Новочеркасская трагедия 1962 г. – мифы и реальность
Для начала хотелось бы напомнить о событиях в городе Вичуга (Иваново-Вознесенская промышленная область), произошедших в 1932 г.
1 апреля 1932 г. в городе были снижены карточные нормы выдачи хлеба (на треть для рабочих и наполовину для иждивенцев). Нормы и так-то были недостаточными, а теперь они составили 8 кг хлеба в месяц для рабочих и 4 - для иждивенцев. Рабочие возмутились. На текстильных фабриках им. Шагина и им. Ногина началась забастовка. Забастовщики применяли классические приемы «снятия с работы» - врывались в цеха, останавливали оборудование, избивали тех, кто пытался им помешать. Вскоре стачкой оказались охвачены все текстильные предприятия города. Общее число бастующих достигло 15-20 тыс. чел. Поздно вечером 9 апреля был арестован один из руководителей стачки. 10-го толпа численностью до 5 тыс. чел, двинулась к центру города. Там она разгромила здание управления милиции, захватила здания отделения ГПУ и райкома ВКП(б). 15 милиционеров были тяжело ранены, еще несколько десятков сотрудников силовых структур и руководителей района получили легкие ранения. В ходе боя за здание ОГПУ милиционеры применили оружие, в результате один демонстрант погиб и несколько были ранены. В город прибыло подкрепление из числа милиционеров, партийных работников и сотрудников ОГПУ. Воинские части не привлекались. Наконец, 12 апреля в город приехал член Политбюро ЦК ВКП(б) Лазарь Каганович. Он встретился с рабочими (в самый «пиковый» момент численность толпы составила несколько тысяч человек), обещал рассмотреть проблемы забастовщиков и призвал их вернуться на работу. Всю ночь и весь следующий день на фабриках проходили собрания, Каганович встречался с рабочими. Вечером 13-го были восстановлены нормы снабжения, было разрешено создать подсобные хозяйства на фабриках и открыть колхозный рынок. Этим и закончилась стачка.
(Jeffrey J. Rossman, Worker Resistance Under Stalin: Class and Revolution on the Shop Floor, Chapter 7: The Vichuga Uprising, Harvard University Press, 2005.)
Теперь, собственно, о событиях в Новочеркасске (Ростовская область) в 1962 г.
Сельскохозяйственная (да и не только) политика пришедшего к власти в 1953 г. Никиты Хрущева (уничтожение кооперативов и подсобных хозяйств, насаждение повсеместно кукурузы, целинная авантюра) привела к тому, что в начале 1960-х гг. в стране возникли трудности с продовольствием. В мае 1962 г. в советских СМИ было объявлено о повышении на 30-35% цен на мясо и масло. Понравилось ли это людям, и без того недовольных хрущевской политикой, - вопрос риторический. Да еще и в газетах было написано, что сделано это «по просьбе трудящихся».
Хроника событий. День первый
Новочеркасский электровозостроительный завод (НЭВЗ) был предприятием отсталым. Тяжелый физический труд, плохие бытовые условия, отсутствие жилья и, как следствие, высокая текучесть кадров; много людей, которых больше никуда не брали, в т.ч. «отсидевших». Завод был местом неспокойным - еще весной 1962 г. рабочие провели трехдневную забастовку (волынку), требуя улучшить условия труда. Примерно в то же время в обмоточно-изоляционном цехе из-за несоблюдения техники безопасности отравились 200 чел. Заводское начальство не пользовалось уважением ни у руководства, ни у коллектива. За три месяца до повышения цен администрация на 10% снизила расценки на труд рабочих и на треть подняла норму выработки. Снижение расценок, повышение цен - многие почувствовали себя в дореволюционной реальности. И это после заявлений о том, что еще нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме.
Новочеркасск. 1962. Митинг рабочих НЭВЗа на железнодорожном полотне.
