«Нулевая мировая война». Обстоятельства выхода России из Семилетней войны

Сегодня мы продолжим рассказ, начатый в статье «Нулевая мировая война». Нужна ли была Семилетняя война России? Поговорим о рейде русской армии на Берлин 1760 года, завоевании Восточной Пруссии и об обстоятельствах выхода России из Семилетней войны.

Берлин Фридриха Великого

Берлин в те времена не был величественным имперским городом. Вот как выглядели Бранденбургские ворота в 1760 году:



Даже особенно большим и крупным назвать Берлин ещё было нельзя. Население – около 120 тысяч человек, центр города располагался на двух островах посередине реки Шпрее. На одном из этих островов когда-то находилось славянское поселение Веролин, на другом, называвшемся Кёлльне, маркграф Бранденбурга Фридрих Железный Зуб в 1452 году построил замок. По берегам Шпрее находились кварталы простых горожан. На правом берегу их защищал земляной вал, на левом – каменная стена. Было 10 ворот, а простеньким оборонительным сооружением с единственным трехфунтовым артиллерийским орудием были защищены лишь Котбуские ворота.

16 октября 1757 года Берлин уже пережил набег 14-тысячного австрийского отряда генерала Гадика, который хотел взять с города контрибуцию в 600 тысяч талеров, но, опасаясь подхода Фридриха, удовольствовался 185 тысячами. В городе он провел всего одну ночь. Русское командование решило повторить этот рейд, и в 1758 году, ещё до сражения при Цорндорфе, задача захвата Берлина была поставлена перед генералом Виллимом Фермором. Возможность рейда к этому городу появилась лишь в 1760 году. Операция проводилась русскими войсками генерала Чернышёва и австрийскими генерала Ласси. В авангарде русского корпуса шел отряд Готтлоба Курта Генриха фон Тотлебена. Его дальним родственником является знаменитый защитник Севастополя – военный инженер, генерал-адъютант Эдуард Иванович Тотлебен.

Кондотьер из Тюрингии

Интересующий нас Тотлебен родился в 1715 году в Тюрингии. В подростковом возрасте он был пажом при саксонском дворе, затем стал советником юстиции. В возрасте 30 лет получил от Фридриха Августа II (король Польши и курфюрст Саксонии) титул графа. Некоторое время служил в прусской армии. Будучи обвинен в каких-то коррупционных схемах, не дожидаясь решения суда, бежал в Баварию, а оттуда перебрался в Голландию. Здесь он сформировал пехотный полк и получил патент полковника, в военных действиях эта часть участия не принимала. Тотлебену тогда удалось соблазнить девушку из очень богатой семьи – 15-летнюю Марию Петронеллу Гратьен Виктор. С ней он бежал в Пруссию. Любопытно, что на тот момент этот герой-любовник был женат. После смерти первой супруги он все же вступил с Марией в брак, который закончился громким разводом и высылкой Тотлебена из Берлина и Пруссии. Теперь он решил попытать счастья в России.

В 1757 году, незадолго до начала Семилетней войны, Тотлебен получил право на формирование 12-тысячного корпуса. С началом боевых действий он стал начальником «летучих отрядов», в которых поначалу служили немцы и сербы, а потом – сербы, русские гусары и казаки. Был дважды ранен, участвовал в сражении при Куненсдорфе, получил два ордена.

Рейд на Берлин

Теперь Тотлебен возглавил достаточно сильный авангардный отряд, идущий на Берлин: 2 тысячи пехотинцев, 12 полевых орудий, по тысяче конных гренадер и гусар, 1,5 тысячи казаков. Любопытно, что одним из подчиненных Тотлебена был тогда Емельян Пугачев. Александр Пушкин в «Истории пугачевского бунта» приводит легенду, что именно Тотлебен заметил сходство этого казака с наследником престола и тем самым навел его на мысль стать самозванцем.

Гарнизон Берлина в это время насчитывал от 1 200 до 1 300 пехотинцев (среди них было немало дезертиров, определенных на прусскую службу пленных – саксонцев, шведов, французов и... русских), а также 240 гусар. То есть даже для самостоятельного штурма слабо укреплённого города сил у Тотлебена было вполне достаточно. Комендант Берлина генерал фон Рохов чуть было сразу же не сдал ему город, однако этому воспрепятствовали другие генералы – отставной Левальд и находившиеся на лечении Зейдлиц и Кноблох.

