Худшая из волн. Что известно о третьей волне эпидемии в России
0
Третья волна эпидемии, накрывшая Россию, по многим признакам хуже двух предыдущих. Что отличает эту волну и можно ли сбить её без серьёзных ограничений? Независимый аналитик Александр Драган изучил данные и спрогнозировал тенденции.
Койки заполняются в разы быстрее, чем осенью и прошлой весной. Реанимационные койки — ещё быстрее.
Во многих регионах не хватает кислорода: потребление выросло в разы по сравнению даже с зимними пиками. Больницы вынуждены перераспределять кислород между пациентами, чтобы каждому досталось хоть сколько-то.
Тяжёлых пациентов стало значительно больше, чем раньше. Отработанные ранее схемы лечения дают сбой, пациенты ухудшаются, несмотря ни на что, и ничего не работает.
Ухудшение происходит стремительно: от первых симптомов до реанимации может пройти каких-то пять дней. Поражение лёгких прогрессирует — за сутки КТ-1 может превратиться в КТ-4, и кто и почему ухудшится — непонятно.
Ухудшаются все. И здоровые, и без факторов риска. Больницы заполнены молодёжью. Открываются дополнительные детские койки. Дети стали болеть чаще и тяжелее: со всей симптоматикой, с пневмониями, с дыхательной недостаточностью.Дети стали попадать на ИВЛ.
Врачи со всех регионов в один голос говорят: такого они ещё не видели. И если прошлые волны были кошмаром, то третья — во много раз хуже.
Скольких десятков или даже сотен тысяч смертей нам будет стоить это лето — я боюсь представить.
И вот почему. Сначала оглавление, после — основная часть.
Особенность 1. «Подъём на высокой скорости»
Особенность 2. Старые схемы перестали работать
Особенность 3. Вирус стал непредсказуем, столько тяжёлых пациентов ещё не было
Особенность 4. Вирус добрался до молодёжи
Особенность 5. Дети под ударом
Особенность 6. Пробивает защиту привитых и переболевших
Что мы знаем про дельту
Российский зоопарк штаммов
Чем будем останавливать?
Каковы перспективы
Особенность 1. «Подъём на высокой скорости»
«Никогда динамика не была столь резкой», — говорит губернатор Вологодской области. Число госпитализированных выросло втрое меньше, чем за месяц: 7 июня в больницах лежало 347 человек, 5 июля — уже более 1100.
«Такая динамика, она является достаточно неожиданной… мы ожидали не роста, а снижения заболеваемости», — сообщил мэр Москвы Сергей Собянин вскоре после того, как госпитализации в Москве выросли на треть за неделю, а выявленные случаи — в три раза.
Губернатор Подмосковья вторит: «Никто не думал, что будет такой резкий скачок заболеваемости». Скачок и правда серьёзный: на протяжении трёх недель госпитализации в регионе росли на 40% от недели к неделе.
Губернатор Псковской области Михаил Ведерников говорит о том же: «Ситуация в регионе ухудшается гораздо быстрее, чем мы предполагали».
«Ситуация в Дагестане становится угрожающей», — заявил врио главы Дагестана Сергей Меликов. На тот момент только за две недели число пациентов в больницах выросло на 74%. За месяц — в 2,3 раза. За полтора месяца — в 4,5 раза.
Мэр Хабаровска Сергей Кравчук отметил: «Резко ухудшилась в городе и регионе ситуация с заболеваемостью… срочно готовим проект постановления администрации города по этому поводу». Рост госпитализаций в крае — в 3,2 раза за четыре недели.
«Это неожиданная для нас ситуация», — говорят в томском Роспотребнадзоре и поясняют, что летом роста никто не ждал: респираторная же инфекция.
О «резком ухудшении» говорят в Севастополе, в Омской области, Вологодской, Волгоградской, Тульской, Астраханской, на Ставрополье, в Хакасии и в Крыму. Список можно продолжать, и он получится слишком длинным: туда попадёт большинство регионов.
«Резкое ухудшение», которое отмечают власти всех регионов, — не фигура речи и не преувеличение. Это новые для России темпы: третья волна оказалась настоящим взрывом, и прямо сейчас она сметает регионы и в считанные недели приводит здравоохранение к надрыву.