1 июня 1962 г. группа формовщиков сталелитейного цеха НЭВЗа начала обсуждать грядущее повышение цен. Первоначально их было человек восемь десять. Все могло бы кончиться ничем, но в дискуссию вмешался находившийся в цехе заведующий промышленным отделом Ростовского обкома КПСС Бузаев (надо полагать, присутствие областного руководства и спровоцировало дискуссию). Он попытался «разъяснить» рабочим политику партии - как и следовало ожидать, без успеха, лишь подлил масла в огонь. К группе спорщиков подтянулись еще рабочие. Начальник цеха предложил им закончить митинг и приступить к работе - в ответ те объявили забастовку и потребовали повышения расценок. Толпа, выросшая к тому времени до 200 чел., выкатилась в заводской сквер и очень быстро дошла до тысячи. Тогда к ним вышел директор завода. Говорят (и повсеместно пишут), что в ответ на жалобы рабочих он заявил что-то вроде: «Не хватает денег на мясо и колбасу - ешьте пирожки с ливером». Странная фраза от человека, прошедшего путь от простого рабочего до директора завода, - местного уроженца, грамотного специалиста, прошедшего всю войну. Сегодня уже не проверить, говорил он нечто подобное или нет. В советской школе проходили историю французской революции, и если не все, то многие могли припомнить похожую фразу, бросившую Францию в революционный пожар: «Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные». Ответом стали свист и оскорбления. Директор не остался в долгу, стороны начали упражняться в ненормативной лексике. И быть бы «хозяину завода» битым, если бы он вовремя не скрылся.
После этого стачка стала развиваться по хорошо известным дореволюционным рецептам. Группа рабочих ворвалась на компрессорную станцию и включила заводской гудок, после чего большинство бросило работу. Рядом с заводом проходили железнодорожные пути. Рабочие выломали штакетник из ограждения сквера, перегородили путь и остановили пассажирский поезд «Саратов - Ростов-на-Дону». Когда загудел захваченный тепловоз, к месту событий стали подтягиваться окрестные жители, большинство из которых тоже работали на заводе. На тепловозе кто-то написал лозунг «Хрущева на мясо» - так стачка приняла антихрущевскую политическую окраску. В вагонах стали бить окна; пострадал ли кто-то из пассажиров - неизвестно.
Кстати, одно немаловажное обстоятельство. Очень многие протестующие были пьяны; на водку, таким образом, у них денег хватало. Кроме того, среди них был большой процент ранее осужденных; особенно - в том самом сталелитейном цеху, с которого все и началось.
Сперва пропустить поезд и открыть движение пытались дружинники из числа ИТР завода, но им это не удалось. Главный инженер НЭВЗа пытался забраться на тепловоз, однако его стащили с лестницы и вроде бы хотели сжечь, но в итоге всего лишь избили. Авторитет заводского руководства, как видим, был не на высоте - и кто бы удивился? Лишь четыре часа спустя, около 16 часов, когда к делу подключились сотрудники КГБ во главе с начальником Ростовского областного управления, удалось отвести поезд назад. На Ростов он не прошел, как и другие поезда, - движение на железной дороге было остановлено. К 16 часам на завод приехал первый секретарь Ростовского обкома КПСС, донской казак по происхождению, Александр Басов.А стачка ширилась - точно по рецептам 1905 г. Токарь Сотников с группой поддержки направился к газораспределительной станции, чтобы отключить подачу газа на предприятия города. Ворвавшись в операторскую, он приказал оператору прекратить газоснабжение заводов. Тот сделал вид, что выполнил это требование, но на самом деле перекрыл вентили к измерительным приборам, а подачу газа не прекращал. Несколько позже газораспределительная станция была взята под охрану подразделением 505-го полка внутренних войск.
С газораспределительной станции группа активистов направилась на электродный завод. Выломав ворота, забастовщики пытались угрозами и насилием заставить рабочих этого завода присоединиться к забастовке. Ворвавшись на насосно-аккумуляторную станцию электродного завода, они потребовали от машиниста Вьюненко отключить ее, угрожая расправой, но тот ответил, что, если они не уберутся отсюда, он взорвет станцию вместе с ними. Бунтари сочли за лучшее ретироваться.
