Два века под черепицей: как в Севастополе сохраняют черепичные крыши

Стены из светлого инкерманского камня, крыша, покрытая рыжей керамической черепицей – таких домов в Севастополе становится всё меньше, но именно они сохраняют неповторимый и легко узнаваемый облик старого города. Ещё можно найти здания под французской черепицей – «марселькой» и немецкой. Её называют «бобровый хвост». Была и севастопольская черепица. Её начали делать в конце XIX века.

Основные два типа черепицы, которые в Севастополе можно найти – это «марселька» и «татарка». И любопытная такая разновидность, у нас в Севастополе их не так много, это черепица с финского домика», – рассказывает историк, экскурсовод Степан Самошин.

Этому дому на улице Наваринской за рынком «Чайка» около 200 лет. Прежние хозяева умерли, новые пока не могут поделить наследство, и пустующий дом хранит дух времени. Крыша здесь покрыта «татаркой» – эта черепица была дешевле «марсельки».

«В Европе это называли «монах-монашка», у нас традиционно – «татарка». Она замечательна тем, что изготавливалась вручную в прямом смысле на коленке. И каждая такая плитка хранит отпечатки пальцев того, кто её сделал», – объясняет историк, экскурсовод Степан Самошин.

Историк Степан Самошин стал нашим проводником по черепичным крышам. Он из тех севастопольцев, что обошли пешком едва ли не весь город. Черепица в основном сохранилась в центре, на Корабельной стороне, на Красной и Зелёной горках. Ещё полвека назад черепичных крыш в Севастополе было в десятки раз больше, но сначала шифер, а потом металл вытеснили керамику.

«Я её снес, думаю, зачем она? Ну, когда на трубу лазить, чистить от сажи, она сдвигается, ломается. А уже один раз сделал – и уже больше 20 лет на неё не заглядывал даже», – говорит Валерий Боярский.
А для Елены Редневой дом под черепичной крышей, наоборот, предмет гордости. Нынешняя Ленинградская улица тогда называлась Петроградской, и прадеду Елены Леонидовны – Демьяну Николаеву ещё до революции выделили здесь участок. В семье даже сохранилось удостоверение, что постройка принадлежит частному лицу и «свободна от муниципализации». Сложенный из бутового камня и глины, дом стоит на этом перекрестке уже 108 лет.

«Мы пытаемся сохранить то, что нам оставили наши бабушки и дедушки. Пытаемся что-то подремонтировать, но полностью менять – таких мыслей у нас в принципе нет, потому что этот дом воспринимается всей нашей большой семьей – а у меня есть старшая сестра, дети, внуки – как родовое гнездо в прямом смысле этого слова», – поделилась житель дома по улице Коммунистической Елена Реднева.
Во время Великой Отечественной войны часть крыши снесло взрывной волной от упавшего неподалеку снаряда, всё восстановили под черепицей. Каждый год в семье Редневых делают осмотр кровли, и, если нужно, меняют повреждённые плитки. Вообще по своим свойствам материал уникальный. Недостатков, говорят архитекторы, два: черепица тяжёлая и хрупкая, а в остальном одни достоинства.

«Вы не услышите ни дождя под ней, ничего. Гасит все колебания, не слышно ничего, то есть она достаточно комфортная. Она морозоустойчивая, если правильно соблюдать технологию изготовления. Она биологически инертна – там не живут никакие микробы, бактерии. Практически материал вечный», – утверждает старший преподаватель кафедры архитектуры и дизайна Института развития города СевГУ Светлана Долганова.
Это сейчас керамическая черепица в России – роскошь, а в XVII веке, когда Севастополь только начинал застраиваться, она была самым доступным материалом. В город морем из Франции везли «марсельку» – при отсутствии хороших дорог в Российской империи так получалось проще и дешевле.

Именно форму марсельской черепицы взялся повторить в конце XIX века на своём производстве Фёдор Шталь – как сейчас сказали бы: занялся импортозамещением. Завод находился в районе нынешней Любимовки на берегу реки Бельбек: именно там добывали глину.

О Штале и его черепице сейчас рассказывают туристам, но советская история вряд ли бы сохранила это имя, если бы не Софья Перовская. Та самая, что взмахом платка на набережной Мойки дала сигнал Гриневицкому бросать бомбу под ноги Александру II. Девушка из дворянской семьи. Парадокс ещё и в том, что вино, которое делали в севастопольском имении Перовских, поставляли на императорский стол. После казни Софьи её мать Варвара Степановна решила продать дом, где всё напоминало о дочери. Покупателем стал Фёдор Шталь. Усадьбу он переименовал в Алькадар, и это заморское слово – в переводе с арабского «божий дар» – появилось на черепице.

Фёдор Шталь был замечательный человек, он очень хорошо относился к своим рабочим, хорошо кормил, содержал, тогда же был установлен нормированный рабочий день. Рождались дети в семье у работников – женщинам обязательно дарили золотые украшения.

На каждой «шталевской» черепице – точная дата изготовления и фирменный знак «слоник». Впрочем, в Севастополе есть дома, где можно увидеть оленя – он предшествовал слонику. От завода не осталось и следа, историки до сих пор спорят, где именно он находился.

Имя Фёдора Шталя осталось в топонимике Севастополя. Причём как раз имя, а не фамилия, как это обычно бывает. Дорогу, которая вела от моря к кирпично-черепичному заводу, местные жители называли между собой Фёдоровской. Так это имя за ней и закрепилось, а позже появилось на аншлагах и городских картах.

Кирпично-черепичные заводы в Севастополе продолжали работать и в послевоенное время – часть многоквартирных домов на Центральном городском кольце восстановили под такими терракотовыми крышами. Как дань уважения к прошлому. Черепицей, только уже не местной, а немецкой, покрыты и финские сборно-щитовые домики. Военнопленные собирали эти здания из готовых конструкций, которые в качестве репарации Советскому Союзу поставляла Финляндия. 

«На финских домиках встречается черепица разного типа, в том числе того, который в Европе назывался «бобровый хвост», а у нас «карповка». Самое интересное то, что она имеет несколько оттенков, что придает особую красоту этой кровле. Особенно после дождя, когда она намокает, это настоящая мозаика, очень красиво», – объясняет историк, экскурсовод Степан Самошин.
Появление шифера, по сути, погубило керамическую черепицу. Сейчас в стране осталось лишь несколько заводов, где её выпускают, и то это совместное российско-немецкое производство. А мастера, способные с нуля смонтировать черепичную кровлю – такой же штучный товар, как сама плитка. И, скорее всего, через несколько десятилетий таких крыш в Севастополе уже не останется, пишет vesti92.ru