И это первое, что отличает новую волну эпидемии от прошлой: её стремительный рост. Ситуация ухудшается так быстро, что регион, который сейчас выглядит благополучным, уже через две недели может коллапсировать и бить рекорды высокой осенней волны. Благополучных регионов сейчас остались считанные единицы — и это продлится недолго. Несколько недель назад, когда я начинал этот текст, благополучными были треть регионов. Теперь таких осталось всего несколько.
Покажу, что происходит, на примере нескольких регионов.
Бурятия: самая тяжёлая ситуация в России
Кажется, такого роста, какой летом показала Бурятия, в России за всю эпидемию ещё не было.
Ещё в середине мая в больницах республики лежало всего 213 пациентов — меньше было только в прошлом апреле. Спустя 40 дней в больницах Бурятии уже 3,2 тысячи пациентов — рост в 16 раз за месяц с небольшим. Число занятых коек росло на 10−20% каждый день. Только за месяц Бурятия выросла в 7,6 раз. Последние две недели госпитализации в регионе держатся на уровне в полтора раза выше осенних пиков — если тогда на пике лежало в 2,1−2,2 тысячи человек, и от 300 госпитализированных к 2 тысячам республика шла 3,5 месяца, то сейчас — 3−3,2 тысячи в больницах, а рост прошёл в несколько раз быстрее.
В регионе уже 300 госпитализированных на 100 тысяч населения — и это больше, чем где-либо ещё. Для сравнения, в Москве около 120 пациентов на 100 тысяч населения, а в Петербурге — около 160.
Бурятский взлёт выглядит так:
За последние две недели госпитализации перестали расти. Однако причина замедления — не локдаун (для его вклада ещё рано), не спад и не плато, а попросту отсутствие мощностей. В Бурятии уже в июне не осталось резервов. Негде разворачивать койки. Людей некуда класть. В больницах баллоны с кислородом переставляют спортсмены — у медперсонала на это уже нет сил. Вся плановая медпомощь закрыта — осталась только экстренная. Все резервы сейчас брошены на ковид: в стационарах и поликлиниках с ковидом теперь работают и стоматологи, и медики частных клиник, и студенты старших курсов. В Бурятию на помощь приехали медики из Калмыкии, Башкирии и из других регионов.
В ход пошли все резервы. Пациенты лежат в коридорах — больницы переполнены. Пациентов начал принимать военный госпиталь. Под ковидный госпиталь переоборудовали даже гостиницу. Новый ковидный госпиталь в Улан-Удэ заполнился за считанных три часа. СМИ сообщали о том, что в больницах не хватает кислорода, а родственникам пациентов предлагают ухаживать за своими родными в реанимациях самим.
Кировская область
Пример ещё одного вертикального взлета — Кировская область:
За считанные недели регион преодолел свои осенние рекорды в 4,2 тысячи госпитализированных. Если осенью рост от тысячи госпитализированных до 4 тысяч занял 68 дней, то сейчас на это ушло в 2,5 раза меньше — всего 27 дней. Койки разворачивают везде: в санаториях, в психбольнице, в офтальмологической больнице, даже в областном наркологическом диспансере. Число пациентов в реанимациях растёт также в 2,5 раза быстрее, чем осенью — и, в отличие от осенней волны, без какой-либо задержки относительно госпитализаций.
Иркутская область
В Приангарье, как и во всех регионах, ничего не предвещало: вплоть до мая в области продолжался устойчивый спад госпитализаций — с 4 тысяч занятых коек до 1,1 тысячи регион шёл 5 месяцев. Май держался на одном уровне, а в начале июня госпитализации пошли в быстрый рост и прибавляли по 40−60% каждую неделю. За последний месяц число пациентов в больницах выросло в 3,8 раз, за 37 дней рост 5-кратный. Если спуск занял 5 месяцев, то подъём обратно до пиковых 4 тысяч прошёл всего за 26 дней — на треть быстрее, чем во время высокой осенней волны.
Сейчас в регионе уже 5,5 тысяч госпитализированных, и рост продолжается. Вместе с тем, в больницах уже нет мест — так, фельдшер иркутской скорой помощи рассказывает: «Очень много тяжелых больных, которые реально задыхаются, у которых сатурация ниже 80. Отправляют бригаду, а бригада ничего не может сделать, потому что больных некуда везти — мест нет».
В области не хватает кислорода для ИВЛ — местные производители не справляются с нагрузкой. Правительство попросило помощи у соседних регионов. Уже в конце июня регион побил прошлогодние рекорды потребления кислорода: если в 2020 уходило до 136 тонн в неделю, то в последнюю неделю июня, при том же числе госпитализированных, уже на 20% больше — 162 тонны.
