Вспомню XXII–ю

Вчера прошла церемония закрытия XXXII Олимпийских игр. Игры должны были состояться в прошлом году, но из–за всемирной пандемии Covid–19 были перенесены на это лето.

Я хотел бы вспомнить при этом некоторые события прощальной церемонии XXII Олимпиады, состоявшейся 41 год назад. Та Олимпиада в целом стала политическим событием больше, чем любая другая, включая завершившуюся. При этом сбежать с неё было невозможно, ЕВПОЧЯ. Особый политический пафос был продемонстрирован организаторами церемонии закрытия Игр.

Мало кто знает, что известный символ Олимпиады–80, забавный медвежонок авторства Виктора Чижикова не только был исполнен в объёме и улетел на шарах под слёзы Ирины Родниной, но и успел собрать кровавую жатву.
_{На КДПВ тот самый образ весёлого мишки адаптированный под разные виды спорта другим известнейшим художником–иллюстратором Евгением Мигуновым.}

В процессе подготовки затеи с летающим маскотом НОК СССР выложился на полную, так сказать, катушку.
Во–первых, начнём с самой идеи улетающего в никуда талисмана Игр. Лично я до сих пор не могу понять что именно таким образом пытались рассказать публике.
Во–вторых, конструкция медведя была достаточно сложной. Поначалу медвежонок летать хотел без всяких шариков. Вернее, он легко вращался от любого порыва ветра, переворачивался в воздухе и на зрелищность в принципе влиять мог только непредсказуемо отрицательно. Тогда в конструкцию вмонтировали лёгкий каркас и кабину оператора [sic!] в заднюю правую лапу. В задачу инженера на борту медведя входило перемещение внутри конструкции шаров с гелием в зависимости от сиюминутных метеорологических факторов. «Шкура» летающего маскота была из резины с покрытием по типу плюша. При испытаниях в «боевых условиях», то есть на стадионе и с горящей чашей Олимпийского огня, что–то пошло не так (не удивительно при такой–то идее), и порывом ветра конструкцию затащило прямиком в огонь. Она вспыхнула и находившийся внутри инженер Игорь Артамонов получил ожоги, несовместимые с жизнью...
После этого было решено внутрь человеков не сажать и создать систему дистанционного управления. Но и тут подвела сама идея с шариками. По одной из версий, а «версии» в СССР при любой лаже, да равно как и сейчас в России производились промышленным способом в кабинетах на Лубянке до степени, что чёрт ногу сломит, разбираясь в этом всём. Так вот, вместо того, чтобы там же в Лужниках приземлиться рядом со стадионом, подхваченный ветром достаточно тяжёлый агрегат решил стать «подарком» пятилетнему Максиму Филимонову, катавшемуся на детском велосипеде в тот вечер на Воробьёвых горах, откуда, как известно, прекрасный вид на стадион в Лужниках. «Подарок» свалился с неба в прямом смысле и повредил мальчишке шейный отдел позвоночника, сделав его на всю жизнь безвестным инвалидом.

Мда... Sci–fi thriller какой–то получился. Я хотел бы иначе, но вот оно так произошло, и, уверен, опыт не бывает положительным или отрицательным. Он, опыт, сволочь такая, незаменимый.

Чего только стоят фразы чиновников того времени. Это не Брежнев приказывал: «а ну, дайте мне тут медведя, символ наш!» Это инкрустация бюрократии: «Чего изволите–с?» с налётом флёра возможностей втоптать в грязь и реальностью вознести чуть... ой... здесь постой.

Из воспоминаний Чижикова в интервью изданию «Медведь»:
«– Еще до Олимпиады мне позвонили и сказали: «Мы завтра его [Мишку] даем в газетах!» Я говорю: «Но перед тем, как давать в газетах, надо же юридически оформить этого медведя...» «Да–да, конечно! Приходите», — отвечают. Назначили мне день; когда я пришел, там сидело довольно много народу, но был среди них один лидер с очаровательной фамилией Любомиров _{[Я честно пытался найти этого деятеля в Гугле, но, подозреваю, он канул в Лету вместе с прочими серыми бюрократами] — S–K}. Он сказал: «Мы оцениваем эту работу в двести пятьдесят рублей. Как плакат. _{[Чижиков ещё не раз пытался свой талант и гениально отработанный образ маскота «всея СССР» защитить за собой, но кто он такой? Сейчас на сайте МосГорсуда вместо документа о решении по этому вопросу ошибка 404] — S–K} На что я отвечаю: «Сам рисунок, может быть, и этих денег не стоит, но давайте поговорим об авторских правах…» «А чего о них говорить? Автор – советский народ! Это он решил, что медведь будет.» Я говорю: «Если композитор Лепин пишет «Севастопольский вальс» по желанию севастопольцев, то автором все равно остается композитор Лепин. «Как они отреагировали?» «Никак. Я чувствую, что разговаривать не о чем. И пошел в мастерскую Кукрыниксов. _{[«Политикс», привет! Куда же податься художнику за советом, как не прямо в логово пропагандистов? Уж они–то точно знают цену всему этому и где какой вход заканчивается каким исходом.]} Пришел к Куприянову. Он говорит: «Знаешь что, Витя, не связывайся с этой оравой... Подпиши все, что они тебе протянут». И в следующий раз я подписал договор, что они мне заказывают рисунок «Забавный медвежонок». Не талисман, не образ Олимпийских игр, а просто рисунок... Я подписал и говорю: «А печать?» – «Нет–нет, это не требуется!» Хотя это было даже не на бланке, за что обязуются выплатить мне тысячу триста рублей».»

В целом, думаю, достаточно. И без того лонгрид получился. Главной ссылки не будет. Некуда. Можно сюда, но тогда реклама получится. А я не хотел бы подозрений на этот счёт.

Написал Sher-Khan на shapito.d3.ru / комментировать