«Мама, если ты погибнешь»: На защиту Донбасса готовятся встать даже мирные русские

Из независимых республик Донбасса к 26 февраля в Россию эвакуированы 120 тысяч беженцев. Женщины, дети, старики. Мужчины остались защищать свою землю. Беженцев размещают в лагерях летнего отдыха, пансионатах, гостиницах и общежитиях. Восемь регионов России ввели режим ЧС.

Прозападная общественность попыталась сделать беженцев инструментом очередной манипуляции, рассказывая о том, как они якобы будут отбирать ресурсы у граждан России. К счастью, не вышло. Жители нашей страны слишком хорошо понимают, что эти растерянные, спасающиеся от войны люди связаны с нами кровью, корнями, историей. Свои. И им нужна помощь.

«Это будет на твоей совести!»

Мать ополченца Максима Индуса Ирина Дроздова сейчас находится у родни в Севастополе.

Сын меня отправил в Крым. Я плакала, упиралась, но Макс меня слушать не хотел. Он даже кошку мою запихнул с собой в корзинку. Третий день я здесь, не нахожу себе места. Если бы не родные – сошла бы с ума,

– рассказывает свою историю собеседница Царьграда.

Сестру Максим отправил к друзьям в Челябинск в первую волну эвакуации, ещё в 2014 году. У неё тогда только родился ребёнок.

Сын воевал до 2019 года, у него пять контузий, негожая спина, и вот теперь он опять помчался… Но меня вывез. Сказал: «Мама. Если ты погибнешь, я по две гвоздички буду носить папе и тебе. Ты подумала обо мне?» Дочка кричала в телефон: «Если Максим погибнет – это будет на твоей совести! Он будет там думать о тебе, срываться к тебе!» И я сдалась,

– рассказала мать ополченца.

Когда Владимир Путин объявлял о своём историческом решении, Ирину внизу уже ждала машина: поступила информация, что вот-вот в Шахтёрск может войти военная техника. Пора было уезжать.

Встретили меня прекрасно, – отметила женщина. – В Севастополе выдали денежки, беженцам там раздают вещи, мы тоже там помогли немного. Сколько в России добрых людей! На вокзалах всё работает так организованно, развёрнуты штабы. В 2014 году такого не было. Все бежали, людей расстреливали украинцы… страшно вспоминать.

Тогда, в 2014-м, сын ушёл воевать, а сама Ирина помогала по мере сил – готовила в профилактории еду ополченцам. Украинские боевики расстреляли её мужа, а чтобы скрыть преступление против гражданского – обезобразили его лицо до неузнаваемости. Трупы несколько дней лежали на солнце, морги не работали. Заняв территорию, ополченцы сожгли тела и захоронили в общей могиле. Найти место гибели удалось лишь спустя несколько лет по видеозаписям, опознать – по ДНК.

Почему 8 лет нас бомбили, убивали, но весь мир молчал? А теперь все кричат: «Нет войне!» Остаётся молиться… Макс всегда говорил, что нас не бросят. Что Россия не бросит, Путин не бросит. Мы возвращаемся домой, в Россию-матушку. Спасибо,

– не может сдержать слёз женщина.

«Что это, мама?»

Уроженку города Стаханово Оксану с пожилым отцом, сестрой и детьми родственники приютили в Пензе. Как и у многих других, путь занял несколько дней. Сердце рвалось от пережитого, в памяти поднимались картины прошлого.

У меня просто не было сил проходить через это снова. Дочку я родила в октябре 2015 года, когда уже били по нашему городу. При обстрелах пряталась с младенцем в погребе. А сейчас их двое, и они спрашивают: «Что это, мама?» Я говорю: «Это гром». Дети плачут, им страшно. Младшему уже 4 годика. Муж сказал: «Уезжай сама, увози детей, мне так будет спокойнее. Что ты будешь делать, если я уйду воевать?»

– делится переживаниями собеседница Царьграда.

Оксана уверена, что такая жизнь влияет на нервную систему детей.

Я в напряжении, дети в напряжении. Не дай Бог снаряд… даже если не попадёт, они же пугаются. Если бы не было родственников, которые нас ждали, может, и не решилась бы,

– рассказала она.

Приехав в Россию, Оксана была поражена тем, как качественно организована эвакуация беженцев. На станцию Лихая прибыли ночью, до автобуса оставались почти сутки.

