устроиться на сталинградский мясокомбинат. А когда началась война, всех этнических немцев вывезли из Сталинграда, Гирштейнов депортировали в Восточно-Казахстанскую область. Генрих недолго там пробыл, в январе 1942 года всех мужчин отправили в трудовой лагерь в Челябинск, но до ближайшей железнодорожной станции им пришлось идти пешком 300 километров в десятиградусный мороз. Дорога заняла 10 дней, дошли не все.

"Нам сказали, что нас отправляют на фронт, но когда мы сели в вагоны, поняли, что обманули. На окнах решетки, у выходов солдаты с оружием. Нас везли как заключенных, обращались также. В Челябинске жили в лагере, строили металлургический комбинат, новые микрорайоны города", - вспоминает Гирштейн. Здесь он познакомился со своей будущей женой Марией, она приехала из Кыштыма в Челябинск на курсы кредитных инспекторов. "Чем понравилась? Глаза красивые. Предложение сделал, когда нас перевели на работу в Челябинск-40 на строительство секретного объекта во второй половине 1945 года. От предложения выйти замуж она не отказалась", - улыбается Генрих Генрихович.

Секретный объект – это комбинат для создания атомного реактора. Здесь молодая семья Гирштейнов работала и жила до 1948 года, тут родился сын Владимир. Затем Генриха перевели в Глазов в Удмуртии, где строился завод по производству урана. Но и этот город не стал последним в его непростой трудовой биографии, в 1956 году Гирштейна отправил работать в другой закрытый населенный пункт уже в Кировской области – Кирово-Чепецк, где также возводились производства атомной промышленности.

В Кирово-Чепецке жена Генриха Генриховича заведовала спортивным клубом, где в подчинении у нее были лыжные базы, катки и прочие объекты. И в результате благодаря Марии Ивановне вся их небольшая семья была приобщена к спорту. Сын Володя стал профессиональным спортсменом, играл в хоккей, его команда занимала первые места в чемпионатах. Владимир стал тренером высшей квалификации, тренировал команды в разных уголках страны, в том числе и на Дальнем Востоке. Владимир Генрихович некоторое время работал в Комсомольске-на-Амуре, а затем переехал в Хабаровск.

"Сын и внуки сказали нам, что вы одни живете? Давайте к нам. Вот в 2003 году я с женой и переехал в Хабаровск. Продали в Кирово-Чепецке квартиру, гараж, машину. Правда, супруга недолго прожила на новом месте. В том же году ее не стало – сердечная недостаточность. С тех пор один живу", - рассказывает Генрих Генрихович.

Заветам жены пожилой мужчина продолжает следовать. Ни дня без зарядки.

"В Кирово-Чепецке была традиция: зимой каждые выходные весь город вставал на лыжи. И 5-10 километров мы пробегали. Без физических нагрузок теперь не могу", - говорит пенсионер.

Как признается Генрих Генрихович, он не чувствует себя столетним стариком, самое большое – лет 80. Он сам ходит на рынок за продуктами, готовит и стирает тоже сам. Конечно, сын и внуки его навещают, но в повседневной жизни обходится без помощников. Единственно, что его огорчает, что из-за возраста не может путешествовать на большие расстояния, спина, говорит, побаливает.

"Эликсира молодости у меня нет. Главное - правильное питание, правильные физические нагрузки. А еще я по вторникам с внуками и правнуками в баню хожу. Давление не беспокоит. У меня всегда 110 на 70. Моя цель – дожить до 120 лет", - смеется Генрих Генрихович.

Гирштейн считает, что на долголетие влияет не только физическая активность, он внимательно следит за тем, что происходит в стране и мире, читает газеты, книги и смотрит телевизор, знает, что такое интернет и пользуется различными мессенджерами.

"Я очень люблю исторические книги. А еще у меня есть "Тихий Дон" Шолохова, опубликованный в "Роман-газете" в 1941 году. Я купил журналы в 1946 году на рынке в Кыштыме, вернее, обменял на буханку хлеба. Храню все эти годы, перечитываю", - рассказывает Генрих Генрихович.

Когда ему было 93 года, пенсионер пошел учить немецкий язык. Решил вспомнить родной язык, на котором не говорил с детства. После ареста отца и депортации немцев Поволжья говорить на нем в семье боялись. Признается, что на занятиях многое вспомнил, но современный немецкий отличается от диалекта его семьи, пришлось учить.

"После распада СССР, когда границы открылись, многие этнические немцы уехали в Германию. Мой племянник тоже, однажды я ездил к нему. Но представить свою жизнь в Германии я не смог, люблю тайгу, лес, наши края. Как без этого жить? Родился в России, тут и жить буду до конца своих дней", - сказал Гирштейн.

Фото : предоставлено пресс-службой правительства Хабаровского края/РИА Новости