В 16:20 толпа переместилась с железной дороги снова к зданию заводоуправления. Кое-кто из руководства пытался уговорить людей успокоиться - таких били. В 16:30 с балкона заводоуправления пытались выступить руководители области. Басова рабочие готовы были слушать, если бы он сказал что-то внятное, но тот просто принялся пересказывать Обращение ЦК. После первых же фраз раздались крики: «Обращение мы читали, сами грамотные, а ты нам скажи, как дальше будем жить, нормы снизили, а цены повысили». Председателю Ростовского облисполкома Заметину выступить не дали, а когда начал говорить директор завода Курочкин, в находящихся на балконе полетели камни и металлические предметы. Руководство области укрылось в здании заводоуправления, откуда Басов начал созваниваться с военными, требуя помощи. На площади перед зданием проходил митинг, выступавшие говорили с козырька пешеходного туннеля. Предлагали послать делегатов на другие предприятия Новочеркасска и в другие города, чтобы призвать всех присоединиться к забастовке. Также предлагалось захватить в городе почту и телеграф, чтобы распространить призывы к забастовке по всей стране. Был вывешен лозунг: «Мясо, масло, повышение зарплаты».
К 18 часам на заводе появился сводный отряд милиции численностью 200 чел. , но забастовщиков к тому времени набралось уже около 4 тыс., и милицию они рассеяли без труда. Пока солдаты и участники беспорядков разбирались друг с другом, переодетый в гражданское отряд спецназовцев вывел из здания заводоуправления блокированных там руководителей. С фасада здания забастовщики сняли большой портрет Хрущева. Собрали по кабинетам и другие его портреты и сожгли их на костре перед заводоуправлением.
Электромонтажник НЭВЗа Жаров составил листовку «О липовых ленинцах» следующего содержания:
«Сталина вы критиковали, сторонников частично в гроб загнали, остальных от руководства отстранили, но цены на все продукты и товары в апреле каждый раз снижать они не забывали. Хрущев из года в год в магазинах цены поднимает, заработок рабочим при этом он снижает, невольно возникает вопрос у нас, кто - враг народа был или есть. Какие же вы лгуны и лицемеры и власти жаждущие псы, народа угнетатели. К чему стремитесь вы? Сталин и сторонники его последовательно к коммунизму шли и всех вели, при этом не смотрели на проделки капитала и не указывали пальцем так, как вы, лгуны».
К вечеру толпа забастовщиков разошлась по домам. А около полуночи на завод и в город были введены войска и танки. Жители поселков в окрестностях НЭВЗа пытались устраивать баррикады, которые бронированные машины легко сносили. Тогда протестующие стали запрыгивать на танки на ходу и закрывать смотровые щели одеждой. В пятом часу утра один из «ослепленных» таким образом танков сбил две электрические опоры у железной дороги.
Вечером 1 июня и в ночь на 2 июня было арестовано несколько десятков участников беспорядков. Их вывезли из Новочеркасска в СИЗО других городов.
Реакция властей
О событиях в Новочеркасске было немедленно доложено Хрущеву, который тут же созвал совещание с представителями силовых ведомств, после чего приказал подавить «антисоветский бунт» в кратчайший срок и всеми возможными средствами. Говорить с народом хрущевская КПСС к тому времени разучилась, оставался один метод - сила.
Уже в 12:30 - еще до того, как выехать в Новочеркасск, Басов обратился к командованию Северо-Кавказского военного округа с просьбой выделить войска для подавления беспорядков. К тому времени в Ростове уже материализовался член Президиума ЦК Андрей Кириленко, который накинулся на военных с упреками в бездействии. Командующий округом генерал армии Плиев пытался возражать против применения войск. Тогда Кириленко при нем связался по телефону с Хрущевым, и тот велел задействовать армию. Точку поставил министр обороны Малиновский. Около 19:00 он приказал: «Соединения поднять. Танки не выводить. Навести порядок. Доложить». Правда, по воспоминаниям очевидцев, танки в новочеркасских событиях тоже участвовали. Или это - ставшая истиной легенда?
