Анисья - покровительница. История о настоящей жертвенности
Представляем нового участника нашего конкурса «Была история» - Елену Дорошенко из Славянска-на-Кубани.
«Здравствуйте, уважаемая редакция! Регулярно читаю вашу газету. Особенно мне нравятся материалы, рассказывающие о людях, их судьбах, о памяти, которую сохраняют о них близкие. Мне тоже захотелось рассказать о своей бабушке, - пишет Елена Аршавировна. – Она была замечательная. Добрая, любящая, сильная духом. Для меня ее жизнь – образец любви, преданности и героизма».
А завтра была война
«Звали бабушку Анисья Леонтьевна Лиманская. Она действительно родилась на лимане – в станице Ясенской недалеко от Ейска. Замуж вышла по любви и, как положено, взяла фамилию мужа, стала носить казачью фамилию Зубко. Вскоре родилась моя мама, долгожданная дочка. Когда она окончила школу, решено было отправить ее на учебу в Баку - там, в большом городе была родня.
Мама благополучно поступила в институт. Бабушка и дедушка переехали вслед за ней, чтобы быть рядом со своей студенткой. В Баку мама встретила моего отца, военного. Они поженились, и родилась я. Папу отправили служить в Молдавию. Мы с мамой, конечно, с ним. Зимы там были осень снежные. Лето купало солнцем. Помню, что в детский садик я ходила самостоятельно. По дороге пела песни и собирала цветы. Помню воскресные ярмарки, подводы, полные винограда, арбузов и прочей снеди. Однажды я увидела живых цыплят, сердце задохнулось от восторга: такие желтенькие, пушистые... Мама их купила, но цыплят съела кошка, я горько плакала. Годы раннего детства вспоминаются как самые счастливые.
В 40-м у меня родился братик. Папа был счастлив безмерно. Играл с ним, смеялся. Маме тяжело было справляться с двумя детьми, она написала бабушке, и та приехала нас нянчить. Мы встречали ее на вокзале. Была суббота, 21 июня 1941 года. А 22-го началась война.
В небе стало темно от летящих самолетов. Воздух наполнился гулом. Среди жен военных было много женщин, которые откровенно боялись. Пытались вжаться в стену. А мы, глупые, над ними смеялись. Потом выяснилось, что фашисты бомбят Одессу, а мы во вражеском тылу. Началась паника. В нашем военном городке люди бросали все имущество и бежали с детьми, не зная сами куда. Папа попросил своего ординарца посадить нас в поезд.
Мне было 5 лет, Алику - 8 месяцев. Помню, как поезд остановился посреди степи, и все высыпали из вагонов. Над нами кружили немецкие самолеты, разнесся слух, что машиниста убило. Мы лежали на краю глубокой воронки. Ждали паровозного гудка – сигнала к отправлению. Не на голой земле, заботливая бабушка расстелила наши пальтишки. Помню, на одной остановке мама купала братика водой, которая подтекала откуда-то из недр локомотива. Наконец оказались в Ростове. Там тоже паника, толчея, неразбериха. Бабушка металась по перрону, пытаясь узнать, какой состав идет в Баку? В последний момент погрузились в товарняк... И бабушка наконец улыбнулась: «Теперь все будет в порядке, едем домой, к дедушке!»
«Меняю квартиру на пианино»
Мама вышла на работу и домой приходила только ночевать. Но нужда была отчаянная, и я не знаю, как бы мы выжили, если бы не бабушка. Прекрасная портниха, она могла сшить и тулуп из овчины, и модное платьице из шелка. На этом фото, где она стоит вместе с дедушкой и моей мамой, всю зимнюю одежду она сшила сама! Бабушкино шитье было главным заработком, нас всех кормившим. Некоторые наши соседки торговали пирожками на трамвайной остановке, и такая коммерция была проще. Бабушка тоже попыталась торговать. И домой пришла вся в слезах: милиционер прогнал и пирожки отобрал. Наивная... Слишком чистая. И не подумала, что можно договориться.
Дедушка Сергей Павлович Зубко очень добрый был человек. Имел редкую специальность, делал чучела зверей и птиц. Помню орла, склонившегося над добычей – зайцем. Под абажуром у нас висел зеленый попугайчик, как живой. Друзья и знакомые выпрашивали его работы, а мама по доброте душевной их раздала. Дедушка умер в 1942-м от аппендицита.
Папа погиб в Будапеште 5 мая 1945 года. Остались его письма с фронта, бережно их храню - он писал маме и мне лично. Мама замуж больше не вышла, не смогла его забыть.
Училась я и в обычной школе, и в музыкальной. Способности к музыке оказались явные, меня даже перевели из 3-го класса в 5-й. Но пианино купить было не на что. Бабушка предложила продать нашу квартиру. Мы переехали в новое жилище, очень далеко от центра, на самую окраину. До трамвайной остановки 5 кварталов. Улица немощеная. В грязных лужах мальчишки ловили морских блох – дафний, корм для аквариумных рыбок. Была у нас всего одна комната и коридор с цементным полом. Газа нет, топили опилками, которые еще надо было добыть. Уборная – хлипкая дощатая постройка - во дворе через улицу. Но зато мне купили пианино, и я поступила в музучилище! После училища я закончила консерваторию, музыка стала моей профессией.
Бабушка пережила инсульт. Но радовались мы тому, что она поправилась, недолго. Случился второй инсульт, после которого она слегла. Мама, чтобы сидеть с ней, брала то отпуск за свой счет, то отгулы. На работе ее не понимали: «Для чего осложнять себе жизнь?». А мама не понимала тех, кто так говорит. Бабушка нам всю свою жизнь посвятила. Спасла в войну. Продала ради моего будущего комфортную квартиру, купленную когда-то с дедушкой... Даже будучи больной, готовила, стирала. После первого инсульта ходила на базар, двигая перед собой стул. Удержать ее не было никакой возможности. Жить по-другому, не заботясь о нас, она не могла.
Бабушка умерла в 51-м, ей не было 60 лет. Мне очень хочется, чтобы мой рассказ был напечатан, – это моя дань замечательной бабушке. Светлая память Анисье Леонтьевне!»