Мои дети маленькие, ребёночку сестры годик. К нам подошли сотрудники полиции, спросили, чем помочь. Нам нужно было выкупать детей, покормить, отдохнуть. Они решили вопрос «на ура». Посадили в «газель», привезли в пункт для беженцев, и там волонтёры буквально передавали нас из рук в руки. Помогли оформить выплату, проверили здоровье и наше, и наших детей, накормили. Утром полиция прислала за нами «газель», передала коллегам на вокзале, нас посадили в поезд. Такое отношение… Мы этого просто не заслужили,

– чуть не плачет Оксана.

Ещё сутки в пути, и семью приняли родственники в Пензе. Их корни именно отсюда, хотя родилась Оксана под Луганском. Есть у неё родня и в Курской области.

По образованию Оксана инженер, преподаватель компьютерных технологий, а для трудоустройства в пенсионный фонд получила постдипломное образование «Государственное и муниципальное управление». Муж работает охранником.

Я собираюсь возвращаться, когда всё утихнет. На работе написала заявление на две недели за свой счёт, потом, если война ещё не закончится – уволят. Оставила заявление без даты. Начальница узнает, может, из-за детей можно будет взять дополнительные невыбранные отпуска,

– рассказала собеседница Царьграда. Её жизнь в очередной раз поменялась за один день. Она вспоминает, как всё начиналось, радуется, что развязка близка:

Первым тогда поднялся Харьков. Призывал: «Вставай, Донбасс!» Донбасс встал. А Харьков… сел. Но всё теперь решится, и я обязательно вернусь домой. Я никогда не забуду о доброте волонтёров, всех, кто нам помогал. Спасибо всему народу России за помощь. Пусть всё решится. Лишь бы больше никогда не стреляли. Лишь бы был мир.

«Собирайся и поезжай»

Ирина Кондрыкинская тоже бежала от войны вместе со своими сёстрами, маленькими детьми и племянниками к родственникам в Волгоградскую область. Макеевка, откуда они родом, обстреливалась ВСУ все 8 лет. После объявления Владимиром Путиным независимости ЛДНР обстрелы резко участились. И всё же принимать решение было непросто.

В последнюю ночь взрывы гремели особенно громко и близко. Стало страшно за маленьких детей. Супруги лежали в темноте и понимали: надо что-то предпринимать.

Муж сказал – собирайся и поезжай. Что я, спорить с ним буду? Мы жили рядом с линией соприкосновения. По нам стреляют с 2015 года, в наш дом уже прилетало, но я лежала в это время в роддоме на сохранении. Повезло. Наш район опасный. И в прошлую субботу супруг отвёз нас к друзьям в центр Донецка. В воскресенье родственники позвонили и сказали: мы вас заберём,

– рассказала Царьграду Ирина.

По профессии Кондрыкинская парикмахер. В последний рабочий день она забрала с работы свои инструменты – с ними будет легче устроиться на работу, если придётся задержаться надолго. Дома упаковала документы и тёплые вещи.

Добирались долго. Из Макеевки ехали на поезде до Успенской границы, там волонтёры помогли пересесть на электричку до Ростова. Оттуда – своим ходом в Волгодонск. Там уже встретила родня – тепло, хорошо, заботливо. Все местные родственникам говорят – хорошо, что приехали ваши, не стали рисковать.

Очень боюсь за мужа. Это самое тяжёлое. Я здесь, он там… Он сказал – за меня не бойся, всё будет хорошо. Он прятаться не будет, он должен быть там, где надо. Ходит отмечаться в военкомат. Мы каждый вечер созваниваемся, каждое утро списываемся. Я всё понимаю. Но всё равно за него страшно,

– поделилась чувствами девушка.

Говорит – когда Владимир Путин озвучил решение признать независимость ЛДНР, стало одновременно радостно и страшно. Но Ирина верит, что всё будет хорошо. Наступит мир.

Что с того?

Сейчас мы все не просто присутствуем, но и участвуем в колоссальном историческом событии. Владимир Путин, глава нашего государства, принял решение признать независимость и защитить жителей Донбасса. На их земле разворачивается военная операция. И защита им, родным нам по крови людям, нужна не только на линии фронта, но и в мирной жизни. Необходимо дать убежище женщинам, детям, старикам. Дай Бог им дождаться своих отцов и сыновей живыми, чтобы обрести мир.