Надо понимать, что армия не обучена выполнять полицейские функции, у нее другие задачи. В большинстве случаев использование военных при подавлении гражданских беспорядков оборачивалось расстрелами - богатый опыт такого рода можно почерпнуть в любом учебнике по истории КПСС в его дореволюционном разделе. Военные не понимали, как им действовать, но вполне резонно опасались: если что-то пойдет не так - жертвы спишут на них. А письменного приказа подавить беспорядки оружием у них не было.
В 20:00 к зданию заводоуправления подъехали 5 машин и 3 БТР с солдатами 505-го стрелкового полка. Толпа начала раскачивать БТРы, требуя, чтобы военные не вмешивались, и те вскоре уехали.
К вечеру в Новочеркасск из Москвы прибыла целая делегация: второй секретарь ЦК КПСС и фактически второй человек в партии Фрол Козлов, член Президиума ЦК Анастас Микоян, член ЦК Леонид Ильичев, член Президиума ЦК Дмитрий Полянский, секретарь ЦК и бывший председатель КГБ Александр Шелепин. Как видим, в небольшой город (150 тыс. чел. населения) прибыла почти половина руководителей страны! Впрочем, ни один из них повторить шаг, естественный для Кагановича, и выйти к народу не рискнул - ни имевший огромный опыт работы в промышленности Козлов, ни пропагандист Ильичев, ни член еще сталинского Политбюро Микоян. Сидели в безопасности и дирижировали силовым разгоном.Хроника событий. День второй
Ночью в город все же вошли танки. Они успешно вытеснили людей с заводского двора несмотря на то, что собравшиеся там стачечники били тяжелыми предметами по броне и даже сумели ранить нескольких солдат. По городу тут же поползли слухи о задавленных людях; ночью в городе стали распространяться листовки, осуждающие нынешние власти и лично Хрущева.
Уже в 8 часов утра 2 июня 1962 г. на НЭВЗе снова собралась толпа забастовщиков. Теперь они уже не стали митинговать на территории завода, а отправились демонстрацией в центр Новочеркасска. Опять был остановлен поезд, теперь - «Москва - Баку», снова загудел захваченный тепловоз. Забастовщики во второй раз явились на электродный завод, и на сей раз нашли там поддержку: это были электрик Коркач, осужденный в 1947 г. военным трибуналом на 3 года за злоупотребление властью, и заводской тракторист Катков. Они пошли по цехам, угрожая рабочим: если те не станут бастовать, то их будут «выгонять дубинками из цехов». При этом Коркач и Катков заявляли, что из-за КПСС они плохо живут, хотя на самом деле Коркач имел собственный дом, мотоцикл и сад, а Катков - дом и автомобиль. Как бы то ни было, особого успеха их агитация не имела. Но вскоре на заводах появились солдаты. Это возмутило рабочих, которые собирались толпами во дворах. Таких образом, массовая стачка стала реальностью.
Чтобы не дать стачечникам пройти в центр города, на мосту через реку Тузлов было выставлено заграждение из танков, военных автомашин и солдат. Но демонстрантам это не помешало. Командир мотострелкового полка Михеев инструкций о борьбе с демонстрантами не получил, не получил он и патронов.
А двинуть на людей танки без письменного приказа - дураков нет. Поэтому демонстранты попросту перебрались через заграждение или перешли реку вброд.
А вот военнослужащим внутренних войск, которые должны были охранять здания городской администрации и обеспечивать безопасность, боевые патроны раздали. Это были подразделения, обученные, в числе прочего, борьбе с массовыми беспорядками. Их руководство подчинялось непосредственно столичным гостям.
По улице Московской многотысячная толпа приблизилась к зданию горкома партии и горисполкома (бывшего атаманского дворца). Председатель горисполкома Замула и заведующий отделом ЦК КПСС Степаков с балкона через громкоговоритель призывали прекратить демонстрацию и возвратиться на рабочие места - в ответ в них полетели палки и камни. Группа забастовщиков ворвалась в здание и учинила там погром. Были побиты стекла, повреждена мебель, сброшены люстры. Чиновники бежали через окна с тыльной стороны здания.