Медики написали обращение к правительству области, где призвали ввести локдаун: ситуация критическая. Правительство региона заявило в ответ, что локдаун не решит проблему: «Люди будут ходить, общаться, гулять, отдыхать большими компаниями — смысл тогда какой?».
Марий Эл
Республика тоже на пределе возможностей.
Вплоть до конца июня еженедельный прирост госпитализаций составлял от 50 до 80% на протяжении нескольких недель, и такого не было даже осенью. В октябре, в активную фазу роста, госпитализации в Марий Эл прибавляли в среднем по 30−40% в неделю. В третью волну в июне только две недели число новых госпитализаций выросло в 2,3 раза, за месяц — в 4,7 раз. Если 3 июня в больницы попадало в среднем по 26 человек в сутки, то спустя 4 недели — уже 114. Для сравнения: осенью Марий Эл прошла тот же путь вдвое медленнее: тогда на это ушло 57 дней.
Санкт-Петербург: пир во время чумы
Со столицами — разговор отдельный.
По Петербургу уже больше месяца надёжных данных нет: их скрывают. С декабря 2020 правительство Петербурга стало публиковать ежедневные сводки-отчёты по эпидемии. Сводки включали правдоподобные цифры по заболевшим (и нередко они значительно отличались от официальных цифр оперштаба), число новых госпитализаций, число пациентов в больницах с распределением по тяжестью состояния. Со временем данные обогащались: так, весной в еженедельных и ежемесячных сводках появились данные о количестве вызовов врачей на дом, о количестве проведённых КТ-исследований и о работающих КТ-центрах, о работе поликлиник, числе выданных пульсоксиметров амбулаторным больным и др. Так Петербург стал самым открытым регионом России по части коронавирусной статистики.
А 2 июня начался ПМЭФ, и сводки исчезли. Их место заняли пресс-релизы с экономического форума. 8 июня сводки вновь начали публиковать — но теперь оттуда вычищено всё, что имеет отношение к динамике эпидемии: теперь это отчёты по вакцинации. И ни шум в СМИ, ни депутатские запросы не помогли. Комздрав предпочёл отмалчиваться и запретил отправлять сообщения журналистам в специальном чате WhatsApp после прямого вопроса.
Так мы оказались в ситуации первой волны: в то время как в прошлом мае госпитализировали по 600−700 человек в сутки, оперштаб заявлял про 200−300 выявленных. Как и год назад, всё, что нам остаётся — это редкие заявления чиновников, инсайды от врачей и косвенные сигналы в виде многочасовых очередей скорых перед больницами даже по ночам.
Это сокрытие статистики происходит на фоне Евро-2020 — Петербург принимает семь матчей чемпионата. Ощутимых ограничений в городе нет давно, а катастрофическая ситуация с эпидемией (даже официально Петербург бьёт рекорды коронавирусной смертности и демонстрирует летальность в 10%) не помешала провести «Алые паруса» с гуляниями на 40 тысяч человек.
Однако восстановить динамику новых госпитализаций возможно — из эпизодических сообщений в СМИ и инсайдов от врачей. К началу июня Петербург вышел на 500 госпитализаций в сутки, спустя неделю стало известно уже про 700. Через 8 дней Комздрав заявил про среднее число госпитализаций 800−850 в сутки, через несколько дней губернатор Беглов озвучил показатель в 800−900 «на прошлой неделе», а спустя ещё неделю стало известно про рост госпитализаций до 1000 в сутки.
Этого достаточно, чтобы построить график госпитализаций. Серым выделена зона с расчётными точками:
Петербург превысил пики и второй волны, а такой резкой динамики, как сейчас, в городе ещё не было.
Осенью рост от 1,9 тыс. госпитализаций в неделю до пиковых 6,1 тыс. занял 13 недель, сейчас на аналогичный рост ушло всего 7. На рост от 2,7 до 5,8 тыс. в неделю осенью ушло 9 недель, сейчас — всего 4. Даже в первую волну, при полностью неиммунном населении, темпы были ниже почти в полтора раза.
При этом доля пациентов на ИВЛ выросла в полтора раза: если в конце декабря на ИВЛ лежало 400 пациентов, или 4% от госпитализированных, то сейчас — уже 600 (6%) при сопоставимом числе занятых коек.
По неподтверждённой информации, с начала июля в Петербурге началось небольшое снижение госпитализаций — до 800−900 в сутки против 1000+ в последнюю неделю июня.