Штурм Берлина Тотлебену не удался. В «Журнале о взятии Берлина» сообщается:


За это время к Берлину подошёл 14-тысячный прусский отряд принца Евгения Вюртембергского. С другой стороны прибыли корпус генерал-поручика Чернышева и австрийские части Ласси. Именно Чернышёв, как старший по званию, теперь принял на себя общее командование.



При этом и Чернышёв, и Ласси встретили выраженное противодействие со стороны Тотлебена.

26 октября союзным войскам удалось занять предместья Берлина, после чего генерал фон Рохов вступил в переговоры о выводе прусских войск (остаться должны были лишь остатки гарнизона) и капитуляции. С этим предложением он обратился именно к Тотлебену. Между тем у города находились более высокопоставленные военачальники, и Тотлебен явно превысил свои полномочия: по уставу вести переговоры с пруссаками должен был Чернышев либо Ласси. Любопытно, что, по воспоминаниям современников, Фридрих II, пришедший в отчаяние при известии о падении Берлина, успокоился, узнав, что в городе находится Тотлебен. Действия этого генерала действительно чрезвычайно подозрительны. Ему было четко приказано:


Тотлебен самовольно снизил сумму контрибуции с 4 миллионов золотом до полутора миллионов серебром, а потом и вовсе разрешил заменить серебро вексельными расписками. В качестве заложников Тотлебен взял не членов магистрата и крупных торговцев, а двух мелких купцов-иудеев. Нарушил он и приказ о разрушении фабрик и мануфактур: невредимыми были оставлены арсенал, главный провиантский склад и суконная фабрика, которая обеспечивала прусскую армию мундирами. Выступавший посредником с прусской стороны купец Гочковский вспоминал о разговоре с Тотлебеном:


Неудивительно, что за поход на Берлин Тотлебен получил лишь грамоту с благодарностью. А вот генералы Чернышёв и Панин были награждены орденами и повышены в звании.



В целом же следует признать, что берлинская экспедиция 1760 года традиционно переоценивается. Это был малозначащий рейд русских и австрийских войск, единственной целью которого было взять с города контрибуцию. Кратковременный захват Берлина не имел стратегического значения и не оказал никакого влияния на ход этой войны.

Продолжение истории тюрингского кондотьера Тотлебена

28 июня 1761 года Тотлебену предъявили обвинение в измене. Было установлено, что через еврейского коммерсанта Исаака Сабатку он поддерживал связь с Фридрихом II и принцем Генрихом. В ходе следствия выяснилось также, что сразу после Берлинской экспедиции Тотлебен купил имение в Пруссии.

Тотлебен все отрицал, но полвека спустя в прусских архивах были обнаружены документы, свидетельствующие о его предательстве. В 1763 году он был приговорен к смертной казни, но взошедшая на престол Екатерина II его помиловала и разрешила выехать... в Пруссию («отпустила щуку в море»). Напомним, что Екатерину в качестве невесты наследника российского престола рекомендовал именно Фридрих II. И, если ее супруг Петр открыто восхищался этим королем-полководцем (и был не одинок и в России, и в Европе), то Екатерина на протяжении многих лет состояла с ним в тайной переписке, что выглядит крайне подозрительно. Накануне свадьбы, она писала Фридриху II из Москвы:


В 1769 году Екатерина II разрешила отставному генерал-майору Тотлебену возвратиться в Россию. Он воевал против османов в Имеретии и захватил Кутаиси, получил из рук Екатерины орден Александра Невского, стал генерал-поручиком. Из Грузии был отозван по причине плохих отношений с союзными России грузинскими князьями и царем Картли Ираклием II. Успел ещё повоевать с конфедератами в Польше. Умер в Варшаве 20 марта 1773 года от какой-то «горячки».

Восточная Пруссия: несостоявшаяся губерния Российской империи?

Теперь поговорим о самом страшном «преступлении» Петра III в глазах тех российских патриотов, что не знают истории – о заключении мира с Фридрихом II и оставлении Восточной Пруссии.

