«Родила мне в пелёнку». Какой была работа сельской акушерки

Валентина Спильник была акушеркой в Борисовской участковой больнице. На пенсии она с 2012 года, но всё равно помнит время, дату и вес почти каждого новорождённого, которого приняла. Добиралась сутки«Мне с детства нравилась медицина. Я делала уколы куклам иголками от акации, лечила подруг, играя в больницу. Мама тоже хотела быть медработником, но она жила в неспокойное, предвоенное время, и отец ей не разрешил. Она пошла в пединститут и после преподавала математику в Белянской школе. Мамину мечту осуществила я. После окончания Шебекинского медучилища в 1969 году мне предложили свободный выбор: работать в Красногвардейском, Прохоровском или Волоконовском районах. Я остановилась на последнем, потому что он близко к дому, к Белянке.4 апреля отправилась на работу. Было страшное бездорожье, автобус до Волоконовки ходил только летом. Сегодня из Шебекино в Волоконовку доезжаем за 40 минут, тогда я добиралась сутки.На телеге отец повёз меня на остановку в Козьмодемьяновку, оттуда на автобусе доехала на станцию Нежеголь в Шебекино. Дальше на электричке до Валуек, прибыла в два часа ночи. Там узнала, что идёт электричка Старый Оскол – Волоконовка. На ней доехала до посёлка и дошла до районной больницы.Главврач предложил три места: в Волчью Александровку требовался санитарный фельдшер и медицинская сестра, в Борисовку – медсестра и акушерка, в Фощеватово – санитарный фельдшер. Я выбрала вакансию по своей специальности в Борисовке. Но туда ещё нужно было как‑то добраться. Врач позвонил в борисовский колхоз «Большевик», узнал, что в ремзаводе на тракторы грузят доски. На них добралась в Борисовку уже в полночь. Мне повезло, пустили в кабину, а одна женщина ехала прямо сверху досок, через пару месяцев я принимала у неё роды».  Выброси меня на снег«Первую ночь провела в Борисовской участковой больнице, потом мне нашли дом. Сегодня двухэтажному зданию больницы больше 100 лет, там расположен офис семейного врача. Когда я пришла, на втором этаже был стационар, а внизу располагалось родильное отделение на пять коек. Всего было 35 коек, работала кастелянша, держали корову и свиней, сажали огород, ездили свёклу и сено заготавливать, ещё и в колхозе пололи по 2,5 га.Сначала доктора в больнице не было, главным был фельдшер. Обслуживали Грушевское, Борисовское, Тишанское сельские поселения, сёла и хутора, которые в них входят. Хорошо помню первый рабочий день. Тогда выпало много снега, хотя было уже 8 апреля. Я только пришла в больницу, и через полчаса подъезжает к крыльцу лошадь с санями, на них 35-летняя женщина, у неё третьи роды. Она мне говорит:— Я не буду рожать, выброси меня на снег, – и ноги сводит. – Ты мне его задуши, я тебе заплачу. Он мне не нужен, так получилось.— Надо было раньше думать, если не хотела рожать, а теперь давай мне здорового ребёнка, – рассердилась я. Она поступила утром, а к вечеру начались сильные схватки, в семь часов родила девочку. Поместили её в палату, где лежали детки вместе с роженицами. Я побоялась, что она что‑то с малышкой сделает, и осталась ночевать в больнице, вместе с санитаркой дежурили.Только я заполнила историю первой роженицы, всё оформила, кто‑то постучал в дверь. Привезли ещё одну женщину из Киселёва.1948 года рождения, мужа нет, сама вся грязная. Мы её помыли и йодом ноги обработали. Роды были быстрые, к 11:30 она родила мальчика. Так прошли первые рабочие сутки. Все мамы и дети остались живы и здоровы. Знаю, где работают, как складывается их судьба. Это не трудно, в селе все знакомы». Тянули вдвоём«В июне у меня уже пятеро беременных лежали в палате. Та, что ехала на досках, тоже поступила, она была очень полная, весила 150 кг. Я всего два раза видела её, когда патронаж проводила. Хотела её в районный роддом отправить, потому что у неё отёчность, давление. А она отказывается, говорит: «Сейчас под забором лягу и буду рожать». Я боялась на себя ответственность брать, поэтому заранее сообщила в районную больницу, вызвала врача и акушера-гинеколога. Когда они приехали, женщина уже почти родила. Плечики я вынула, а ягодицы застряли, так мы вдвоём с врачом тащили. Но всё обошлось, родилась девочка весом 5,6 кг.