Вместе с тем, альтернативные источники данных снижения пока не показывают: ни динамика тестирования, ни динамика эпидномеров, которую собирает аналитик Алексей Куприянов.
Данные МИБС, сортировочного центра, на который приходится 40% всех КТ-обследований, говорят о том же: рост продолжается. Только за прошлую неделю выявили рекордное с начала эпидемии число пневмоний:
Москва: пик третьей волны пройден?
В Москве также есть признаки выхода на плато. Плато выше, чем в прошлые волны: последние три недели среднесуточно госпитализируют от 1600 до 1800 человек, а доля пациентов на ИВЛ на 20−25% превышает пики второй волны.
Москва первая, где стали расти госпитализации. Тренд здесь меняется уже 20 марта — ровно спустя 12 дней после отмены ограничений для пожилых. Им разблокировали транспортные карты, разрешили вернуться на работу и отменили требование о самоизоляции. Вскоре после этого госпитализации, которые снижались непрерывно 2,5 месяца, возобновляют рост, и только за март доля пожилых в больницах растёт с 66 до 75%.. Это происходит на фоне распространения в Москве британского штамма, B.1.1.7, на 50% более заразного по сравнению с диким вирусом. Рост плавный и умеренный: новые госпитализации выросли на 54% — с 700 до 1080 — за 50 дней. Осенью на это ушло 19 дней, прошлой весной — всего 10. Тенденция тревожная, скорость — нет.
В начале мая рост почти сходит на нет. А сразу после длинных майских выходных госпитализации вновь рвутся вверх и начинают прибавлять по 10−15% к прошлой неделе. Это продолжается меньше недели — уже в середине мая начинается спад, и госпитализации медленно снижаются вплоть до начала июня.
А в первую неделю июня происходит взрыв. Сначала госпитализации вырастают за считанные дни до 1200, а затем одним днём — до 1500. Такие рывки Москва показывала только во время первой волны эпидемии. И за считанные две недели Москва выходит на уровень прошлогодних пиков, а вскоре их преодолевает:
Уже в конце июня в Москве госпитализируют в среднем 1800 человек — на 70% больше, чем тремя неделями ранее. Тогда было 1060 в сутки.
Для сравнения: осенью-зимой тот же путь Москва проходила не 21 день, а 75 — 2,5 месяца. Ситуация ухудшалась непрерывно всю осень и декабрь — но стремительного роста во вторую волну в Москве не было.
Темпы прироста в третью волну оказались в 3,6 раза выше, чем осенью. Последний раз схожую скорость мы наблюдали только в самом начале эпидемии, но тогда прирост шёл с низкой базы, и после 1770 среднесуточных госпитализаций пик прошёл — и начался спад. Ему предшествовало больше месяца стремительного подъёма.
На то, что ситуация куда серьёзнее, чем в прошлые волны, указывает и тяжесть пациентов. Уже сейчас на ИВЛ в Москве — 680−740 человек, и это на 20−25% выше максимумов второй волны (при одинаковом уровне госпитализаций на пике).
Хуже другое: скорость прироста пациентов на ИВЛ почти вдвое опередила скорость прироста новых госпитализаций. Так, с 13 по 27 июня госпитализации выросли на 20%, тогда как число пациентов на ИВЛ — на 34%. Растёт не только абсолютное количество тяжёлых больных, но и их доля: в Москве каждый восьмой пациент лежит в реанимации, а каждый двадцатый — на ИВЛ, и это — рекорд за всю эпидемию.
И это — вторая очень неприятная особенность новой волны, но о ней позже.
Другие регионы
Регионы выше — не единичные примеры: именно резкий взрывной рост — важное отличие новой волны эпидемии от осени. Другие примеры:
Алтайский край. Пошёл в рост в начале июня, и с каждой неделей темпы прироста растут: три недели назад госпитализации выросли на 37%, спустя две недели рост ускорился до 70%, последние две недели — 38−58%. Всего за месяц число пациентов в больницах выросло в 5,3 раза, и рост набирает обороты.
Пермский край. Начало роста — в середине июня, только за две недели госпитализации выросли в 2,2 раза — и скорость, как и в случае с Алтайским краем, с каждой неделей только растёт: от недели к недели новые госпитализации увеличиваются на 40−60%. Всего за четыре недели рост — в 4,2 раза.