Теперь с балкона выступали активисты бунта, причем к наиболее активным действиям призывали люди специфические. Бригадир дойного гурта совхоза имени XXII съезда КПСС Волгоградской области Зайцев приехал в Новочеркасск, чтобы купить материалы для совхоза, но деньги пропил и решил присоединиться к протесту (кстати, он уже был дважды судим за хищения социалистической собственности и злостное хулиганство). Зайцев призывал нападать на военных и отбирать у них оружие.
Второй заметной фигурой явилась некто Левченко, осужденная в 1959 г. на два года лишения свободы за воровство. Она заявила, что ее задержали и избили в горотделе милиции (хотя на самом деле это было вранье чистой воды - никто ее не задерживал и в горотдел не доставлял). Эта «жертва властей» предложила пойти к городскому отделу милиции, чтобы освободить задержанных накануне. Эти призывы увенчались успехом. Толпа перебила окна и вышибла двери в горотделе милиции. На предупредительную стрельбу вверх солдат 505-го полка внутренних войск и милиционеров погромщики не реагировали. Один из нападавших вырвал из рук рядового Репкина автомат и попытался открыть из него огонь по военным. Тогда военнослужащий Азизов открыл по человеку с автоматом огонь на поражение, в результате чего пятеро нападавших были убиты и еще несколько ранены. Более 30 погромщиков, ворвавшихся в здание горотдела, были задержаны и посажены под замок.
События у здания горисполкома тоже разворачивались трагически. Уже через 20 минут после захвата здания туда прибыл на БТРах мотострелковый взвод под командованием старшего лейтенанта Демина. Солдаты попытались оттеснить толпу от здания, но их оказалось слишком мало, патронов у них не было, и вскоре командир взвода получил приказание вывести солдат обратно. Их заменили 50 бойцов внутренних войск, которыми командовал самолично начальник Новочеркасского гарнизона генерал-майор Олешко. Солдаты выстроились в две шеренги вдоль фасада. Олешко с балкона также обратился с призывом прекратить погром и разойтись - но и ему не удалось найти нужных слов. Толпа не расходилась и напирала. Солдаты дали предупредительный залп вверх - забастовщики отхлынули было, но тут раздались крики: «Не бойтесь, стреляют холостыми». Дальше, как показала прокурорская экспертиза 1991г., дело обстояло так: толпа снова бросилась вперед, некоторые особо буйные стали вырывать у солдат автоматы. Защищаясь, те вольно или невольно начинали стрелять, пули летели в толпу, рикошетили от асфальта и стен. Олешко пытался остановить стрельбу, но тщетно: его приказов просто не слышали. После первых убитых толпа в панике разбежалась. На площади погибли 17 чел. Ночью во время комендантского часа были убиты двое, пытавшиеся сбежать; фамилия последней жертвы была Шульман.
Всего в результате инцидента в Новочеркасске среди участников беспорядков были убиты 22 и ранены 39 чел. С другой стороны убитых не было, ранены 6 офицеров и 9 солдат и сержантов, около 40 чел. получили травмы.
В качестве иллюстрации приведем показания участника событий Косоножкина, который тогда был подростком. Вот его слова:
«Второго июня мама направила меня с небольшим хозяйственным поручением в центральную часть города. Улица Московская оказалась запружена толпой встревоженных людей. В районе горотдела милиции и банка вдруг раздались выстрелы. Я тогда еще не совсем хорошо понимал, что же происходит. Подхваченный массой людей и подстрекаемый мальчишеским любопытством, я направился в сторону сквера им. Ленина и на площадь Маркса перед зданием горкома партии. Здесь также теснилась огромная толпа людей, которые требовали выхода работников горкома для переговоров с рабочими. Спустя мгновение из окон второго этажа вниз полетели стулья, какие-то бумаги, портрет Н.С. Хрущева и канцелярская утварь. Вероятно, это было делом рук людей, пробравшихся туда чуть раньше.