Конечно, страшно принимать нового человека, отвечаешь за две жизни: матери и ребёнка. Чувствовала радость, вдохновение, когда рождался малыш. Только возьмёшь его, чтобы завёрнутого положить в кроватку, а он клонится к тебе на грудь. Мам успокаивала, говорила, что всё будет хорошо, показывала, как дышать, дуться и обезболивать поглаживанием живота.В 1970-е годы ничего не хватало. В родильном зале была кровать с тумбочкой, в которой лежали медикаменты: шприцы, система для переливания крови, которую нужно кипятить после использования, кое‑какие инструменты акушерские.Случались и роды вне больницы. Одна женщина родила в машине по дороге в Красном Пахаре. Меня вызвали домой, где семья из Беларуси жила, у них даже света в квартирке не было – нужно в район везти. Я быстро собрала роженицу в больницу, у неё уже частые схватки были. Председатель свою машину дал, но по дороге понимаю, что не довезём. Кричу водителю, чтобы остановил. У меня с собой был бокс со стерильными материалами. Так и родила шофёра на дороге, и поехали дальше в роддом в Волоконовку.Столкнулась и с многоплодными беременностями, двойняшками и тройняшками. УЗИ же не было, я трубку прикладывала и слушала со всех сторон, считала сколько сердцебиений. Однажды из Грушевки беременная пришла ко мне на проверку, у неё двойня была, всё хорошо шло. Ночью стучат в окно: «У Вали живот болит». Посмотрела, а у неё аппендицит, повезли в Волоконовку, вызвали хирурга и гинеколога. Операция прошла успешно, хотя срок большой был, около 30 недель, позже она благополучно родила двух мальчиков».  Минута на сборы«Настроиться перед родами не успеваю, постучали в окно, за минуту собралась и выбежала. Сразу понимаю, что надо быстрее, чемодан у меня с собой всегда.Однажды довезла до роддома, поддерживаю роженицу, веду к двери, а там закрыто, но есть запасной ход, пошли туда. Там записка: «Ремонт, вход с другой стороны». Пока дошли до другого крыльца, она присела и родила мне в пелёнку. Постучали в дверь, открыли, а мы уже с ребёнком стоим. Это произошло на рассвете, а утром доктор увидел кровь у дверей и спрашивает: «Кто выходил рожать на крыльцо?» Главной проблемой было бездорожье. Передвигаться было плохо, часто пешком ходили, по грязи. Бывало, сутки добирались до Волоконовки. Приедем отчёт сдавать, а рабочий день уже закончился, оставались на ночь в больнице, чтобы утром отчитаться.Одна женщина отказывалась ложиться в больницу перед родами, говорила, что мы её уколами заколем. У неё вторые роды, резус отрицательный, надо отправлять в Волоконовку. А она: «Буду дома рожать», и всё. Подошёл срок, конец марта, звонит мать её, говорит: «Наташа рожает». Поехали к ней, а машина застряла на лугу, вода разлилась. Мать с доктором ушли за трактором, автомобиль тянуть, а я к роженице.Пришла к ним, дома холодно, два дня не топили, маленький мальчик бегает, замёрз. Роженица лежит на голой кровати-сетке, всё постельное свёрнуто под головой. А под кроватью пакет постелен от удобрений «Нитроаммофоска». Женщина уже родила, зубами стучит, младенец синий от холода. Распеленала его, пуповину перевязала, всё обработала. Плитку только растопили, я чуть воды нагрела, обложила тёплым младенца, потом мать стала собирать. Тут и машину притянули, отвезли селянку в Волоконовку. Все остались живы, здоровы. Тогда народ был безграмотный, не понимали, что может случиться, всё на авось делали.Раньше скрывали беременность, чтобы не ходить на обследования, боялись врачей. А я всё равно проводила беседы, объясняла, что это нужно. Если женщины не приходили сами, вызывала письмом. Писала несколько раз, пока не явится. Одна приходит и говорит: «Валентина Григорьевна, стыдно стало, что же вы меня третий раз вызываете, а я не иду». Каждую селянку знала, поеду в район, встречаю тех, у кого роды принимала, и детей их, все благодарят. Раньше на учёте стояло 11–15 беременных. В 1969 году родилось около 20 детей, потом стали меньше рожать. Я работу очень любила и продолжала бы трудиться, если не заболели ноги и спина».Анастасия Писаревская