Свердловская область. Прирост за месяц — в 3 раза, но тенденции очень неприятные — к ускорению. Если три недели назад прибавка была +10% за неделю, затем +29%, то последние две недели +40−50% в неделю.
Мурманская область. Прирост за месяц — в 3 раза.
Карачаево-Черкесия. Здесь госпитализации за две недели выросли в 2,2 раза, за три недели — в 3,8 раза.
Хакасия. За последний месяц госпитализации выросли в 7 раз, только за последние 2,5 недели занятый коечный фонд вырос в 3,2 раза.
Адыгея. Здесь база низкая, но рост в 3,6 раз только за неделю — очень нехорошая для региона тенденция.
Тыва. За месяц занятый коечный фонд взлетел в 12 раз.
ЕАО. Ещё один рекордсмен, наряду с Бурятией: здесь за месяц госпитализации взлетели в 13,8 раз.
Это только часть примеров — на деле растут все регионы. Без исключений.
-
Регионы, где число занятых коек выросло больше, чем в 5 раз за месяц — 8.
-
Рост от 4 до 5 раз за месяц — 5 регионов.
-
Рост от 3 до 4 раз за месяц — 21 регион.
-
Рост от 2 до 3 раз за месяц — 26 регионов.
-
Рост от 1,5 до 2 раз за месяц — 12 регионов.
-
Скромный рост от 10 до 50% за месяц — 4 региона.
Регионы, по которым отсутствуют данные о госпитализациях за последние полтора месяца — 9.
Что происходит по стране в целом
2 июня в России было занято всего 70 тысяч коек — это минимум с сентября 2020. Уже 17 июня Минздрав говорит про 107 тысяч занятых коек, за неделю число госпитализированных выросло на 53%. И это — рекордный прирост госпитализированных пациентов: такого не было даже осенью. К 7 июля число занятых коек выросло ещё на 61% — уже до 172 тысяч занятых коек. К 9 июля занято уже 180 тысяч.
Такова динамика занятого коечного фонда по стране за последние 10 месяцев:
Из неприятного:
Худшая динамика осенью наблюдалась в первую половину октября: тогда, с 29.09 по 16.10, число госпитализированных пациентов выросло на 46,5 тысяч — по 2,4 тысячи в сутки. За 17 дней госпитализации выросли на 40%.
Темпы в первую половину июня — 52%: за 15 дней занятый коечный фонд вырос в полтора раза. Средняя ежедневная скорость прироста — почти в полтора раза больше осенней.
Общий прирост за 37 дней, с 2 июня по 7 июля — 110 тысяч занятых коек, +157%. Для сравнения: в активную фазу роста второй волны, за 36 дней, с 22 сентября по 28 октября, темпы были вдвое ниже — тогда за тот же период рост составил +76%,
Несмотря на замедление темпов в конце июня-начале июля, скорость прироста госпитализаций остаётся в в 1,5−2 раза выше осенней.
Напоследок — самый пугающий график этой волны. Это — динамика крайне тяжёлых пациентов, лежащих в реанимациях Новосибирской области с ковидом:
И про тяжесть заболевания — разговор отдельный.
Особенность 2: старые схемы перестали работать. «Пациенты не реагируют на прежние протоколы»
Врачи со всей страны отмечают: вирус стал агрессивнее, болезнь протекает тяжелее, а пациенты хуже поддаются лечению. Громче всех об этом заявил Денис Проценко, главврач московской Коммунарки: «Есть ощущение, что меняется вирус, в последнее время мы периодически видим неуспехи терапии, что заставляет задуматься о том, что вирус тоже за эти полтора года несколько изменил свое лицо, мутировал». Но Проценко не единственный и не первый, кто бьёт тревогу.
О том же сообщают и врачи других московских госпиталей. В Центре сердечно-сосудистой хирургии им. Бурденко рассказывают, что лёгких форм у «стерильных» — не привитых и не болевших ранее — стало мало: теперь встречаются в основном средние и тяжёлые формы. Валерий Вечорко, главврач ГКБ №15, отмечает, что клиника за полгода-год сильно поменялась: теперь течение тяжелее, а процесс развивается быстрее. Московская инфекционистка Лилия Баранова отмечает: «Болеют однозначно тяжелее, просто повально». И это — про молодых пациентов: 22−28-летних стало много. Олег Абакумов, пульмонолог Коммунарки, рассказывает о том же: «К сожалению, нам приходится менять схемы лечения, старые не работают. Вирус нам постоянно подкидывает сюрпризы, о которых не пишут в книгах и не проводят исследования».