Послышался рокот. Слева, около бывших касс кинотеатра "Ударник", остановились две военные машины с вооруженными солдатами, которые быстро отделили двойной шеренгой напиравшую толпу от здания горкома. Мне, мальчишке, удалось пробиться в первые ряды демонстрантов. Солдаты с автоматами находились от меня в двух-трех шагах. Появился офицер с мегафоном и начал призывать людей к порядку. Однако толпа продолжала напирать. Солдаты отмахивались автоматами, затем сделали короткий предупредительный залп вверх. Напиравшие опешили. Но из толпы раздался возглас: "Они по людям стрелять не будут!". Кое-кто вновь осмелел и попытался даже овладеть оружием солдат. И вот тогда военные дали очередь прямо перед собой, в толпу. Был ли им отдан такой приказ - утверждать не могу, так как разобраться в шуме и гвалте было невозможно. Произошло это примерно в 11 часов дня.
…Люди бросились в направлении сквера им. Ленина. Испуганный, я тоже побежал за ними. Протиснуться сквозь спрессованные спины убегавших было невозможно, а сзади работали автоматы».
Кстати, даже после событий волнения в Новочеркасске не прекратились. Вечером 2 июня по радио выступил Микоян, на следующий день его обращение транслировали снова и снова, но оно только раздражало горожан. По городу ползли жуткие слухи о сотнях людей, расстрелянных из пулеметов, и о танках, давивших толпу. В солдат бросали камни, пытались заблокировать улицы, слышались призывы убивать коммунистов и «всех очкастых». Забастовки продолжались, перед зданием горкома снова начала собираться толпа. Лишь теперь опомнившиеся власти начали адекватные действия. Коммунисты проводили агитацию на заводах, по радио выступил Козлов, который, в отличие от Микояна, хотя бы по прежней работе имел дело с заводчанами. Правда, и он не нашел ничего лучшего, кроме как заявить, что стрельба начата по просьбе… представителей митингующих, которые-де попросили навести порядок. Но поскольку остальные высокие гости не сделали вообще ничего… С введением комендантского часа обстановка в Новочеркасске постепенно нормализовалась.
Как видим, реальные события кардинально расходятся с официальной версией времен «перестройки». Никакого расстрела, по сути, не было. Была полная беспомощность властей всех уровней (оказывается, управлять государством без Сталина не так-то просто - кто бы мог подумать!), отсутствие авторитета центральной власти и трусость парт- и госаппаратчиков. Кагановича много в чем обвиняли, но не в отсутствии личного мужества.
Странно, что именно «новочеркасский расстрел», которого, по существу, не было, вызвал такой резонанс. Хрущевское руководство бестрепетно применило оружие против народа в Тбилиси (1956) и Темиртау (1959), но эти истории не получили резонанса, возможно, потому что именно Новочеркасск показал, насколько новая власть в Кремле не имеет народной поддержки. За восемь лет хрущевская КПСС растранжирила весь тот авторитет, который имела сталинская ВКП(б). Чтобы сделать такое, надо было быть воистину глупцом (или изменником) от пропаганды и государственного управления. Хрущеву это полностью удалось.
Показательно, что в последние 30 лет события в Новочеркасске, поданные под специфическим соусом, являются непременным атрибутом антисоветской и антикоммунистической пропаганды.
Интересно также, что многие статьи о событиях 1962 г. ни к селу ни к городу сопровождаются сравнением с Ленским расстрелом 1912 г. с непременным рассказом о репрессиях 1937-1938 гг. в Иркутской области.
Таким образом, очевидно, что до научного анализа этих событий еще далеко…
A.И. Колпакиди,
историк спецслужб, главный редактор издательства «Алгоритм»
https://www.elibrary.ru/item.asp?edn=gisktr
Предыдущие материалы:
Новочеркасск - события 1-2 июня 1962 год
Расстрел в Новочеркасске
Новочеркасская трагедия, Новочеркасск-1962
«В этой истории я не выдумал ни слова» - правда о трагедии в Новочеркасске
Новочеркасский электровозостроительный завод - производство локомотивов в Ростовской области