Сталинизм как идея Белого Конго, как выполнили приказ Сталина и заявка в НАТО при Хрущёве
1. Сталинская эпоха в истории нашей страны характеризовалась, с одной стороны, установкой государства на технический прогресс, а с другой стороны, варварски жестокими методами управления. Казалось бы, дореволюционная Россия была прогрессивной и культурной страной, развитие общества и экономики в ней и так успешно шло, без излишних жестокостей… Однако революция привела к власти тех, кто к насилию привык и был готов осуществлять его на регулярной основе, а революционная пропаганда убедила советских управленцев, что с отсталой Россией» якобы иначе и нельзя, что нужно эксплуатировать захваченную Россию, словно африканскую колонию, так как иначе к «светлому будущему» не придёшь. Егор Холмогоров пишет (ссылка):
В чем состоит доктрина сталинизма, которую мы слышим сейчас постоянно с формулировками: «Если бы у твоего прадеда не отняли бричку, а прабабка не умерла от голода, нас бы завоевал Гитлер, а Гагарин не полетел бы в космос»? Коротко ее можно сформулировать так.
А. Российская Империя, на смену которой после революции и гражданской войны пришел сталинский СССР, была бесконечно отсталой страной. Именно что бесконечно — Белое Конго. Никакими эволюционными путями, не сопровождающимися чрезвычайными мерами эта бесконечная отсталость преодолена быть не могла.
Б. Не существовало никакого способа согласовать частные интересы русских и интересы преодоления этой «Бесконечной Отсталости». Индустриальный Скачок не мог быть в ближайшей перспективе настолько выгоден частному человеку чтобы он добровольно согласился на определенные самоограничения ради его успеха. Его можно было только насильственно принудить к нему, попирая всякий интерес и применяя безграничное насилие к частным лицам и естественным историческим сообществам. Белое Конго нуждается в колонизации и колониальных методах a la король Леопольд.
В. Всё наследие исторической России — культура, традиция, православие, национальный характер, вся совокупность старого режима были факторами отсталости. Русский народ, конечно, очень талантливый народ, но вне коммунистической системы его талант был обречен на прозябание и бесплодность. Любые достижения России были достигнуты вопреки «проклятому строю» и не могли принципиально эту отсталость преодолеть, поэтому чтобы народ расцвел — прошлое и его защитников надо было сломать.
Г. Поскольку страна и население были очень отсталыми, то нет ничего несообразного в том, чтобы использовать для «рывка» чрезвычайно архаичные социальные технологии: замену капитала рабским трудом, крепостное право, массовые казни, принудительное перемещение больших групп лиц, насилие, запугивание, массовый культ и массовые страхи и колдовские суеверия (лысенковщина, к примеру, это типичный шаманизм).
Д. Развитие отсталой России в рамках единой мировой системы с развитыми странами было невозможно, поскольку те только и хотели, что нас колонизировать, а затем, после революции, все как один стремились уничтожить первое государство рабочих и крестьян. Развиваться СССР приходилось в условиях самоблокады (что предполагает переплату за импорт и технологии, которые не удалось украсть разведке). Так же это предполагало увеличенные военные расходы и атмосферу осажденного лагеря, так как у такого государства не может быть друзей. Последним пунктом, воинствующим изоляционизмом, сталинизм отличался от революционно-глобалистского троцкизма.
Если принять эти тезисы, то все дальнейшие действия Сталина выглядят вполне логично. Действительно, если у тебя бесконечно отсталая страна с дремучим населением, не понимающим великой цели и культурой, продуцирующей отсталость, а вовне враждебное окружение, то ничего кроме принудительного труда, концлагерей, массовых убийств и экспроприаций не остается. Ну и древневосточно-средневековые методы являются не архаикой, а просто объекты воздействия «по-другому не понимают». Каждое же рядовое техническое достижение, вроде радиоточки, выступает объектом карго-культа.
Придерживался ли сам Сталин этой доктрины «Белого Конго» и использовал ли он её в качестве оправдания для своего репрессивного режима? Безусловно да. Вчитаемся, к примеру, в его речь перед выпускниками военных академий Красной Армии 5 мая 1935 г.:
«Вы знаете, что мы получили в наследство от старого времени отсталую технически и полунищую, разоренную страну. Разоренная четырьмя годами империалистической войны, повторно разоренная тремя годами гражданской войны, страна с полуграмотным населением, с низкой техникой, с отдельными оазисами промышленности, тонувшими среди моря мельчайших крестьянских хозяйств, — вот какую страну получили мы в наследство от прошлого. Задача состояла в том, чтобы эту страну перевести с рельс Средневековья и темноты на рельсы современной индустрии и машинизированного сельского хозяйства. Задача, как видите, серьезная и трудная. Вопрос стоял так: либо мы эту задачу разрешим в кратчайший срок и укрепим в нашей стране социализм, либо мы ее не разрешим, и тогда наша страна — слабая технически и темная в культурном отношении — растеряет свою независимость и превратится в объект игры империалистических держав.