Такие же сообщения доносятся из Петербурга: тяжёлых больных стало больше.
В Татарстане также рассказывают, что поменялась клиника — сегодня пациентам чаще нужна кислородная поддержка, заболевание протекает тяжелее, и даже среди больных с КТ-1, которые раньше лечились дома, теперь встречаются пациенты с дыхательной недостаточностью. В стационар поступают уже тяжёлые — и прежняя терапия больше не работает. «Дозы лекарств, которыми блокировали цитокиновый шторм, недостаточно. Медики вынуждены увеличить их вдвое, — делится министр здравоохранения Татарстана. — Тяжесть состояния совсем другая, более тяжелая и более сложно поддается лечению». Местный инфекционист замечает: утяжеление болезни происходит за более короткое время, чем раньше, при этом выросло число тяжёлых форм ковида, а вирус поражает всё больше молодых людей.
Михаил Любимов, прекрасный татарстанский журналист, вхожий в казанские «красные зоны», рассказывает: «Реанимации заполнены доверху, кадры сняли жуткие. Всё подтверждается: вирус мутировал (мы имеем фактически новую болезнь “Дельта”), ускользает от проверенных казалось лекарств, молниеносно размножается и больные угасают за считанные часы, поражает ещё больше людей среднего возраста».
В Вологодской области врачи жалуются: «Среди тяжелых больных появилась новая категория: 20% не реагирует на все прежние протоколы лечения». У каждого четвёртого, кто попадает в больницу, тяжёлая форма болезни — при этом от клинических проявлений до реанимации проходит всего 3−4 дня.
Об этом говорит Дагестан, о том же сообщают врачи Кабардино-Балкарии. О том же говорят и в Карелии, и в Якутии. В Нижегородской области также рассуждают, что вирус ведёт себя по-другому — агрессивнее, чем прежде. О том же говорят и в Башкирии: «То лечение, которое давало положительную динамику в первые 2–3 дня госпитализации, уже не работает». В Иркутской области говорят, что заболевание стало протекать тяжелее, о том же сообщают из Бурятии. На Сахалине рассказывают, что КТ-1 может за считанные сутки превратиться в КТ-4 — причём на фоне видимого благополучия. Про резкое утяжеление болезни рассказывают врачи Вологодской области, Мурманской области, Кузбасса, Иркутской области, Татарстана, Курской области, Ленобласти, Тюменской области, Якутии, Новосибирской области, Северной Осетии, Брянской области, Калмыкии, Оренбургской области, Забайкалья и Пензенской области.
Эти сообщения — отовсюду.
Бьют тревогу не только врачи, но и руководители регионов. Самый яркий пример — из Псковской области: здесь губернатор написал алармисткий и отчаянный текст, который свидетельствует: ситуация более чем серьёзная.
«…ситуация становится критической. На сегодняшний день реанимация Псковской областной инфекционной больницы переполнена, количество коек на пределе. При этом привозят, по большей части, молодых людей от 20 до 45 лет в крайне тяжёлом состоянии. У каждого уже вторая стадия развития новой коронавирусной инфекции, при этом на первой у них не было никаких признаков COVID19, и болезнь развивается очень стремительно»
.
Губернатор Михаил Ведерников пишет: «Ситуация в регионе ухудшается гораздо быстрее, чем мы предполагали», и это — общее место для всех регионов. Это не алармизм и не фигура речи: такого стремительного ухудшения не было ни в первую, ни во вторую волну.
Особенность 3: «вирус стал менее предсказуем, течение молниеносное, столько тяжёлых пациентов ещё не было»
Реанимации переполняются быстрее, чем обычные койки
«Реанимация заполнена на 120%», — говорит врач ковидного госпиталя в Приморье. Все пациенты тяжёлые, степень поражения больше половины, много молодых.
В Пензенской области закончились реанимационные койки — пришлось открыть вдвое больше, но уже спустя несколько дней врио министра здравоохранения заявил, что задействовано 100% реанимационных коек. Число тяжёлых больных резко увеличилось, а кадров — дефицит: в регионе не хватает анестезиологов и реаниматологов.
«Реанимационных мест нет. Обученных реаниматологов не хватает», — рассказывают врачи Свердловской области. В псковских реанимациях также закончились места — в регионе экстренно разворачивают новые: в прошлые волны эпидемии такого не было, и мест в реанимациях хватало.