Эти земли были захвачены в ходе второго похода против Пруссии, который совершила осенью 1757 года российская армия генерал-аншефа Виллима Фермора. Сразу скажем: удержать эту территорию в то время было практически невозможно. От России ее отделяли земли традиционно враждебной Речи Посполитой и Курляндского герцогства. Сухопутный путь к Восточной Пруссии мог быть перекрыт в любую минуту, морское сообщение – заблокировано флотом Британии или Швеции. Еще раз посмотрите на карту:


Ни одна из «великих» стран не согласна была признать завоевание Россией целого европейского королевства. Попытки сохранить за собой Восточную Пруссию неминуемо привели бы к созданию направленной против России общеевропейской коалиции и началу новой большой войны (вроде Крымской). Но эту территорию можно было попробовать на что-нибудь обменять. И новый российский император Петр III нашел блестящий выход из этой ситуации. Дело в том, что он был также законным и всеми признанным герцогом Гольштейна, Штормарна, Шлезвига и Дитмаршена. Эти земли не только богаче периферийной и аграрной Восточной Пруссии, но имеют уникальное географическое положение, позволяющее контролировать и Северное, и Балтийское моря.


Это уже не петербургское «окно в Европу», а настежь распахнутая в нее дверь. Отсюда можно было беспрепятственно получать продвинутые технологии и нужных специалистов. И это был «журавль в руках», в отличие от «синицы в небе» – Восточной Пруссии. Мощная российская военно-морская база, контролирующая датские проливы, полностью меняла расклад сил в Северной Европе и направляла по иному пути всю европейскую историю. Но Шлезвиг и Дитмаршен были оккупированы Данией. И Петр III заключил с Фридрихом договор, согласно которому он возвращал ему Восточную Пруссию в обмен на военную помощь. Фридрих согласился выставить против датчан 15 тысяч пехотинцев и 5 000 конницы.


Переговоры о возвращении Шлезвига и Дитмаршена были назначены на июль 1762 года. У Дании не было ни малейших шансов на успех: в случае отказа, она была бы разгромлена в течение нескольких месяцев (а, возможно, и недель). И даже после возвращения этих территорий за Россией сохранялось право оставить в Пруссии часть своих войск на неопределенное время «продолжающихся в Европе беспокойств». То есть в Пруссии размещался аналог советской «Западной группы войск». При жизни Петра III даже и речи не шло об эвакуации русской армии, которая вдруг была проведена после его убийства. Более того, в Кенигсберг по приказу Петра III перевели Ревельскую боевую эскадру, а Кронштадтская получила приказ готовиться к походу. Фридрих II ещё и брал на себя обязательство поддерживать российских кандидатов на троны Речи Посполитой и Курляндии.

Но Екатерина, как мы знаем, была абсолютно нелегитимна в качестве российской императрицы, она просто узурпировала чужой трон. И потому Екатерина не решилась требовать от Фридриха выполнения договора, заключённого убитым мужем. Она отказалась от него в обмен на признание её прав на престол. И что же мы видим? Государственный переворот, который привел Екатерину к власти, произошел 9 июля 1762 года. Уже 5 августа Ф. М. Воейков, последний русский губернатор Восточной Пруссии, получил приказ приступить к передаче провинции Фридриху II, войска которого стали занимать крепости. И 3 сентября русские войска начинают уходить из Восточной Пруссии. Лично мне это напоминает бесславный вывод российской армии с территории бывшей ГДР при Горбачеве и Ельцине.

Это позорное действие сопровождалось «дымовой завесой» патриотической риторики. Но судить нужно не по словам, а по делам. При этом во всей России не нашлось ни одного человека, который бы высказался за продолжение бессмысленных боевых действий против Фридриха – это к вопросу о возмущении народа и армии из-за мирного договора с Пруссией. На самом деле, ни один народ и ни одна армия в мире не желают проливать свою кровь далеко от дома за чужие интересы в непонятной войне. В войнах заинтересованы лишь излишне честолюбивые политики да жаждущие славы и наград генералы.

Через два года Екатерина заключила с Пруссией даже не мирный, а союзный договор – конечно, не такой выгодный, каким он мог быть при Петре III.

Таким был печальный и бесславный финал участия России в абсолютно ненужной ей Семилетней войне. Шлезвиг и Дитмаршен остались в составе Дании, но сын убитого Петра III, Павел, оставался законным герцогом Гольштейна и Штормарна. На службу лично к нему добровольно приезжали тысячи его германских подданных.

Герцогский титул нелюбимого сына не давал Екатерине II покоя. «Доброжелатели» шептали ей, будто Павел уедет в Киль, если мать не уступит ему власть по достижении им совершеннолетия. В 1767 году Екатерина вынудила Павла отказаться от Гольштейна и Штормарна в обмен на графства Ольденбург и Дельменхорст. Но и от этих земель она избавилась в 1777 году, «подарив» их в наследственное суверенное владение бывшему князю-епископу Любека Фридриху Августу. Так Россией были потеряны вполне реальные и абсолютно законные европейские владения Петра III и его сына.