Наша страна переживала тогда период жесточайшего голода в области техники. Не хватало машин для индустрии. Не было машин для сельского хозяйства. Не было машин для транспорта. Не было той элементарной технической базы, без чего немыслимо индустриальное преобразование страны. Были только отдельные предпосылки для создания такой базы. Надо было создать первоклассную индустрию. Надо было направить эту индустрию на то, чтобы она была способна реорганизовать технически не только промышленность, но и сельское хозяйство, но и наш железнодорожный транспорт. А для этого надо было пойти на жертвы и навести во всем жесточайшую экономию, надо было экономить и на питании, и на школах, и на мануфактуре, чтобы накопить необходимые средства для создания индустрии. Другого пути для изживания голода в области техники не было» (Невежин В.А. Застольные речи Сталина: Документы и материалы. М.; СПб.: АИРО-ХХ; Дмитрий Буланин, 2003 сс. 85-86).
В неправленой стенограмме этого выступления встречаются ещё более четкие выражения: «мы страну из состояния голода, строну громадную с маленькими очагами промышленности, полудикую, мелкокрестьянскую, полусредневековую страну, мы эту страну вывели и поставили на новые рельсы; идя на жертвы — это верно» (Невежин 2003: 80 — выделено полужирным мной — Е.Х.).
Эту риторику Сталин использовал для того, чтобы оправдать жестокости периода коллективизации — голод, низкий уровень жизни, сверхэксплуатацию, репрессии (а это ведь ещё 1937 года с его кулацкой операцией не было)…
2. Недавно я выкладывал документ с приказом Сталина высмеять купание в проруби в Саратове. Читатели спрашивали, был ли выполнен приказ вождя. Блогер «История СССР в документах» пишет, что да, газета «Правда» сделала всё в лучших традициях советской боевой журналистики. Вот фельетон из выпуска от 19 февраля 1949:
3. Читатели пишут, что мы подавали заявку в НАТО ещё и в 1954 году, вскоре после смерти Сталина (ссылка):
В феврале 1954 года Советский Союз предложил своим западным тогда еще союзникам подписать Договор о европейской коллективной безопасности, который закреплял бы принципы союзничества бывших членов Антигитлеровской коалиции, но идея была отвергнута под надуманными предлогами. Подлинной причиной отказа было нежелание допускать СССР к решению вопросов безопасности в Западной Европе, которые западные страны уже тогда собирались решать между собой внутри НАТО.
Тогда 31 марта 1954 года МИД СССР направил странам — членам НАТО ноту с предложением о вступлении СССР в альянс при условии, что альянс будет сохранять нейтральный статус. То есть в последний год перед приемом в НАТО ФРГ Москва попыталась не допустить появления в Европе противостоящих друг другу военных блоков.
Зачем это было нужно СССР? Выдумывать аргументацию нет нужды: она изложена в тексте докладной записки главы МИД СССР Вячеслава Молотова. Советское руководство не питало особых иллюзий по поводу реакции альянса, и в документе министр подчеркнул, что для Москвы будут приемлемы оба ответа НАТО: как согласие, так и отказ.
Согласие резко снизит военную угрозу Советскому Союзу, поскольку членство СССР в НАТО будет означать "радикальную смену самой сути альянса". Этот шаг также позволил бы СССР не допустить восстановления военного потенциала ФРГ (что немедленно последовало за приемом этой страны в альянс). Молотов также подчеркивал, что, вступая в НАТО, СССР настаивал на подписании всеми членами альянса документа — например, юридически обязывающей декларации — об отказе от любых форм вмешательства во внутренние дела друг друга.
Отказ же НАТО сразу выявит истинную природу этого альянса, который заинтересован не в стабилизации военной ситуации в Европе, а лишь в достижении военного доминирования, говорилось в записке Молотова.
Ответ НАТО последовал незамедлительно и был отрицательным — в альянсе СССР не ждали. Свой отказ 7 мая 1954 года Англия, Франция и США мотивировали "невозможностью сохранить в этом случае демократический и оборонительный характер НАТО", а значит, это предложение носит "недостойный обсуждения характер".
Следует отметить, что, хотя официальное предложение о вступлении было сформулировано уже после кончины Иосифа Сталина, зондировалась эта тема еще с 1949 года в ходе различных встреч и переговоров. В частности, в 1952 году на встрече с президентом Франции генералом де Голлем, который рассказывал о будущем "исключительно антивоенном характере западного военного союза", Сталин вдруг пошутил, а не стоит ли СССР в таком случае к этому союзу присоединиться?
Прием в НАТО ФРГ 9 мая 1955 года поставил крест на попытках СССР договориться с альянсом в этот период. Западные державы нарушили базовую договоренность антигитлеровской коалиции о сохранении демилитаризованного характера Германии как буферной зоны между Западным и Восточным блоком. Теперь между ними появилась военная граница.
Есть железные факты. США и его блок НАТО — агрессоры, которые никогда не хотели мира с Россией или СССР, и которые ведут сейчас против нас прокси-войну. Многократный отказ в приёме СССР и России в НАТО — безусловное тому подтверждение.