«Реанимации переполнены», — говорят в Забайкалье. Реанимационных коек в регионе не хватает — из-за этого под ковид вынужденно переводят перинатальный центр. В Костромской области также все реанимационные койки загружены на 100%, а ситуация хуже, чем в прошлом году. Растёт число больных в ОРИТ в Кабардино-Балкарии и в Кировской области.
Закончились реанимационные койки и в курской БСМП. В московской ГКБ №52 — одной из крупнейших больниц, с фондом более тысячи коек, — максимальная заполняемость, «реанимация заполнена даже с перегрузом», мест нет. В госпитале в Крылатском — изначально временном, рассчитанном на лёгких пациентов, — стало не хватать реанимационных коек: их пришлось увеличивать. Процент пациентов в реанимации увеличился. Тех, кому нужна кислородная поддержка, стало больше. Как и молодых пациентов в реанимации: раньше их было меньше 5%, теперь — 15%.
Это ещё одно общее место в сообщениях из регионов — и ещё одна неприятная особенность новой волны. Реанимации заполняются быстрее, чем обычные койки — и к такому валу тяжёлых пациентов оказался не готов ни один регион.
«Увеличилось число тяжёлых форм», — отмечают в Татарстане. А это сообщение — в тысяче километров от Татарстана, из Смоленска: «Пациентов, чье состояние оценивалось бы как просто удовлетворительное, нет, у всех тяжелая и крайне тяжелая формы. Поступающим пациентам зачастую сразу же требуется оказание реанимационной помощи».
А это слова главврача новоалтайской горбольницы: «…я вас уверяю, что тяжелого состояния достигнут большое количество поступивших пациентов. Это такой “жесткий” октябрь 2020 года. Боимся, что дальше будет хуже, пока что ситуация разворачивается катастрофически».
Валерий Вечорко, главврач московской ГКБ №15, пишет: «… течение болезни изменилось, стало более стремительным, а вирус более агрессивным… Мы наблюдаем сегодня, что поступающие к нам пациенты переносят болезнь тяжелее, чем раньше». Сегодня в больнице 30% пациентов — в тяжёлом и крайне тяжёлом состоянии, в реанимациях и палатах интенсивной терапии, — больше, чем когда-либо.
Стремительно растёт число тяжёлых и крайне тяжёлых пациентов в Крыму: прирост — на 60% за неделю (рост госпитализаций за тот же период — всего 10%). В Красноярском крае резко растёт число крайне тяжёлых пациентов — быстрее, чем в прошлые волны. То же происходит и в Воронежской области.
«Стало больше тяжёлых пациентов, чем в прошлые волны, — говорит свердловский анестезиолог-реаниматолог. — Мы замечаем, что вирус стал поражать пациентов быстрее, проходит намного меньше времени от тяжелого состояния до крайне тяжелого».
О том же говорят и в Волгограде: если в прошлом году в регионе госпитализировали лёгких пациентов, то теперь клиника поменялась, и почти все пациенты — с поражением лёгких и стремительным течением. Это же отмечают и в Кабардино-Балкарии: за всю эпидемию ещё не было столько тяжёлых пациентов, заболевание протекает тяжелее, в реанимациях рекордное число пациентов, и реаниматологи работают на износ.
В Самарской области доля пациентов в реанимациях выросла до 15% — раньше их было не более 10%, доля тяжёлых случаев выросла в полтора раза. В Карелии число тяжёлых случаев выросло на 18% по сравнению с прошлыми волнами эпидемии.
В Петербурге доля пациентов на ИВЛ выросла в полтора раза по сравнению с пиками второй волны — при одинаковом заполнении коек. В Москве доля пациентов на ИВЛ выросла до рекордных 5%, а их число — на 40% выше зимних пиков. В Подмосковье на ИВЛ уже 489 человек — на 75% больше, чем на пиках прошлых волн.
И это происходит повсеместно.
Кислорода не хватает уже сейчас
В Ивановской области резко выросла потребность в кислороде: хотя занята пока половина коек от ноябрьского максимума, кислорода нужно уже больше, чем во время пиков второй волны.
«Мы видим, что сейчас сменился характер заболевания. Это совсем другие госпитализации, все они тяжелые, и это особенно беспокоит врачей. Например, развернутые сто коек в ГКБ №4 на прошлой неделе — все они уже заняты, все пациенты с тяжелым течением болезни. Выросло и число пациентов на ИВЛ», — сообщают из Ивановской области. На 8 июля 2021 в области из 1099 пациентов на кислородной поддержке — 73% (823). На пике заболеваемости в ноябре на кислороде лежало 60−63%, а год назад, на пике первой волны — 20−25%.
Такую же динамику показывают и другие регионы:
В Оренбургской области на кислороде последние недели — 66−80%, столько было только на спаде второй волны. Во время подъёма осенью на кислороде лежало 46−50%, на пике доля вырастала до 54%.
В Марий Эл ситуация ещё хуже: с конца мая доля пациентов на кислородной поддержке выросла до рекордных 60−65% — это в полтора раза больше, чем на пике второй волны. В регионе уже больше пациентов на кислороде, чем на прошлых пиках — то же самое и с ИВЛ.
То же самое и в Калужской области. На 5 июля из 1204 пациентов 78% — на кислороде (936). Для сравнения: в ноябре таких было 57% (945 из 1652), а в декабре, в пик госпитализаций, на кислороде лежало всего 56% пациентов (982 из 1730).
В Нижегородской области потребление кислорода выросло на 30% по сравнению со второй волной при том же числе пациентов — в сутки стационары потребляют по 42,2 тонны кислорода.
Из Иркутской области также сообщают о резком росте числа пациентов, которым нужен кислород — сейчас таких 60−70%, «у большинства заражённых болезнь протекает в тяжёлой форме». Потребление кислорода выросло вдвое по сравнению с пиками прошлого года — это привело к тому, что в области не хватает кислорода: местные производители не справляются с нагрузкой, и власти просят помощи у соседних регионов.
Потребление кислорода резко выросло по всей стране. Его дефицит — тоже.
Об острой нехватке кислорода сообщают в Бурятии. «Кислорода катастрофически не хватает» в Пензенской области — его приходится добывать в соседних областях. Срываются поставки кислорода в Забайкалье — власти региона обратились к армии с просьбой о поставках. В Коми «катастрофически не хватает кислорода», и «количество таких пациентов растёт в геометрической прогрессии» — власти срочно закупают завод по производству медицинского кислорода. Кислород в дефиците в красноярских больницах: приходится экономить и перераспределять между больными, а в краевой больнице родственники срочно покупали кислород, которого не хватало их близким.
О возможном дефиците кислорода сообщали из Карелии. Есть сообщения из Воронежской области. Были сообщения из Хакасии. Проблемы с кислородом возникали в Екатеринбурге и в Курске. В начале июля стало понятно, что проблема системная — Минобороны передало в регионы 25 тонн кислорода, а Минпромторг призвал металлургические компании снизить потребление технического кислорода и увеличить производство медицинского кислорода для больниц.
Даже в Петербурге напряжённая ситуация с кислородом. Местный производитель пишет: «…отгрузка нами жидкого кислорода для лечебных учреждений увеличилась и даже превысила пиковую январскую. Практически все, что производим, идет в ковидные больницы, а промышленным предприятиям приходится отказывать. Кроме нас, в СПб и ЛО других производителей нет, остальной кислород везут из соседних регионов, но надолго ли его хватит при таком росте потребления — не знаю».
Запасов кислорода в Петербурге нет: всё, что производится, сразу отгружается в больницы. «Ощущение, что все сейчас на пределе»: порой приходится срочно гнать в больницу цистерну с кислородом, потому что там иссякли все запасы.
О повсеместных проблемах с кислородом говорят и специфические поисковые запросы в Яндексе. Так выглядит динамика по 10 запросам, отражающим потребность в кислороде (например, «прокат медицинских концентраторов», «кислородный аппарат в домашних условиях», «кислородный баллон +с маской», «кислородный баллон цена» и пр.):
И хотя госпитализированных пока меньше, чем осенью — потребность в кислороде значительно выросла и уже превышает осенние пики.
Острый дефицит кислорода мы уже наблюдали и в других странах — и в Индии, которую поразил штамм дельта весной, и в бразильском Манаусе, где ещё осенью увидели коллективный иммунитет, а потом столкнулись с чудовищной второй волной, и в Мексике, и в Нигерии, и в Украине.
А прямо сейчас с дефицитом кислорода столкнулась ещё одна страна, которая переживает сильнейшую вспышку, вызванную дельтой — Индонезия.
Путь до реанимации и ИВЛ стал короче
О других особенностях третьей волны и виноват ли в этом один лишь штамм "дельта"? Продолжение следует
Источник: innersun.medium.com
фото: www.pih.org